- Скажи, Лурц, пусть несут часы, – промолвил Саруман, и снова занялся своим фотоаппаратом, отвернувшись.

Ещё несколько людей выставляли свет, отражатели и прочие атрибуты для съёмки.

Тот самый Лурц, к которому обращался фотограф, здоровенный детина, который был немного пугающим на вид, стремглав бросился выполнять поручение. Спустя десять минут подошёл какой-то человек с футляром в руках, раскрыл его и аккуратно достал стильные, представительские часы со стальным ремешком. Очевидно, там находилась ещё пара штук часов, но пока были использованы эти. Человек, который назвался представителем фирмы, чьи часы рекламировались, собственноручно одел их Барду на руку, застегнув, и проговорил:

- Уверен, что всё выйдет, как надо. Вы хорошо смотритесь.

- Благодарю, – промолвил Бард, вновь начиная волноваться.

Саруман, наконец, повернулся. И обратился к модели:

- Позвольте, сказать. Леголас сообщил, что вы – продавец одежды, так вот этот опыт очень важен. Вы на данный момент и есть продавец, который должен продать товар, разница лишь в том, что сейчас вы это должны сделать за счёт своего внешнего вида. Убедить, что они, то есть покупатели, могут стать такими же, как и вы, приобретя эти часы.

- Да, я постараюсь, – задумчиво ответил ему тот, размышляя над его словами.

- Ваш взгляд выражают рассудительность, мудрость и надёжность. Передайте это, и всё получится. Прошу на площадку.

Всё, что было там – тёмный фон и респектабельное кресло, в которое и усадили новоиспечённую модель.

- Все должны видеть часы, – шепнул ему напоследок Леголас, ободряюще проскользив ладонью по его плечу. – Сядь так, словно мир принадлежит тебе.

Чуть вальяжно, чуть элегантно, чуть солидно и неизбежно уверенно – так можно было охарактеризовать то, как разместился в кресле Бард.

- Левую руку чуть в сторону и голову слегка вперёд.., – командовал Саруман властно и зычно.

Бард исполнял всё на совесть.

- Напряги мышцы лица, чуть больше жёсткости.. Вот так.. Руку с часами чуть вперёд..

Леголас смотрел на происходящее с любопытством и доброй улыбкой, которая так помогала Барду не пасть духом, когда не удавалось уловить сразу, что требуют от него. Он подпитывался солнечным настроением, благодушием и искренним желанием поддержать. И всё получалось.

Одни часы сменили другими, с кожаным ремешком. Лурца отправили за новыми ботинками и ремнём, когда выяснилось, что цвет предыдущих не совпадает с ремешком на часах. Барда снова усадили в кресло.

- Локоть на колено.. подумай о том, время не властно над тобой даже с этими часами.. отклонись назад.. больше строгости в глазах..

Затем фотограф всё же отпустил всех на перерыв, желая и сам выпить чаю с шиповником. Барда переодели в какую-то толстовку на молнии, отдали его джинсы и отпустили тоже размяться и чего-нибудь выпить.

- Я не знал, что это адский труд, – усмехнулся тот, подходя к Леголасу. – Что же ты не предупредил?

- Это ещё не так трудно, труднее, когда съёмки проходят в нечеловеческих условиях, а не в помещении- улыбнулся ему манекенщик. – Идём, тоже выпьем чаю.

Вскоре оба они расположились за столиком на диванчиках, что стояли в зоне отдыха за гримёрной, и вкушали травяной, терпкий вкус.

- Ты хорошо смотришься, я не видел, как получилось на снимках, но ты явно выбрал не ту профессию, – Леголас коснулся губами ободка чашки, но отнял её вновь, чтобы продолжить. – Могу сказать, что я на своей первой фотосессии провалился. Фотограф орал на меня, а заказчики были недовольны.

- Это не помешало стать тебе высокооплачиваемой моделью, разве нет?

- Я много работал. У меня нет такого явного таланта, как у тебя, – Леголас улыбнулся, – так что приходилось тщательно изучать себя и свои возможности. Не знаю, предложат ли мне когда-нибудь рекламировать часы, но мне хочется. Я даже немного тебе завидую. Совсем немного, – и снова улыбнулся.

Бард смотрел на него и не понимал, как можно быть таким милым и приятным в общении, простым и открытым. Светлым.

- Думается, ты льстишь мне, но я надеюсь лишь на то, что не подведу людей, которые положились на меня. И тебя тоже не подведу.

Они ещё разговаривали добрых полчаса, и лишь затем начался второй этап съёмок, для которого Барда вновь переодели, освежили лицо, и теперь уже в кресло не сажали. Необходимо было позировать стоя.

- Обхвати пальцами подбородок.. пусть будет немного задумчивое выражение.. почему ты скрестил ноги? Встань ровно..

- Не хватает женщины на плече, – сам себе сказал Леголас, но Саруман услышал.

- От женщин одни неприятности, к тому же они слишком красивы, и, поставь одну красавицу рядом, она бы перетягивала внимание от часов на себя.. Поверни голову, попробуем в анфас..

Всё закончилось тогда, когда Бард уже чувствовал тяжёлую усталость.

- Стоп, – оповестил Саруман, – съёмка завершена, всем спасибо.

Отовсюду раздались бурные аплодисменты, а Бард без сил повалился в респектабельное кресло.

- Это не менее трудно, чем простоять весь день на рынке, – промолвил он с вымученной улыбкой.

Фотограф посмотрел на него серьёзно, отчего тот вскочил с кресла, ибо не мог себе позволить валяться, когда пожилой человек стоял перед ним.

- Если так пойдёт и дальше, ты больше не вернёшься на свой рынок, – на его лице так и не возникло ни тени улыбки. – Жди свои снимки через неделю, я сброшу тебе их на электронную почту.

Леголас улыбнулся и обнял приблизившегося к нему Барда за шею.

- Ты классный, – шепнул он ему на ушко.

Не верилось. Как может отец троих детей, мужчина, потерявший жену, влачивший довольно жалкое существование, быть классным? Да и после всего того, что произошло между ним и Трандуилом, после всей лжи и обманов с обеих сторон, не верилось.

- Это надо отметить, ты не находишь? – Леголас ждал ответа, и глаза его блестели.

- Нет, извини, дети уже давно вернулись со школы, а я им даже обед не сварил, и к тому же, я за рулём. Поеду домой.

На лице его он не увидел ни раздражения, ни злости, ни обиды, и по-прежнему видел лишь теплоту и дружелюбие.

- Подбросишь? – лишь второй несмелый вопрос.

Бард улыбнулся.

- Если только ты не против ехать на старом-престаром Фольксвагене.

Леголас усмехнулся, взглянув на него из-под ресниц.

- С тобой хоть на метро.

Покачав головой, Бард тоже усмехнулся, но с горечью. Именно этих слов он и ждал. Только от другого человека.

За две недели Бард совсем закрутился. Было много работы, и приболевшая Тильда требовала много внимания. Он совсем забыл о фотосессии, снимках, фотографе и даже о деньгах, которые хранились в старой шкатулке в тайнике между стеной и шкафом. Его волосы, красиво подстриженные тогда, уже понемногу начали отрастать. Да он и не разглядывал себя в зеркало, как следует, и даже, когда брился, мыслями был у кроватки младшей дочки.

Но ровно через две недели Сигрид влетела домой ужасно взбудораженная, взволнованная, с удивлёнными искорками в глазах.

- Пап, папа! – она ворвалась на кухню, как маленький торнадо, снося полотенчики, которые аккуратной стопкой сложил Бард минут пять назад. – Ты видел рекламу на Квинс-молл?!

- Нет, я там не проходил, – покачал головой отец, намереваясь сложить полотенчики заново.

- Пап, там мужчина на снимке, ну точь-в-точь ты! Один-в-один, пап! Как будто это и есть ты!

Бард резко выпрямился, вздрогнув, опешивший от этих слов.

- И что же там рекламируют? – осторожно спросил он.

- По-моему, часы..

Вот так ситуация! Висеть теперь его портрету на одном из самых больших торговых центров прямо напротив школы его детей, у всех на обозрении. Судьба любит над ним подшутить.

- Есть люди, похожие друг на друга, – уклончиво сказал он.

- Да-аа, – улыбнулась старшая дочь, – но чтобы настолько.. мои одноклассницы, увидев рекламу, сразу стали о тебе вспоминать и говорить о том, какой ты у меня сексуальный красавчик, – она смущённо улыбнулась.