Трандуил потянулся к бокалу и пригубил немного, чувствуя, как терпкий приятный напиток разлился по нёбу. Ему пришлось подождать, когда отойдёт официант, прежде чем продолжить:

— А если я скажу тебе, что всё равно клуб не брошу? – он взглянул испытующе, и его светло-голубые глаза сверкнули.

Кили нахмурился, задумавшись, и слегка дёрнулся на стуле.

— Тебе нравится твоя работа?

— Не совсем, – Трандуил положил ногу на ногу. – Но у Смауга есть кое-что, что мне нужно, и, скажем так, я эту вещь отрабатываю.

— Нет ничего проще! – восторженно воскликнул его собеседник громче, чем следовало бы. – Давай я выкуплю эту вещь у Смауга, и всё!

— Чтобы я потом отрабатывал её у тебя?

Такой прямой и откровенный вопрос заставил Кили распахнуть глаза и замолчать.

— Хочешь купить себе живую игрушку? – давил Трандуил, выпуская сигаретный дым и смешивая его со словами.

— Нет, – тихий, упавший голос в ответ, – я отдам эту вещь тебе. Просто так.

— Мне ничего от тебя не нужно, – как-то слишком поспешно и резко прошипела Лесная Фея, приблизив своё лицо к лицу собеседника. – Да и что мне с тобой делать? – холодная усмешка заиграла на губах. – Покупать леденцы и следить, чтобы шапка была надета?

Кили поджал на это губы и впервые отвёл взгляд в сторону. Светлая, тёплая аура, что ореолом окутывала его до этой секунды, испарилась в одно мгновение от пары брошенных колких фраз. Боль ударила куда-то под дых, так что следующие слова нашлись не сразу.

— Если вдруг, – прочистил он горло, чтобы голос не казался таким хриплым и надтреснутым, – передумаешь или тебе понадобится помощь, вот мой номер.

Он положил на стол свою визитку. Трандуил взглянул на него, затем на прямоугольную заламинированную картонку, небрежно поддел её пальцем и хотел было швырнуть обратно, но что-то заставило его медленно повернуть голову влево – к ним бесшумно и почти хищно подбирался Смауг, испепеляя взглядом всех вокруг. Он достиг их столика и неприятно улыбнулся.

— Кажется, я предупреждал, чтобы тебя не было рядом с моей Лесной Феей? – обратился он к Кили.

Тот фыркнул и вздёрнул бровь.

— Как только увидел твоего дружка в зале, сразу понял, что ты где-то рядом отираешься, – продолжил Смауг с плохо скрываемым раздражением.

— Он уже уходит, – Трандуил незаметно спрятал визитку в рукаве своего жакета. – И больше не вернётся.

— Конечно, – снова возникла ядовитая ухмылка владельца клуба, не сулящая ничего хорошего.

Кили медленно поднялся, глядя куда-то в пол, положил на столешницу две крупные купюры и зашагал прочь из ресторана, понурый и истощённый огорчением. Едва ли хоть кто-то до этого ему отказывал, так что сейчас он наверняка чувствовал себя трагическим героем драмы мирового масштаба. Трандуил сделал затяжку, даже не взглянув ему вслед, а на освободившееся место опустился Смауг.

— Поспеши, Лесная Фея, скоро твоё выступление, а ты ещё без макияжа, – с примерзшей усмешкой промолвил он.

Следующая порция дыма окутала его лицо.

— Моё предложение всё ещё в силе, – он не обратил внимание на такую фривольность, хотя этот жест был вполне однозначным. – Одна ночь, и подвески твои, – на его лице засияла такая гадкая улыбка, что Трандуил еле сдержался, чтобы не затушить об него сигарету.

Но вместо этого он ткнул её в пепельницу, резко поднялся и быстрым шагом направился в гримёрку.

— Сучка, – шикнул ему вдогонку Смауг.

Ещё с самого утра поговорив с Фили, Торин понял, что что-то не так. Старший племянник позвонил утром и сообщил, что они с Кили не выйдут на работу, так как вчера оба подхватили какой-то вирус и теперь болеют. Но мгновенно выросшее чувство тревоги так драло его изнутри, что он не мог успокоиться и нормально работать. Почему-то всегда плохое случалось в этот день недели, словно он был помечен чёрной меткой в календаре. И поэтому, как только закончилось рабочее время, он запрыгнул в своё авто и помчался к ним в квартиру.

Закат обнимал город своими рыжими, мягкими лапами, и панорамные окна высоток, отражая марево городского смога, казались входом в фантастический мир. Режущие слух гудки, хлопки труб автомобилей, вибрации, колебания удушливого воздуха и грохот забиваемых свай – этот город всё ещё жил, несмотря на зарождающийся вечер.

Огромный чёрный, тонированный джип Торина издал такой сигнал, что люди, спешившие по тротуару, вздрогнули, стряхнув плащ суетливости, замерли, обернувшись, но осознали, что звук не опасный и снова заторопились по своим делам. Водитель, с раздражением стукнув ладонями по кожаному рулю, мрачно взглянул на рубиновые огоньки стоп-сигнала впереди, процедив сквозь зубы проклятие. Ещё пара секунд, за которые блондинка на передней легковушке осознала, что перепутала передачи и исправилась.

Автомобили совсем не двигались – с перекрёстков вклинивался новые единицы транспорта, и до светофора было уже не добраться. Чтобы справиться с навалившимся негодованием, Торин принялся нажимать кнопки магнитолы, пытаясь настроить радио, но оттуда прыснула такая невыносимая музыка, что гнев, окончательно затмил его разум, и тяжёлый кулак опустился на ни в чём не повинную приборную панель.

Светофор наконец-то моргнул ободряющим зелёным светом, и поток машин заскользил вперёд. Чёрный джип победоносно проехав его, свернул с оживлённой улицы на более спокойную, и скорость уже не падала до улиточной, разогнавшись до прыти ленивца.

Когда авто всё же доволочилось до нужной высотки и припарковалось у обочины, Торин вышел и зашагал к дому племянников. Поздоровался с консьержем, поднялся на бесшумном серебристом лифте и оказался на нужном этаже.

Звонок пропел мелодичной трелью, однако пришлось нажать ещё несколько раз, прежде чем с той стороны ответили.

— Кто? – раздался голос Фили.

— Конь в пальто, открывайте, – недовольно заворчал Торин.

— Не-еет.

— Что значит «нет»? Где Кили?

— Я ведь просил, чтобы ты не приезжал, – возразил старший племянник.

— Открывайте скорее, а не то разнесу вашу дверь в щепки.

Замок щёлкнул.

— Проходи, – глухо и как-то обречённо произнёс Фили. – Только не пугайся, хорошо?

— Чего я должен пугаться?

В прихожей было темно, впрочем, как и в коридоре. Торин практически не видел лица племянника, тот почему-то всё время старался держаться позади. Он закрутил головой, пытаясь понять, что не так. Во всей квартире царила полутьма, света не было ни от одного источника – ни от бра, ни от торшера, и лишь за широким, панорамным окном мерцающие огни города изрезали сгущавшиеся сумерки.

— Что? Замыкание?

— Да, – нарочито беззаботно ответил Фили.

Из коридора со стороны своей спальни шёл Кили. Походка его была очень странной – он словно припадал на правую ногу. Прошёл в гостиную, молча, и встал так, чтобы свет не падал на его лицо.

— Ехал бы ты домой, сказали, что свет починят только завтра, – снова произнёс старший брат.

— Может, хватит а?! – рявкнул Торин, и в два шага сокращая расстояние между ним, крепко ухватил за руки повыше локтя и силой выволок его к поближе окну, по стеклу которого скользил последний солнечный луч.

Ссадины, кровоподтёки на лице, рассечённая бровь, разбитая губа. И на руках, прямо под тем местом, где он его держал, яркие синяки.

— Что это такое?! – вскричал он, отпуская Фили. – А ты, Кили?! С тобой то же?!

Фили, молча, подошёл к выключателю и зажёг свет, подставляя себя и брата под яркое освещение светодиодных ламп люстры и под взгляд дяди.

Это было жуткое зрелище. Всё оказалось ещё хуже, чем предполагалось, и обнажились те раны, которых Торин не заметил в полутьме.

— Мы подрались, – поспешил объясниться Кили, еле шевеля опухшей губой.

— С кем?! На вас кто-то напал? – Торин с мучительным выражением лица смотрел на красную склеру правого глаза племянника.

— Это.. неважно..

— Это Больг со своей компанией, – сделал заявление Фили, бегло взглянув на брата. Пришлось соврать, чтобы выкрутиться.