Торин изо всех сил пытался быть нежным. Он старался как можно менее агрессивно терзать податливые губы, пытался не слишком сильно прикусывать кожу. Он прилагал большое усердие, но было так трудно..

Солнечные лучи подсвечивали лицо тёплыми, светлыми пятнами, и Трандуил щурил глаза, но когда Торин в очередной раз прикусил его кожу на шее, он окончательно сомкнул веки и издал глухой стон. Рубашка затрещала по швам – так нетерпеливо стаскивали её. С растрёпанными волосами он выглядел ещё более сексуальным, ещё более волнующим и красивым. В паху Торина нестерпимо заныло.

— Как я скучал.. как скучал.., – жаркий шёпот, и Трандуил почувствовал, как от этих слов сердце колет тысячей острых иголочек. Так необычно.. так странно..

Повалив его прямо на кухонный стол, Торин прижал его к столешнице и навис над ним, оглаживая пальцами скулы.

— Столько времени упустили зря..

И снова нетерпеливые, беспорядочные поцелуи, агрессивные, почти безумные. Торин жадно ловил каждую эмоцию на прекрасном лице, и радовался, что сейчас день, и всё так хорошо видно. Застать врасплох было интересно.. Маска изо льда слетала лишь в такие вот моменты, как сейчас. Двум неправильным минусам так трудно найти друг друга в этом мире, но если они всё же сходятся, то минус на минус может дать положительный результат.

От одних только поцелуев сильно шумело в голове и сладко ныло где-то в груди. Торин не понимал, почему так, но ощущал, что не хочет ничего менять. Чувствовал тёплые ладони, оглаживающие его торс под рубашкой. Они за несколько секунд из холодных превратились в такие приятные. Кровь у Трандуила горячая под коркой льда, стоит только поделиться своим жаром и растопить его ласками. И вот он уже податливый, весь такой послушный в чужой власти. Его длинные пальцы путаются в петлях – пуговицы не поддаются, а рваные, частые выдохи выдают нетерпение. Ещё и Торин нарочно мешал губами. Усмехался и дразнил.

— Хочу тебя.. – сорвалась просьба, и как же отчаянно горели его аквамариновые глаза.

Невероятно красивые..

Торин чуть отстранился на мгновение, намереваясь вовлечь Трандуила в очередной воспламеняющий нутро поцелуй, но почувствовал на себе посторонний, внимательный взгляд. Сердце сделало в груди резкий кульбит.

Медленно он повернул голову к дверному проёму, нутром чуя, что такая звенящая тишина не сулит ничего доброго. Двалин. Там был Двалин. А в его глазах шок, сумятица, отвращение, возмущение, печаль..

— Я не ожидал, – сипло произнёс гость так, словно горло пересохло.

— Отпусти, – Трандуил, всё ещё рвано дыша, заёрзал под Торином, пытаясь освободиться.

— Прошу прощения, – и резко развернувшись, Двалин пошёл прочь.

— Подожди, Двалин! – закричал Торин, поспешно распрямляясь.

Он не забыл напоследок наклониться и смачно запечатлеть на губах Трандуила поцелуй, как бы обещая, что на этот раз не предаст и не обманет.

Уже на бегу застёгивая пару пуговиц, он бросился за другом.

— Двалин!.. Да стой же ты, чёрт возьми! – вскинув руку, чтобы остановить его, крепко сжал плечо и развернул к себе силой.

Столько разочарования в его глазах Торин никогда ещё не видел. Рука его разжалась, и он отшатнулся.

— Ты не мой друг, – покачал Двалин головой, лицо его мученически скривилось. – Торин, которого я знал, обладал высокими моральными принципами. Он резко осуждал такое, – его палец ткнулся по направлению кухни. – Защищал племянников от этого, и никогда бы не допустил за собой подобного разврата.

— Я у себя дома, Двалин, – напомнил ему Торин, с ужасом ощущая расцветающее чувство позорной вины.

— Неужели тебе нравится? – друга ощутимо передёрнуло.

Торин посмотрел на него решительно и непреклонно. Его голубые глаза слабо мерцали.

— Да.. Да! Мне нравится! Ты слышишь меня, мне нравится!

— Кичишься этим, словно сделал что-то выдающееся, – болезненно скривил губы Двалин, не разрывая зрительного контакта.

— Не сделал. Делаю. Стою сейчас перед тобой и признаюсь тебе, что люблю мужчину. Знал бы ты, каково это! Но я всё тот же Торин. Такой, каким ты меня знал всегда. Я буду по-прежнему ограждать своих племянников от бед, я буду всё также относиться к тебе, как к лучшему другу, буду ездить на встречи с товарищами и пить с ними пиво, буду, как и раньше, ворчливым и требовательным руководителем, но я не стану переступать через себя и делать вид, что Трандуил мне безразличен, только для того, чтобы не вызывать у кого-то неприятие. Я не кричу об этом на каждом углу, не демонстрирую это на улице, но у себя дома хочу жить по своим законам. Я не делаю ничего предосудительного, просто люблю его, а если твоё отношение ко мне из-за этого изменится, значит, ты никакой мне не друг.

— Что бы ты сделал на моём месте? – голова его опустилась, тон голоса по-прежнему полный горечи и боли.

Торин действительно задумался над этим и ответил лишь спустя полминуты:

— Попробовал бы переубедить, помешать, но, в конце концов, смирился бы. Взрослый человек никому ничего не должен. Для меня бы ты был всё тем же стариной Двалином.

Его друг сокрушённо покачал головой, полностью осознавая, что ничего не поменяется, как бы того ни хотелось.

— Клянусь, я бы всё отдал, чтобы изменить тот день, когда Даин потащил нас в клуб Смауга.

В ответ горькая усмешка.

— Клянусь, я тоже.. Но дело сделано.

— В следующий раз, – Двалин тяжело вздохнул, стараясь не смотреть ему в глаза, – буду предупреждать, прежде чем заявляться к тебе. А ты уж, будь добр, запирай дверь, а не то вместо меня могут оказаться Фили с Кили. Объясняйся потом с ними.

И он смог улыбнуться, хотя вышло это очень уж кисло.

— Ты прав, – согласился с ним Торин, с облегчением замечая дружеское похлопывание у себя на плече. -Пообедаешь с нами?

— Вообще-то я приехал узнать, почему ты уехал с работы. Никто ничего внятно мне ответить не мог. Мне показалось это странным. Я звонил тебе, но ты трубку не брал. Теперь понимаю, почему.

— Да, всё в порядке, – Торин невесомо улыбнулся. – Так оставайся на обед.

— Нет, не могу, совещание-то кто-то должен проводить, пока ты здесь прохлаждаешься.

— Это только один день, я обещаю.

Двалин кивнул, вновь похлопал его по плечу и пошёл на выход. Глядя ему вслед, Торин гадал, увидит ли он ещё хоть раз своего друга в этом доме. Оставалось лишь верить в то, что здравый смысл победит, и Двалин не станет сторониться его и избегать.

Воспользовавшись его советом, он запер за ним дверь, прежде чем вернуться на кухню. Трандуил стоял возле стола и задумчиво разглядывал свой маникюр. Он даже не пытался поднять свалившиеся на пол коробки с едой. Взглянул на Торина с возвратившимся холодком и усмехнулся.

— Сказал тебе, что больше не сунется в эту обитель греха и порока?

— Я умею выбирать друзей, Трандуил. И умею убеждать.. По крайней мере, мне остаётся лишь надеяться на это...Чёрт, я так голоден, что съел бы слона. Ты не против, если мы отобедаем прямо здесь?

— Только вытри это универсальное место.

Спустя двадцать минут они сидели друг напротив друга и обедали. Перед Торином лежала запеченная говяжья вырезка с овощами, приготовленными на гриле, перед Трандуилом – паста с овощами.

— Ты хотел обсудить что-то.. что? – Трандуил зацепил вилкой пару кусочков перца.

— Ах, да, – Торин отправил в рот очередной кусок мяса и замолчал, пока не прожевал и не проглотил. – Речь пойдёт о подвесках. И о том, где ты должен их хранить. Не здесь, в доме, а в ячейке одного из банков.

— Неужели ты решил, что я не думал об этом? – ледяным тоном переспросили его.

— Я не знаю, думал или нет. Поэтому и завожу разговор, а раз подумал, то я тебя завтра сам отвезу. И ещё кое-что.. Я не хочу, чтобы ты работал Лесной Феей.

Трандуил молчал.

— Мне не нравится, что ты обнажаешься перед разными извращенцами, – продолжил Торин, призвав всё своё спокойствие и рассудительность. – Я видел твои фото и видео в сети. Всякие проходимцы снимают тебя, а потом выкладывают это в Интернет. Такой стыд!