Амари кивнул. Вдаваться в подробности показалось ему неуместным. Он не сомневался в благородстве Валэ, хотел спросить еще что-то, касательно Нозарока, но Злат резко встал, его ржание смешалось с ужасающим воплем. В том, что кричал человек, не было сомнений, вот только орать так можно лишь пред лицом смерти.

Взвился на дыбы чалый, Злат, мелко трясясь, присел на задние ноги.

– Вперед! – Следующие мгновения слились в бесконечную вязкую муть.

Амари произносил четкие, отрывистые команды, казавшиеся ему, безусловно, правильными, а Злат едва переставлял ноги, вламываясь в кустарник. Вскоре перед глазами уже мелькали стволы. Кони выметнулись на поляну и встали. Амари зажмурился, но реальность не пожелала оборачиваться ночным кошмаром. В центре почти идеального круга завядшей травы ничком лежал мертвец. У мужчины отсутствовали правая кисть и стопы, голова свернута на бок, он косился на приехавших вытекшим глазом и усмехался.

– Плохая смерть…

– Ишь, скалится, – заметил кто-то из солдат. – Видать, узнал убийцу-то.

– Убийцу? – голос охрип и отказался подчиняться, Амари сглотнул. Тошнота поднялась к горлу, но он стерпел.

– Эх, кровь творцова… ваше высочество… – вздохнул тот, кого все звали Гистоном.

– Осмотрите, – велел Валэ, и солдат поспешил исполнять, не став договаривать.

Амари покосился на капитана. Тот казался абсолютно спокойным, и голос его слушался.

– Ну и рожа, – Гистон, склонился над мертвецом. – Разбойник.

– Так или иначе, но подобной смерти он не заслужил, – заметил Амари.

Еще один солдат подошел к телу и помог его перевернуть:

– Капитан, вам глянуть бы…

Валэ приблизился, Амари последовал за ним и тотчас пожалел об этом. Ветер бросил ему в лицо запах смрада и крови, дурнота подкатила к горлу, и справиться с ней оказалось нелегко.

– Это Маклери, – выдохнул Валэ.

– Кто?..

Живот несчастного был исполосован, кишки вылезли наружу, слабый алый ручеек вытекал изо рта, а на шее кровоточил глубокий порез.

– Управляющий герцога, – небрежно пояснил Валэ. Держался он так, словно беседовал о лошадях или рассказывал о выигранной тысячу аньов назад кампании.

– Вы узнали его после более чем десяти лет отсутствия? Вы всех слуг так хорошо запоминаете? – Амари не представлял, откуда возникла в его голосе дрожь и ярость. Он только понял, что, как хорошо ни относился бы к Валэ, готов его ударить. За равнодушие над мертвым телом!

– Маклери присматривал за Веласко при старом герцоге, просто ни на шаг от него не отходил, и остался служить после смерти его светлости Рикардо. У него шрам от виска через всю щеку, да и черты лица… Гистон прав, не с картин Бриколло. Такого, попробуй, забыть, так в страшном сне явится.

Насчет собственных кошмаров Амари не сомневался: явится обязательно. Не этой ночью так следующей.

– Мы, когда помоложе были, его ненавидели. То попойку сорвет, то о дуэли доложит. Правда, Веласко его ценил.

– А теперь он мертв, – напомнил Амари. Дурнота прошла, только под сердцем поселился холод.

«Что управляющему герцога делать в лесу в двух часах пути от города? Не по грибы же он выбрался?» – подумал он. Это беспокоило даже сильнее, чем неведомое животное, перекусывающее конечности, как Злат подсушенную краюху хлеба. Амари похлопал коня по шее, почти неосознанно сжал эфес, хотя вряд ли шпага могла спасти от подобного монстра.

– Странно, – заметил Густен, – а ведь с такими ранами покойничек давно обескровить должен.

– Зверюга может поблизости хорониться, Творец и Его порождения, – согласно кивнул помогающий ему солдат.

– И лес притих. Пичуги не свиристят, и хоть бы листочек на ветке дернулся, кровь творцова…

– Хватит! – прикрикнул Валэ. – Мой принц, нам лучше вернуться на тракт.

Амари и сам это понимал. Если Маклери убил зверь – существо, в реальность которого он отказывался верить, то всем им грозила опасность. Он уже было открыл рот, чтобы отдать приказ, но все вокруг внезапно ожило. Лес снова зашумел, вязкая мертвая тишина развеялась, и стало легче дышать, зачирикали птицы, ветер заиграл травинками.

– Распорядитесь о похоронах.

– Мой принц, герцог захочет взглянуть на тело.

– Мы его не довезем. Не сможем, – Амари почувствовал, что снова начинает злиться, глубоко вдохнул, как можно медленнее выдохнул, мысленно сосчитал до десяти и приказал: – Похороните его, капитан Валэ.

***

Стоило покинуть поляну, на плечи опустилась усталость. Злат снова забеспокоился, и Амари поспешил к тракту, бездумно следя за темно-синими мундирами королевских солдат, мелькающими поблизости. Думать о произошедшем не получалось, очень хотелось очнуться в Кастелле и понять, что дуэль, поездка в Нозарок и убитый оказались страшным сном.

Раздался треск. Из кустов вывалился измазанный грязью и древесным соком солдат. Внешняя неопрятность и алый след на щеке говорили о том, что «герой» поучаствовал в победоносной войне с ветками, корягами и лесом в целом. Он вытянулся во фрунт и с простоватым деревенским говорком доложил:

– Вашлость, тут это… в кустах… три шага на пятый.

Амари вряд ли выдержал бы вид очередного загрызенного, но идти решил все равно.

– Приведите себя в должный вид, – бросил он, спешиваясь.

– Прощения просим, – солдат почесал затылок. – Как свистопляска началась, так я в лес вломился и, почитай, сразу на дерево налетел.

Амари вздохнул и отвернулся. Нежелание отца набирать личную гвардию из отпрысков знати иногда приносило подобные плоды.

– Как вы попали в отряд капитана Валэ?

– Так… вашлость, батюшка ваш распорядились. Я как контузию на «Адмирале» схватил, так долгонько в хоспитле провалялся, мой корабель и уплыл. А его величие пришли и распорядились.

Амари остановился, с изумлением глядя на солдата.

– Ваше имя Ульрих?

– Если повитуха с наречением не обшиблась.

Амари тотчас стало стыдно за глупую надменность в голосе, а еще больше – за нелестные мысли в адрес солдата. В конце концов, он сам едва не выпал из седла во время скачки по лесу. Нельзя упрекать других там, где тебе всего лишь повезло, а учитывая то, что Ульрих закрыл собой Алонцо во время морского сражения за Акамер, – еще и подло.

– Если бы не вы, я вряд ли увидел бы Эрохо.

– Бросьте, вашлость, дела больно давние.

Ульрих забежал вперед, пригибая в сторону ветви ощетинившегося как еж кустарника.

– Что там? Еще один мертвец?

– Ну… нет. Может, вы взглянете? – вид у бравого вояки почему-то стал слегка ошалелым. Амари никогда бы не подумал, будто матрос, служивший на «Адмирале», мог так краснеть. Он пригнулся, пролезая в образованный колючими ветками коридор, и через два шага оказался на новой поляне.

Девушка лежала под молодой осинкой, длинные, цвета спелой пшеницы локоны разметались по земле. Темный плащ валялся в стороне; легкое белоснежное платье, неуместное в лесу, задралось почти до колен. Из украшений на ней было простенькое золотое ожерелье да перстень, похожий на те, которые носили наследники обедневших родов. Воровка? Крестьянка, оказавшаяся не в том месте и не ко времени? Высокородная рэя, из-за отсутствия братьев или самодурства отца возведенная в ранг наследника?..

Крови не было – уж белое не стало бы скрывать ее; впрочем, это еще ничего не значило. Амари опустился на колени, коснулся маленькой бледной руки; та оказалась теплой. Он с облегчением выдохнул и осторожно перевернул девушку на спину. Хорошенькая: тонкие благородные черты, черные полумесяцы бровей, длинные пушистые ресницы, аккуратный нос и губы, к которым неожиданно захотелось прикоснуться. И, должно быть, показалось: Амари услышал тихий стон. Слава погибшему Создателю, жива! Он вытащил флягу. Приводить в чувство рухнувших без сознания девиц ему уже приходилось. Эрика обмороками не страдала, однако балы кишели фрейлинами, дочерями многочисленных вельмож и знатными дамами, а те только и ждали удобного случая. Флакона с нюхательной солью с собой не нашлось, но и вино сгодилось.