Дверь распахнулась. На пороге возникла Ира с воплем:

— Что за фигня? Стены дрожат! Чем вы тут занима-а-а…

Она осеклась, глядя на неподвижную Леру вытаращенными глазами. Потом сглотнула и шепотом произнесла:

— Ну это уж… ну, знаете ли… Ну, Лерка… Ты чего тут лежишь?

— Загораю, — в том же полузадушенном тоне отозвалась она, — что, не видишь? Ослепла?

— Сдуреть можно, — Ира вошла в комнату и подойдя к ней, присела рядом, — встать можешь?

— Пытаюсь.

— Давай помогу, что ли.

Она обхватила Леру поперек живота. Та завопила. Ира разжала пальцы и отскочила назад:

— Ты чего?

— Больно!

— Черт. Лерк, ты как хочешь, а я вызываю «скорую».

— Не надо! — еще громче закричала Лера, но соседка ее не слушала.

Она уже выбежала в коридор и помчалась в комнату к парням, у которых был сотовый телефон.

Лера обреченно закрыла глаза. Хорошее окончание дня. Просто замечательное. Нет, сегодня явно не ее день. Определенно, не ее. Роптать не стоит, бесполезно. Даже если б сегодня она не вылезала из-под одеяла, все равно что-нибудь случилось бы. Шкаф, к примеру, на голову рухнул.

Вокруг нее начали собираться любопытные студенты. Двое парней, присев рядом, осматривали место происшествия, о чем-то совещались, а потом легко, как пушинку подняли девушку и перенесли на кровать. Кто-то сунул ей стакан воды.

— Пей, не беспокойся, «скорая» уже едет.

— Вот это меня как раз и беспокоит, — сказала Лера.

— Почему?

— А вдруг я что-нибудь сломала?

И Лера испуганно зарыдала. Ее начали утешать, усиливая и без того большую суматоху. Ее нарушили лишь приехавшие медики. Старший из них тут же велел всем убираться.

— Нужно осмотреть пострадавшую, — заявил он.

Другой медик сунул ей под нос ватку, смоченную в нашатыре. Лера чихнула, закашлялась и перестала рыдать.

Между тем, врач принялся ее ощупывать, задавая монотонные вопросы.

— Здесь болит? А здесь? А тут?

Наконец, он отпустил ее руку и вынес вердикт:

— Переломов нет, есть сильные ушибы. Угрозы для жизни тоже нет. Могу выписать больничный.

— Не надо, — помотала головой Лера.

— Ну, не надо, так не надо. Царапины на лице тоже от падения?

— Нет, это уже было.

Врачи переглянулись.

— Вы, вообще, как, часто падаете?

Лера скорчила гримасу.

Врач написал на листке несколько названий лекарств и положил на стол.

— Осторожнее надо быть, девушка.

Они встали и направились к двери. Лера попробовала сесть и это у нее неплохо получилось.

— А на сколько дней вы дадите больничный?

Врачи притормозили. Один обернулся:

— Как обычно, на два дня.

— Тогда напишите, а то мне дышать больно.

— Это неудивительно, если пузом на стул рухнуть, — фыркнул тот, что помладше, — у вас та-акие синяки будут!

Старший нахмурился и знаком велел ему замолчать, доставая нужный бланк.

После ухода врачей в комнату заглянула Ира и робко спросила:

— Ну, как?

— Жить буду, — мрачно отозвалась Лера, — но до понедельника.

— Почему до понедельника? — глаза у соседки стали круглыми.

— Потому что, переломов нет, но и костей тоже.

— Шутишь? — дошло наконец до нее, — значит точно нет переломов. Ну, ты даешь! Почему ты постоянно падаешь, Лерк?

— Карма такая.

Ира фыркнула и захохотала. Лера подумала и присоединилась к ней, хотя медик был прав, у нее все болело. Правда, не до такой степени, чтобы перестать смеяться вообще.

— Всю общагу переполошила, — заключила Ира, отсмеявшись, — обалдеть! Пойду, успокою.

— А что, они уже деньги собирают?

— Зачем? — не поняла соседка.

Она сегодня была на редкость непонятлива.

— На похороны, — пояснила Лера с самым невинным видом.

Ира снова засмеялась и вышла за дверь, чтобы сообщить всем радостную весть. А девушка осторожно повернулась и легла поудобнее. Кажется, на сегодня все. Или нет? Лучше не думать об этом, не сглазить. Мало ли, что.

Лена вернулась поздно вечером, злая как черт и тут же накинулась на соседку, лежащую на кровати:

— Почему у нас такой бардак? Что это за дрянь? — она пнула ногой кучу обломков и чурочек, что недавно было разболтанным старым табуретом, — почему это валяется посреди комнаты, а ты лежишь и в потолок плюешь, а?

— Я не доплюну, — равнодушно отозвалась Лера, — я не верблюд.

— Правильно! — рявкнула Лена, — верблюд — я! Я — верблюд! Я все уберу! А ты лежишь кверху пузом и ковыряешь в носу!

— Что ты взъелась? — удивилась девушка, приподнимаясь на локте и посмотрев на нее, — ну, лежит тут табуретка, и пусть себе лежит. Где криминал?

— Это табуретка? — Лена драматическим жестом указала на груду мусора.

— Ну… это было табуреткой. Я на нее упала.

— Что ты сделала? — та даже рот раскрыла, позабыв свою злость на время.

— Упала.

— Упала? Как, опять?

Лера кивнула и вновь легла. Лена посмотрела на нее, потом на табуретку и снова спросила:

— Опять головой?

— Задницей, — хмыкнула соседка, — «скорая» приезжала. Дала больничный на два дня.

— «Скорая»?

— Нет, доктор.

— У нас как обычно дурдом, — подытожила Лена, садясь на уцелевший стул, — я уже давно ничему не удивляюсь, но сейчас ты меня просто убила, Лер. Ночью ты упала на пол, теперь — на табурет. Опять с кровати?

— Со шкафа.

— А что ты там делала?

— Пыль вытирала, — Лера начала раздражаться.

— Пыль? Ты? Вытирала пыль? Нет, правда?

— Господи, да что же здесь такого! — вскричала девушка, — люди время от времени вытирают пыль.

— Люди может быть, — она вздохнула, — если ты будешь продолжать в том же духе, нам скоро сидеть будет не на чем. Ох. Ох-хо-хо. Может, тебя связывать на время моего отсутствия? Нет, пожалуй, — ответила Лена на своей вопрос, — ты, даже связанная, умудришься откуда-нибудь грохнуться. Кости целы?

— Целы, — проворчала Лера, переворачиваясь на другой бок.

— Ну, слава Богу. Есть в этом доме что-нибудь пожрать?

— Я не успела ничего приготовить.

— Конечно, вот свалиться со шкафа ты успела.

Лера фыркнула.

— А что ты так рано явилась? — отфыркавшись, задала она вопрос.

— Не твое дело.

— Почему не мое? Ты меня почему-то допрашиваешь. С пристрастием, только ногами не пинаешь.

— Сейчас пну, если не заткнешься, — Лена поставила на плиту кастрюлю с водой, — я же не спрашиваю, как у тебя с Олегом.

— Я устала тебе повторять, что у меня с ним ничего не было. И не будет.

— Почему?

— Потому что он — скотина.

Лена приподняла брови и хмыкнула. В душе она была согласна с этим определением, по своим причинам. Точно, скотина. И еще сволочь. Вообще, все мужики — сволочи.

— Значит, ты ничем не занималась, только стулья ломала, — перевела она разговор на другую тему, — ну-ну. Что там у тебя на очереди? На что ты еще не падала?

— Можно подумать, я специально выбираю места, на которые падать, — проворчала Лера, — в порядке очередности.

— Создается такое впечатление. «Скорую» даже вызывали. Лучше бы позвонили в психиатрическую лечебницу. Тебе бы это не помешало.

— Отстань, — беззлобно отмахнулась девушка.

— Ладно, ладно, — пропела Лена, — лежи уж, калека. Господи, как ты не устаешь?

Утром Лера не пошла в университет, решив использовать свалившийся на голову больничный на полную катушку. Если уж отрываться, то по полной программе. Она спала часов до десяти, потом валялась в постели еще целый час и наконец решила, что пора вставать.

Доктор не обманул. У нее все болело. Приподняв футболку, Лера взглянула на свой живот и охнула. Синяки, куча синяков самых различных размеров переливались всеми цветами радуги: от желтого до черного. Руки и ноги выглядели не лучше. В довершение всего, порезы на лице подсохли и теперь напоминали паутину или мелкую сеть трещин. Что-то стряслось с ее кармой. Плохой месяц. Или плохой год? А может она сама плохая? На всю голову?