Я иду вверх по авеню, мимо ньюйоркцев, выгуливающих собак, мимо их подруг и друзей, мимо тех, кто спешит с работы домой, чтобы поскорее снять наводящий тоску деловой костюм или униформу, кто уже ослабил галстук или сменил туфли на шпильке на удобные кроссовки. Может, надо подходить к людям, показывать им Розину фотографию? «Вы, случайно, не видели эту девочку?»
Роза очень любит парки. Особенно такие, где есть детская площадка. Роза обожает играть с другими детьми. Самый большой парк в нашем районе – Томпкинс-сквер-парк, но по пути к нему есть еще парочка поменьше. Первый скорее напоминает огород. Во втором полно бетонных боулов и рамп.
«Полиция уже едет». – «Я обхожу парки. Тут везде люди. Кто‐то наверняка ее видел». Начинает моросить, воздух становится влажным, я все сильнее замерзаю. Я натягиваю на голову капюшон, до верха застегиваю куртку. На улицах полно людей, но детей почти нет. Наверное, они так поздно не гуляют. Когда я перехожу через авеню А, дождь усиливается, все вокруг открывают зонты. Неподалеку от входа в парк со стороны Девятой улицы есть детская площадка: сейчас на ней играют одни белки. Я проверяю собачью площадку – там полно собак. Я обхожу ее по периметру, но нигде не вижу Розу, глядящую сквозь ограду и придумывающую, как бы ей украсть щеночка.
Я подхожу к небольшой детской площадке на другом конце парка. По ней, хихикая, бегает маленький мальчик: его то и дело подталкивает в спину девушка, явно не годящаяся ему в матери. Оба в плащах и резиновых сапогах.
– Такого дождя тебе достаточно? – спрашивает она. Мальчик смеется еще громче.
– Извините, – обращаюсь я к девушке. Она оборачивается. – Вы не видели здесь светловолосую девочку? Десяти лет.
– Толкай еще, – говорит мальчик.
– Не перебивай, – говорит девушка мальчику и головой указывает на меня. – Мы здесь всего десять минут и никого не видели. Извините.
Может, Роза зашла в кафе-мороженое или секонд-хенд и как раз сейчас уговаривает продавцов угостить ее шариком мороженого или подарить какую‐нибудь жуткую фарфоровую куклу. Она найдется, убеждаю я себя. Почти всех пропавших людей находят. Я где‐то читал об этом. Или там говорилось, что обычно их находят в первый же день? А если нет…
У меня звонит телефон. Это Дэвид. Я не сразу отвечаю. Боюсь плохих новостей. Дождь стихает, но у меня уже насквозь промок капюшон. Я сворачиваю на тропинку, идущую вдоль ограды парка обратно к авеню А.
– Да? – В конце концов я все же снимаю трубку.
– Полицейские хотят, чтобы ты…
И тут я вижу Розу. Ну конечно. Родоки же ей запретили.
– Я ее вижу, – говорю я Дэвиду. – Она в парке, играет в шахматы.
Я бегу к столам для шахматистов. Роза держит в руке черного слона. Она слишком сосредоточенно изучает фигуры на доске и меня не замечает. Ее соперник стонет. Он похож на бездомного. У него нечесаная длинная борода и грязная одежда. Роза, ее соперник и собравшиеся вокруг шахматисты не обращают никакого внимания на дождь.
– Слава богу! – выдыхает Дэвид. Из телефона слышится приглушенное бормотание – он сообщает новость всем в квартире.
– Шах и мат, – говорит Роза.
Бездомный качает головой:
– Ну ты и плутовка.
Роза вытягивает руку. Прежде чем бездомный успевает положить ей на ладонь деньги, я беру ее за плечо. Она вздрагивает. Банкнота плавно опускается на стол.
– Я перезвоню. Сейчас приведу ее, – говорю я Дэвиду и вешаю трубку.
– Че, это мои деньги!
– Я думаю, ему они нужнее, чем тебе.
– Она их выиграла, – говорит Розин соперник. – В честном бою.
Он встает с места. Роза прячет деньги в карман плаща.
– Они мои, – говорит она, глядя мне прямо в глаза. – Моррис сказал, что они мои. Ты сам слышал.
Один из зрителей опускается на пустое место напротив Розы.
– Ну что, малышка, а со мной справишься?
– Нет. – Я хватаю Розу за руку и стаскиваю со скамейки. Она все так же мрачно смотрит мне прямо в глаза.
– Возвращайся скорее, девчушка, – говорит мужчина. – Жду не дождусь, когда смогу преподать тебе урок смирения.
Роза переводит на него взгляд, и он смеется.
– Я не хочу уходить, – говорит она мне. – Хочу доказать им, что я тут лучшая. Я проиграла всего один раз, и только потому, что не успела разогреться. Я хочу заработать еще денег. Из-за тебя я потеряла место.
У меня снова звонит телефон. Это Дэвид.
– Сейчас я ее приведу, – говорю я. – Она в порядке.
– Давай скорее. Полицейские хотят с ней поговорить.
– Я не хочу, – говорит Роза.
Дэвид не просит передать ей трубку. Я убираю телефон в карман.
– Мы идем домой. Родоки вне себя. Они думали, что тебя похитили и убили.
– Ну конечно, – спокойно замечает Роза. Она уверена, что с ней никогда ничего подобного не случится.
– Нельзя брать деньги у незнакомых людей.
– Они мои знакомые. Я знаю, как их зовут. И мы не играли в азартные игры. – Роза указывает на табличку позади столов, где написано: «Столы только для шахматистов и только для игры в шахматы. Не более двух часов за одним столом. Столы предназначены для общественного пользования. Азартные игры и взимание платы за их использование запрещены».
– Замечательно. Ты нарушила закон.
– Я не играла в азартные игры.
– Он дал тебе деньги, потому что ты выиграла. Это и есть азартная игра.
– Моррис не поверил, что я у него выиграю. Он дал мне деньги, потому что я доказала, что он неправ.
– Это ставка, Роза. Ставки – это признак азартной игры.
– Но если бы выиграл он, я бы ничего ему не дала.
– Неравная ставка – все равно ставка.
Прежде чем перейти через дорогу, я смотрю в обе стороны: я уже не уверен, что помню, в какую сторону здесь движение.
– Все остальные тоже делали ставки. Там есть камеры. Моррис говорит, в Нью-Йорке везде камеры. Некоторые даже можно найти онлайн. Они бы не стали играть в азартные игры прямо под камерами. Я как раз собиралась сыграть с Исайей. Он тут лучший игрок. Я у него выиграю.
– Тебя не спрашивали, где твои родители?
– Спрашивали. Очень интересовались насчет родителей.
– Что ты им ответила?
– Сказала, что съела их.
– Господи, Роза.
– Все стали смеяться. Исайя сказал, что белые девочки страшно жестоки, и все стали смеяться еще громче.
Глава двенадцатая
Дома нас ждут двое полицейских, мужчина и женщина. Вид у обоих суровый, я бы сказал, даже пугающе-суровый. Роза совершенно спокойна. Они выспрашивают у нее все подробности: где она была, что делала. Она пошла в парк. Погладила пару собак. Хотела погладить кошку, но та убежала. В парке она стала смотреть, как собаки играют на специально отгороженной площадке, – она оборачивается и спрашивает: «Можно мне завести собаку?» – потом пошла на детскую площадку, но там не было детей ее возраста, и тогда она вспомнила про шахматы. Она любит играть в шахматы.
– Я шахматный гений, – говорит Роза. Она не улыбается, показывает ямочки.
По лицу высокой женщины-полицейского явно видно, что она считает Розу избалованной засранкой. Волосы у нее собраны на затылке в такой тугой пучок, что кажется, он вот-вот взорвется. Пистолет у нее на бедре действует мне на нервы.
– Когда родители велят тебе сидеть дома, ты должна слушаться, – говорит женщина-полицейский. – Слушаться беспрекословно. Тут тебе не Австралия. Нью-Йорк – очень большой и очень опасный город.
– Мы жили в Бангкоке, – говорит Роза. – Там гораздо опаснее.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
