Гарри выругался длинно и многоэтажно. Делом бойцов спецотряда было выявлять и задерживать преступников, а вот расследовать и передавать дела в суд Визенгамота должен был Следственный отдел.

«Перси вцепился в Драко мертвой хваткой, просто так он его не выпустит. Для него Малфой что лисенок для матерого фокстерьера. На хорошего адвоката у Драко денег нет, но он, вероятно, попытается защищаться сам. В какой камере его содержат, интересно знать? Хоть бы сухая и без крыс… А если в общую кинули?» Гарри представил на миг, как бледного Слизеринского Принца окружает толпа грубых, потерявших человеческий облик заключенных. Страшно вообразить, что с ним сделают опустившиеся люди с гнилыми зубами, в грязных вонючих тюремных робах! Гарри замутило от этой картины.

«Фуух… В предвариловке нет общих камер», — вспомнил он.

Следственные работники всегда считали целесообразным держать подозреваемых в одиночках. Чтобы они не могли делиться информацией друг с другом и более угнетенно себя чувствовали — так с ними проще работать.

В Азкабане ему приходилось бывать по долгу службы, но редко и недолго. В этой ситуации пригодился бы кто-то из знакомых, но Гарри пока никого не мог припомнить. «Кто-нибудь там есть, наверняка… Связаться с Гвеног Джонс? А что я ей скажу? «Освободите Малфоя!»? На каком основании? С кем же посоветоваться? Найти адвоката и попытаться освободить под залог? Но это только завтра, банк уже закрылся, а гоблинов не заставишь работать после захода солнца. Через два часа надо строить бойцов на инструктаж, времени совсем нет. Операцию не отменить. Вернемся лишь к утру, а завтра выходной, многие уезжают из города… В крайнем случае к Брустверу пойду! Если не поможет — уволюсь к чертовой матери. Я им нужен больше, чем они мне. Но если уволюсь, то вообще лишусь возможности вытащить Драко. Черт! Черт! Черт!» От удара кулаком по столу стаканчик с перьями подпрыгнул и перевернулся.

Время летело, Гарри метался по штабной палатке, не зная, что предпринять, и не понимая, что же произошло там, в нотариальной конторе на углу Косого переулка и улицы Феи Фортуны.

«Косая Фортуна… В бок тебя поперек…» — Гарри вынул из конверта маггловские фотографии. Разложил на столе.

«Хорошо снято, профессионально. Разрешение высокое, фокус четкий. Ракурсы разные и очень интересные. Вот этот снимок сделан из соседнего дома, однозначно. Можно будет попробовать вычислить, откуда именно. А кровать и наши спины — вид сверху. Значит, гад-фотограф ползал по крыше и снимал через маленькое окно над спальней».

Гарри с тоской смотрел на глянцевые снимки. Странно было видеть себя со стороны, горько и больно было думать о любимом. Мучительно сладко было вспоминать объятия и поцелуи.

Они провели тогда вместе весь уик-энд, отмечали день рождения Драко. Целиком и полностью с вечера пятницы и до утра понедельника одни, почти не выходя из квартиры. Вот только на крышу изредка выползали освежиться и ночью полетали немного… Хотели по городу погулять, в ресторане поужинать, но так и не выбрались из постели. Пару раз даже начинали одеваться, но все опять заканчивалось страстным сексом.

«Полет. Вот он, тоже здесь есть. Чуть размытые, вытянутые вниз края от длинной выдержки. Не слишком четко, все-таки расстояние не маленькое, а ночь была темная, но все же разобрать можно. Две фигуры, тесно прижатые друг к другу, две склоненные головы, раскинутые руки, ноги… Вот на этом фото только оторвались от крыши, а на этом уже на несколько футов поднялись, еще на одном — ярдов пять над крышей.

Интересно, какой аппаратурой такие хорошие фотографии можно сделать? Надо будет у Стива спросить. И что стало с исполнителем? Живой хоть остался? «Обливиэйтом» отделался или чем похуже? Если удастся найти исполнителя, то и до заказчика можно будет добраться.

Да… За эти снимки газеты могут драку устроить. Мало кто из нынешних волшебников способен на левитацию. Волдеморт мог, Снейп, говорят, в окно вылетел, и вот Поттер с Малфоем эксперименты ставят.

Какой смысл тащить эти картинки к Драко в контору? Шантажировать Малфоя? А что с него взять? Он небогатый нотариус, студент-заочник, холостой, с кем хочет, с тем и проводит время. Подумаешь, с парнем целуется, не велика сенсация. Шантажировать меня? Ну да, Поттер, конечно, фигура заметная, дескать, спит с бывшим Упивающимся? Но Малфой перед законом чист, его Визенгамот оправдал окончательно, и компромата на него нет, это точно, я сам проверял… На всякий случай…

Тогда — какой смысл? Да и любой мало-мальски соображающий человек поостережется связываться с командиром спецподразделения, как бы себе дороже не вышло. Тогда что это за «финт Вронского»?

Странная картинка вырисовывается. К Драко приходит некто Гринграсс, вручает пачку фотографий — кстати, надо будет еще кассету посмотреть — и получает «Ступефаем» в рожу. Это что ж такого надо было наговорить потомственному слизеринцу, чтоб он так отреагировал? Если Драко так разозлился на этого субъекта, то для чего он тогда кинулся к нему, в крови испачкался? Ну и вызвал бы патруль, дескать, на меня было совершено нападение, я оборонялся. Мне бы позвонил, в конце концов! Его контора на углу квапртала, магии там практически нет, телефон берет. Тем более он знает, что я любого за него порву. А кстати, кто в Аврорат стукнул? Камина у него нет, слежку и наблюдение за ним не устанавливали, я бы знал. А тут не успел терпила башкой треснуться, как уже наряд прибыл. Как-то уж слишком оперативно. Главное, сам показаний не дает, молчит, и свидетелей нет. Все очень-очень странно», — Гарри думал и так и эдак, но не мог толком сосредоточиться, потому что было еще одно дело, не терпящее отлагательств — операция по захвату банды

Поняв, что с ходу проблему не решить, Гарри убрал желтый конверт в свой сейф, мысленно пожелал Драко сил и терпения и заставил себя сосредоточиться на предстоящей работе.

========== 8. Лето 2002 г. ==========

Лето 2002 г.

Драко не видел, как люди в черных мантиях заполнили маленькое помещение, как парочка больничных эльфов, подхватив тело толстяка Гринграсса, растаяла вместе с ним в воздухе, как авроры обыскивали контору и как высокий светловолосый парень, обнаружив желтый конверт в ящике стола, заглянул в него и помрачнел.

Шлепки по лицу, едкий запах, ударивший в нос, и бьющее в глаза солнце…

Драко отвернулся от невыносимо режущего света и увидел ноги в высоких шнурованных ботинках на толстой рифленой подошве.

— Очнулся, — произнес чужой голос.

— Нотариус Малфой, вы можете отвечать на вопросы? — Человек в аврорских ботинках склонился над ним.

Драко чуть пошевелился и замычал от боли, голова дико раскалывалась, но человек в ботинках, видимо, принял этот звук за положительный ответ и скомандовал:

— Вставайте, присаживайтесь. Будем составлять протокол.

Драко не хотелось вставать, ему вообще не хотелось шевелиться, но у аврора, видимо, было другое мнение, потому что он не стал больше просить, а, не говоря ни слова, изобразил концом палочки замысловатую петлю и легко, как тряпичную куклу, поднял молодого человека и усадил на стул для посетителей. Голова парня тут же отреагировала взрывом боли, его замутило, ватное безвольное тело едва удержалось в вертикальном положении, но его состояние никого не заботило. Светловолосый сержант задавал какие-то вопросы, другой аврор, с удобством расположившийся в рабочем кресле нотариуса, что-то писал на большом листе пергамента; медик собирал в саквояж пузырьки и коробочки, еще кто-то рылся на полках шкафа, но Драко беспокоил совсем другой вопрос: «Интересно, — думал он, — жук успел выбраться на улицу? Если он не выберется, то погибнет. Контору сейчас закроют и опечатают, цветы засохнут, и тогда жук издохнет… Какая чушь лезет в голову! При чем здесь жук? Я сам, кажется, сейчас издохну. Как хочется пить. Я так и не успел выпить воды… Я не успел купить маггловскую одежду… Я ничего не успел… Ничего…»