Нарядный Драко Малфой прекрасно дополнял картину этого пиршества, он выглядел как король на отдыхе и даже лучше, потому что, в отличие от известных Гарри ныне здравствующих королей был молод, строен и хорош собой.

У Гарри возникло ощущение, что он ошибся дверью — в своих джинсах, футболке и кроссовках в эту обстановку он никак не вписывался. Но чувство голода победило желание вернуться в спальню, и Поттер решительно уселся за стол. Трапеза проходила в напряженном молчании, радостное возбуждение от неожиданной встречи сменилось неловкостью двусмысленной ситуации. Вроде уже не враги, но точно не друзья. Определенно не посторонние друг другу люди, но то, что между ними когда-то случилось, не подпадало под определение приятельства. Приятели не выслеживают друг друга с маниакальным упорством, не дерутся насмерть и не целуются потом с бешеной страстью. С каждым глотком шампанского, Гарри все детальнее вспоминал их первый случайный поцелуй под лестницей и все назойливее в его голове крутился слоган турагентства: «Мы исполним ваше заветное желание». Давнее заветное желание постепенно начало подниматься из глубин души и заполнять голову и тело.

Шампанское, тем временем, быстро закончилось.

— Ну, что закажем? — спросил Драко, изучая винную карту.

— Подожди, у меня есть с собой. Я в гости собирался… не дошел… ну, в смысле, дошел до агентства и уже никуда не пошел… В агентство пошел, а потом сразу сюда… — поняв, что совсем запутался в объяснениях, Гарри торопливо выскочил за дверь.

Переворошив содержимое рюкзака, парень вытащил бутылку вина и, запустив пятерню в волосы, стал мучительно соображать, стоит возвращаться ему за стол или нет. «Стоит, я же сам этого хотел, чего уж там…» — решил он, после того, как из рюкзака выскочил подарок Драко и заплясал на макушке. Шустрая расческа, пригладив короткие густые волосы, убралась в коробочку. Гарри спрятал ее в карман на молнии, чтобы больше не выскакивала без разрешения, и вернулся в столовую.

В дверях молодой человек остановился, разглядывая Драко, сидящего к нему спиной. В голове стали возникать картинки одна занимательнее другой. Вот он подходит, срывает с Малфоя одежду, и…

Нет, лучше по-другому. Одежду снимает медленно, но потом резко сдергивает со стола скатерть со всей сервировкой, и его лицом вниз, на этот самый стол… Или разворачивает Малфоя, сидящего на стуле, лицом к себе и встаёт так, чтобы сразу было понятно, для чего существует молния на штанах… Дальше картинки замелькали как в калейдоскопе. Драко на постели среди подушек с руками, стянутыми брючным ремнем… Драко на ковре на коленях… На четвереньках… Лежа на спине…

— Поттер, выпей холодной воды и успокойся. От твоих сексуальных фантазий мне кусок в горло не идет. Я заплатил за отдых и имею право спокойно поесть. — Ровный бесстрастный голос подействовал не хуже стакана ледяной воды, вылитой за шиворот.

Чертыхнувшись, Гарри вылетел из палатки на ночной пляж. Помчался по берегу, запнулся о камень, растянулся во весь рост, ткнувшись носом в песок, и очень обрадовался, обнаружив, что бутылка, которую он до сих пор сжимал в руке, цела и невредима.

Палочка, держащаяся на предплечье специальным аврорским заклятием, скользнула в ладонь, а после того, как бутылка была откупорена, вернулась на место, удобно расположившись вдоль руки.

Гарри пил вино прямо из горлышка, пытаясь заглушить жгучий стыд. Ощущение было такое, как будто его застукали за подглядыванием в туалете. Но стыд и не думал уменьшаться, c каждым глотком он разрастался все больше и больше, и вот уже Гарри, рассматривая пустую бутылку, клял себя последними словами за чудовищную извращенность, и неумение сдерживать мысли и эмоции.

Драко, тем временем, смаковал десерт и схваченные картинки мыслеобразов из головы Поттера. Особенно ему понравилась сорванная со стола скатерть. Это было чертовски красиво: на небрежно брошенной белоснежной ткани яркими хаотичными мазками лежат фрукты, мясо, сыр, креветки, сверху все присыпано сверкающими осколками хрусталя и холодно блестящим серебром ножей и вилок. По расколотой фарфоровой тарелке, как брызги крови, стекают капли клюквенного соуса, над всем этим натюрмортом мерцают елочные огоньки, а на столе лежит он сам, изящно изогнувшийся, с разметавшимися волосами. Столешница из темного дерева выгодно оттеняет золотистый загар кожи и подчеркивает гармоничные очертания тела.

«Картина, достойная кисти большого мастера. Интересно, какие еще фантазии могут возникнуть в голове курсанта аврорской школы, если его напоить вином и немного поддразнить?»

Драко решил непременно разыскать своего компаньона и выяснить это. Прихватив со стола початую бутылку сухого вина, он неверной походкой покинул прохладную палатку.

Бархатная тропическая ночь дурманила пряной духотой, тихо шуршал прибой, лунная дорожка морщилась мелкими волнами, а вдали на берегу мерцал слабый огонек.

Освещая себе дорогу люмосом, Драко без происшествий добрался до костерка. В небольшом пламени сгорали веточки, сучки, сухие пальмовые листья и прочая горючая мелочь, приползающая по волшебству с берега и из ближайшего леса. Компаньон сидел на песке, обнимая пустую бутылку, сгорбившись, и слегка раскачиваясь взад-вперед. Драко попытался сосредоточиться и заглянуть в его мысли, но ничего не получилось. В голове немного шумело, тело было легким, расслабленным и не слишком послушным. Оставив попытки проникнуть в чужое сознание, Драко уселся рядом и протянул свою бутылку Поттеру.

— Вот, попробуй это.

— Фу, кислятина, — сморщился Гарри, изрядно глотнув из протянутой бутыли.

— Сам ты кислятина, сидишь тут, киснешь вместо того, чтобы веселиться. Чего ты убежал?

— Да… в общем… Драко, ты извини меня, я себе позволил немного лишнего, я не нарочно, это, наверное, от вина, я больше не буду тебе мешать.

Драко от этих слов слегка опешил. За что Поттер извиняется? За свои мысли? Такого еще не было.

«Да этот наивный болван понятия не имеет, какую мерзость мне приходилось терпеть, когда Малфой-Мэнор был резиденцией Волдеморта. Мельсибер, слюнявый извращенец, специально крутился поблизости, все норовил за спиной пристроиться и такие гадости в башке прокручивал, что начинало тошнить и жутко болела голова. Только Беллу и боялся. Она их всех насквозь видела и всех в кулаке держала. А Поттер, подумаешь, решил руки ремнем связать. Даже интересно, как это у него получится, какой-нибудь аврорский приемчик? И сам в портупее на голое тело… н-да…»

Драко отбросил пустую бутылку и, закинув руки за голову, вытянулся на песке.

— Поттер, посмотри, какое звездное небо.

Гарри поднял голову и, отбросив свою бутылку, вытянулся рядом.

— Да… Красота… В Лондоне такого не увидишь.

Драко покосился на соседа. «Мерлин! Его в Аврорской школе, похоже, совсем заучили. Даже здесь, в такой романтической обстановке он умудряется лежать «пятки вместе, носки врозь, руки по швам». Дай-ка, я его расшевелю», — подумал Драко и осторожно прикоснулся к руке Поттера. Гарри замер от восторга, переполнившего сердце, и в ответ сильно сжал узкую теплую ладонь. В его голове вихрем проносились тысячи ласковых слов, но сказать вслух он ничего не мог, во рту пересохло, язык онемел. Драко подкатился ближе, подождал и, не выдержав, спросил:

— Поттер, если бы тебе сейчас дали команду набить морду Малфою, то ты бы уже давно все выполнил. А осуществить свое желание, даже не пытаешься. Какого тролля ты тут лежишь по стойке «смирно», команду ждешь?

— А ты не обидишься? — хрипло спросил Гарри.

— Ой, какой же ты болван, — снисходительно произнес Драко, снимая с Поттера очки. — Конечно, обижусь, если ты и дальше будешь обмирать, как девочка-первокурсница.

И прикоснулся губами к сухим обветренным губам парня.