Вскоре случилась еще одна напасть — исчез Паленый. Сначала он не явился с еженедельным отчетом, потом оказалось, что его давно никто не видел ни в одном из кабачков Лютного переулка. И только обратившись в Отдел по надзору, Гарри с удивлением узнал, что Грегори Гойл абсолютно легально покинул страну, уехав в Германию на похороны своей двоюродной тетушки. Разрешение на временный выезд по семейным обстоятельствам выдал старший инспектор Уизли, забрав в качестве залога волшебную палочку, магические свойства которой очень сильно ограничивали три зачарованных металлических кольца.

Две девицы-регистраторши сообщили Гарри об этом, когда он рванул дверь кабинета старшего инспектора, но та не поддалась. Тогда девицы, переглядываясь и хихикая, объяснили, что господин Уизли отправился в Малфой-Мэнор для личной инспекции поднадзорного Драко Малфоя. Опешив от такой новости, Гарри молча покинул отдел, но через короткое время вернулся с большой коробкой конфет и принялся угощать девчонок шоколадом, отвешивая им незамысловатые комплименты. Регистраторши, млея от любезности героя и треща без умолку, выложили ему огромное количество местных новостей и сплетен. Так за чашкой чая Гарри узнал, что Перси с того момента, как обосновался в кресле мелкого начальника, раз в три месяца лично инспектирует младшего Малфоя, хотя старший Малфой сам приходит отмечаться каждый месяц и терпеливо сидит в очереди. Еще глазастые девчонки, прыская в кулачки, добавили, что перед уходом на «важное задание» их рыжий начальник тщательно приглаживает свои вихры и поливает себя одеколоном так, что в помещении становится нечем дышать, но возвращается с «задания» всегда злой и раздраженный. Девчонки не сомневались, что у Перси имеется какая-то пассия, но вот для кого он переводит свой одеколон, они не знали и подозревали, что старший инспектор хочет понравиться миссис Малфой, потому что любезничать с ее горничной он вряд ли станет — не его уровень.

Дождавшись Уизли и получив доступ в его кабинет, Гарри задал вопрос касаемый Гойла: «Перси, нахрена такое делать?», и выслушал длинную витиеватую речь, смысл которой сводился к трем словам: «Я. Так. Решил». При этом взгляд сверху вниз и интонации голоса ясно давали понять: «И не собираюсь отчитываться за свои действия перед младшим по званию». Но, чтобы не ссориться с любимчиком министра, Перси, дружелюбно улыбаясь, заявил: «Да не переживай, Гарри. У него разрешение только на месяц. Похоронит тетку, получит наследство и вернется как миленький за своей палочкой».

— Так он еще и наследство получит? Что именно?

— Ну, по сведениям из моих секретных источников, тетка оставила ему домик-развалюшку и кучу старушечьего барахла.

— Ага, а в той куче барахла наверняка завалялась волшебная палочка и пара-тройка магических артефактов.

Гарри выругался длинно и витиевато, упомянув окольцованную палочку Гойла, и то место, куда Перси мог бы ее засунуть, высказал все, что думал о скользком змеином племени слизеринцев, которым удается выкручиваться из самых тугих и темных мест организма, но все это про себя, а вслух лишь произнес:

— Ну-ну, жди…

Объяснять, что он лишился тайного агента и личного соглядатая в Малфой-Мэноре Гарри не мог и не имел права, а то, что Гойл не вернется, Перси и сам скоро поймет. С потерей сотрудника, вхожего в дом Малфоев, капитан Поттер лишился даже тех скудных сведений о его обитателях, которые имел раньше. Подходящий человек больше не попадался, а попытка внедрения своего эльфа закончилась провалом. Клан домовиков, с гордостью носящий наволочки и полотенца с вышитыми монограммами, разумеется, не пожелал принимать в свои ряды постороннего без приказа хозяина. Следить с помощью магии и вовсе было немыслимо — поместье тщательно охранялось множеством чар, заклятий и артефактов.

Вопросов о Драко Малфое Гарри не задавал.

***

В непрерывной череде дел и забот пролетело лето. В один прекрасный день Гарри заметил, что лес, окружающий палаточный лагерь базы спецотряда, окрасился в охру, багрянец и золото. Зарядили дожди, и серые мокрые палатки, хоть и вполне комфортные внутри, стали наводить тоску своим унылым видом. Отработав смены, наряды и дежурства, бойцы разлетались по домам, и только командир оставался в своем отсеке, выделенном в штабной палатке. Иногда он выбирался в Нору, но с каждым визитом все отчетливее понимал, что ему нужен свой дом. Гермиона переехала в город. Рон после работы в магазине брата и игры в любительской квиддичной команде отправлялся к невесте, предпочитая, правда, обедать у мамы. Перси рано уходил и очень поздно возвращался, с семьей обедал редко, ничего не рассказывая, где и как он проводит время после службы. И только Джинни старалась уделять родителям больше внимания, хотя после игр, тренировок и выездных турниров «Холихедских Гарпий» времени оставалось очень мало. Деревенский дом теперь напоминал Гарри старую покосившуюся голубятню, обитатели которой разлетелись кто куда.

Темные коридоры и мрачные интерьеры спрятанного от посторонних глаз дома Блэков вызывали в памяти печальные события и образы погибших друзей, этот особняк больше угнетал, чем располагал к отдыху. Побывав на площади Гриммо в очередной раз, Гарри снова вспомнил о предложении Гермионы снять квартиру и заняться восстановлением отцовского дома.

Все имущество командира спецотряда по-прежнему умещалось в школьном сундуке и старом рюкзаке, поэтому много времени на переезд не понадобилось. В квартире под самой крышей многоэтажного дома нашлось все необходимое: холодильник и кое-какая посуда в маленькой кухоньке; телевизор и просторная кровать в небольшой спальне; диван и кресла в гостиной, которая также могла служить столовой, кабинетом и залом для вечеринок, потому что других комнат в лофте не было.

Полдела было сделано, теперь на очереди стояло получение письменного свидетельства о праве владения недвижимостью на площади Гриммо, 12. И молодой человек твердо решил на следующий день посетить хваленого специалиста в области права.

***

Гарри вышел из камина в кафе на улице Феи Фортуны и осмотрелся. В этот ранний час в заведении было пусто, а на улице малолюдно. Напротив, через дорогу, сверкала зеркальными витринами и золочеными буквами над входом, новомодная аптека, а по соседству, на темной двери угловой покосившейся пристройки, виднелась скромная вывеска учреждения, в которое он собирался заглянуть. В окошке стояли искусственная пальма и ящик с геранями. Лицо вдруг обдало жаром. Как же он сразу не сообразил, это же угол Косого переулка и улицы Фортуны… «Косая Фортуна! Ну, вот и снова встретились. Надеюсь, на этот раз без сюрпризов? Их и так больше чем достаточно в последнее время».

Гарри как всегда спешил, раздумывать было некогда, и он решительно пересек улицу. «Что-то не видно никого», — заглянув в окно, подумал он.

Оглядел небольшое помещение, письменный стол, стулья для посетителей и скользнул взглядом по табличке рядом с дверью: «Нотариус Д. Малфой ведет прием с 8 ч….»

«Должно быть открыто, — мелькнула мысль. — Да и свечи горят в глубине комнаты… Д. Малфой?»

Волнуясь, молодой человек толкнул дверь. Колокольчик над дверью мелодично пропел: «Посетитель! Пришел посетитель!»

Пристройка, в которой располагалась контора, за многие десятилетия порядком просела, и потому помещение располагалось немного ниже уровня улицы. Внутри, перед входной дверью, имелась небольшая площадка, с нее вниз вели три ступеньки. Площадка и ступеньки были огорожены небольшой балюстрадой из темного дерева с отполированными до блеска перилами. Все расстояние от площадки до торцевой стены занимал огромный шкаф. Дверцы шкафа были открыты, и из-за них слышался шорох перебираемых бумаг. Кто-то невидимый произнес: «Входите, господин Поттер». Гарри спустился по ступенькам вниз, владелец учреждения стоял к нему спиной, держа в руках несколько тонких папок. Закрыв дверцы, он, с выражением деловой озабоченности на лице, повернулся к вошедшему.