Джек проснулся ближе к полудню. Он не стал будить Брока, просто очень тихо поднялся, привел себя в порядок и вышел из спальни. Вызвал горничную, приказал подать завтрак на него одного, выглянул в окно, за которым ветер трепал голые ветви деревьев, и потянулся. Король тоже имеет право на отдых.

Свадьба Мишель и Давида была назначена на следующую неделю. Джек оставил Давида в прежней должности, но намекнул, что после свадьбы жить он будет во дворце.

Горло дерануло хриплым стоном, кости выломило, вновь практически сдирая с мяса кожу. Брок подскочил на месте и тут же упал обратно на подушки, задыхаясь от вони, от жуткого запаха собственной паленой плоти, заскулил тихо, переживая всё заново.

Ему впервые за время пребывания в этом мире снилось прошлое. Брок даже наивно думал, что оно осталось там, за спиной, за тонкой невидимой гранью, и ошибся.

Джек услышал стон из спальни и ринулся туда. Брок метался на кровати и скулил.

— Брок, — Джек потряс его за плечо. — Брок, проснись, это просто дурной сон.

Дёрнувшись в сторону, Брок едва не свалился с кровати, огляделся вокруг бешеным от ужаса взглядом и, только заметив рядом с собой Джека, выдохнул, сумел поверить, что это всего лишь сон.

Видимо, не ко времени он вчера вспомнил Зимнего перед тем, как уснуть.

Джек подобрался к Броку поближе и обнял его, целуя в шею.

— Все в порядке, Брок, это был всего лишь сон. Хочешь позавтракать со мной?

— Да, хочу, — выдохнул Брок, прижался плотнее, чувствуя, как его до сих пор трясёт.

Есть, если уж говорит на чистоту, он не хотел, максимум выпить кофе, выкурить сигарету и посидеть рядом с Джеком, пока он не умчался налаживать жизнь для всех, кроме самого себя.

— Детка, полежи со мной минуту. Дай дыхание перевести.

Джек обнял Брока и улегся рядом с ним, закинув колено ему на бедра.

— Так лучше? — спросил он. — И вроде психиатр говорил, что ПТСР у тебя нет.

— Пиздеть я хорошо умею, — признался Брок, не открывая глаз. — Думал, сойду за дурачка, определят в веселый дом, а я сбегу оттуда недели через две — и поминай как звали. А доктор твой меня в «нормальные» определил. Обидно даже, — усмехнулся он, коснулся губами лба Джека.

— Не, ты у меня нормальный, даже слишком, — улыбнулся Джек. — Надо будет Мишель с Давидом на свадьбу дом подарить. Иначе мать Давиду и сестре весь мозг проклюет, а Мишель волноваться вредно. Меделин еще не вернулась из Германии? Я просто не знаю, кого озадачить присмотреть особняк не слишком далеко.

По телу Брока разливалось тепло, согревая заново, он погладил Джека по спине и, немного подумав, ответил:

— Самого Шепарда и озадачь, всё одно сидит пока без дела. Он как сын фермера не избалован, а потому будет выбирать функциональный дом, а не пряничную избушку. А Мэди звонила позавчера. Люси терапию подобрали новую, и Меделин пока дочь одну оставить побаивается, хотя девочка там всех врачей в себя влюбила уже давно.

Было странным рассказывать всё это Джеку, будто бы он говорил ему о собственном ребёнке — дочери или на худой конец о племяннице, так сильно Брок за неё переживал.

— Ну, оставлять ребенка одного в больнице не надо, конечно, — согласился Джек. — Мишель в детстве много болела, считали даже, что не выживет. Долго лежала в больнице. А родители с ней, сам понимаешь, постоянно сидеть не могли. Она мне рассказывала потом, как плакала там от одиночества. Страшно ребенку в больнице одному.

— Пойдём покормим тебя, Величество, — усмехнулся Брок, чмокнул Джека в нос и завалил его на спину, нависнув сверху, коснулся ласково губами его губ. — Люблю тебя.

— И я тебя, — улыбнулся Джек, обхватывая Брока руками за шею. — Поднимай меня и пойдем завтракать, пока все не остыло.

Брок не любил все эти признания, громкие слова ни о чём, но Джеку хотелось говорить о любви, чтобы в его глазах раз за разом вспыхивали яркие звёздочки, губы растягивались в солнечной счастливой улыбке.

Подхватив Джека под задницу, Брок поднялся, подкинул его, чтобы было удобнее держать, и как был, в одном нижнем белье, вышел в гостиную, усадил Джека в мягкое удобное кресло, в другое сел сам.

Горничная только вскинула на них взгляд и понятливо ушла за завтраком и кофе для Брока. Все горничные во дворце знали, что мистер Рамлоу любит кофе черный и густой, как смола, со щепоткой мускатного ореха.

— Томасина молодец, — похвалил Брок, когда перед ним на столик поставили маленькую чашечку с ароматным кофе и блюдце с миндальными круассанами. — Быстро сориентировалась, поменяла прислугу, повара. Я вчера успел проглядеть отчёты службы безопасности — тоже всё на уровне. Незаменимый она работник. Весь дворец только на ней и держится. Если такая была бы у меня в отряде, многих проблем удалось бы точно избежать.

Брок редко заговаривал о своём прошлом и если Джек спрашивал, либо отмалчивался, либо переводил тему.

— Удачно, что она оказалась предана династии в целом, а не лично отцу, — согласился Джек. — Иначе мы бы с нею намучились. — Он с удовольствием выпил свой кофе и приступил к еде. — Надо будет после нашей с тобой свадьбы потихоньку выставить мать в какое-нибудь из поместий. Свекровь в доме тебе совсем не нужна. Да и толку от нее нет. Пусть себе курирует культуру. Да, кстати, ты ведь получишь титул консорта после свадьбы. Как, готов? Наследуют, конечно, дети Мишель.

— Да мне все эти титулы… — Брок немного рассеянно чесанул затылок. — Как лягушке медали. Есть — и ладно. А с Розой… — он подумал, повертел пустую чашечку в ладони. — Поручи ей устроить парочку фестивалей в одном из поместий. Что-то типа дней итальянской или французской культуры: и она занята, и министр иностранных дел жирок растрясёт, договариваясь с посольствами.

— Еще и министра культуры припашут, — согласился Джек. — Но это все равно уже после окончания траура. Хотя подготовкой можно и сейчас озадачить. Кстати, указ об однополых браках я вчера подписал. На фоне этого скандала вокруг Кроссов никто и не заметил.

— Общественность в шоке? — понятливо хмыкнул Брок. — Преподобный ещё не прибегал к тебе в попытке остановить этот разврат?

— Преподобному я еще до похорон внятно объяснил, что я — не отец. Хотят верить — пусть верят, а в политику лезть нечего. Да еще отец так нелепо умер — ну никак это ни на божью кару не тянет. Вообще ни на что.

В ответ Брок только улыбнулся.

Джек иной раз поражал его своей хваткостью. Вроде совсем недавно, когда жив был Сайлас, ему ничего не давали делать хоть сколько-то заметного и влияющего на королевство. Каждый пытался его укусить, толкнуть в сторону, продавить под себя, сделав в будущем послушной марионеткой. Да, Джек сопротивлялся, огрызался, рвался с поводка, но как-то не очень активно. Но стоило убрать лишь один фактор — отца — Джек сразу твердо встал на ноги, не слушая никого и ни под кого не прогибаясь.

— Что у тебя сегодня? Опять Совет в мозг сношать будешь?

— Сначала Совет, потом штабных. Закончим с Кроссами, и надо будет продумать реформу армии. Всеобщий призыв ни фига не работает в наших условиях. Нужны контрактники. Мало, но хорошие. Думаю нанять под это дело американских инструкторов.

— Вот с этим могу помочь, — оскалился Брок, отставил наконец пустую чашку. — Связей, конечно, нет, не в том я мире, но как, где и кого искать подсказать смогу. Всё же не зря пятнадцать лет наёмничал. А с тем, что я на складах Кросса наскрёб, ещё не вывезенное за рубеж, и имеющихся бойцов можно вооружить отлично, главно, пользоваться научить, а то так и будут шашки к гаечным ключам привязывать. Кто только так учит?..

— Ты про Давида? — улыбнулся Джек. — Он сам не знает, что и зачем сделал. Да и танк ведь ты подбил.

Джек чувствовал себя совершенно счастливым. Он сидел и завтракал с любимым человеком, и ничто не сможет помешать такому завтраку и в другие дни. Суровость и непредсказуемость отца больше не давила на него, требования матери вообще перестали иметь значение.

— Я люблю тебя, — внезапно сказал Джек.