— Доброе утро, миледи, — обратилась к Ильзе графиня Кюгель. Её дочь, стоявшая рядом с отцом, помахала рукой герцогине Генрике, и та рассмеялась, словно ребёнок. — Сегодня ночью была полная луна — это хороший знак. Он приносит удачу, — добавила Эльжбета с улыбкой.
— Зачем нам удача, если наша армия — лучшая в Эллибии? — сказала Вибек, повернувшись к леди Ильзе. После этого она поклонилась и сильнее сжала поводья, так как лошадь под ней начала волноваться.
— Ты начинаешь мне нравиться всё больше, — покачала головой леди Штакельберг. Генрика, стоявшая рядом с Вибек, побледнела и отвернулась.
— К сожалению, я обещана вашему брату, а не вам. — Девушка развела руками. Её отец и Генрика шутку оценили и почти одновременно засмеялись. Ильзе же поначалу опешила, вздрогнула, хотя слова Вибек ни разу не обидели её.
Дочь графини Эльжбеты и графа Ежи была действительно хороша собой. Высокого роста, подтянутая, немного коренастая от тренировок с мечом, обычно — в дорогих платьях, но сегодня — в дорожном костюме. На её лице всегда были веснушки, голубые глаза светились добротой, светлые прямые волосы всегда были собраны в хвост или заплетены в две длинных косы. У Вибек были слишком широкие и сильные для девушки плечи и пышная грудь. Ильзе всегда казалось, что с такими формами сражаться может быть не всегда удобно, но будущая графиня Кюгель, по слухам, неплохо владела мечом.
Засмотревшись на Вибек, Ильзе даже не заметила, как к ним с Генрикой подъехал на лошади Витольд Крац — вассал герцогини Корхонен и, вроде как, её друг. Его тёмно-русые, чуть вьющиеся волосы, спускавшиеся до плеч, были причёсаны и уложены, будто барон собирался не в военный поход, а на бал. Впрочем, его одежда такой аккуратностью не отличалась, хотя это было не особенно заметно, так как она была чёрной. Витольд тоже поклонился леди Штакельберг, прежде чем встать в строй.
Ильзе улыбнулась. Отчего-то ей сделалось немного не по себе. Хоть она и правила уже полтора года, впервые леди Штакельберг ощутила весь масштаб и всю ответственность за этих людей. Она чувствовала всю силу своей власти, которая очень скоро станет неограниченной. Странное, волнительное чувство охватывало её, но желания вернуться и бросить всё не возникало. Настало время покорить Ламахон. Ильзе сделает это любой ценой вне зависимости от того, верят в неё или нет.
Она дала знак рукой, после чего армия тронулась и направилась на юго-восток.
Комментарий к Глава 1
Ахапх, начало такое. Мне ща очень страшно, надеюсь, дальше будет лучше.
========== Глава 2 ==========
Они приблизились к Бронзовому заливу быстрее, чем думалось Ильзе.
Армия шла уже третий день, когда издалека показались Серебряные холмы — там их ждали корабли, которые переправят войска в Ламахон.
Все эти дни погода была прохладной, что было неудивительно для начала октября. Оно же и было к лучшему. От жары солдаты бы быстрее утомились, и путь занял бы времени куда больше запланированного. Ближе к границе в степи было довольно сухо, дождей осенью, как это обычно водилось в других уголках Эллибии, там почти не было. Армия и в этот раз под дождь ни разу не попала. Оосеннее небо было на удивление почти безоблачным, но солнце очень редко показывалось и от него уже не было жарко, как летом.
Весь путь от Ротшварца до границы Ильзе развлекала себя разговорами с вассалами. В особенности, с графиней Эльжбетой Кюгель и Витольдом Герцем — бароном с севера Эрхона. Он только недавно стал править своим жалким клочком земли, находившимся на границе с Ойгварцом, и на руках после смерти матери у него остался младший брат и престарелый отец. Освальд Герц не был прикован к постели, вёл довольно активный образ жизни и редко жаловался. Но Витольд беспокоился за него, много говорил и рассказывал о нём, а когда армия остановилась в пограничной эрхонской деревне, отослал ему ворона с письмом.
С остальными вассалами было общаться не слишком интересно. Они были погружены в свои мысли, не настроены на разговор и если шутили, то с неохотой. Их можно было понять: возможно, волновались перед предстоящими битвами, думали о родных, оставшихся далеко в Эрхоне. Ильзе решила не обращать на них внимание, производя впечатление величественной правительницы. Да и от общения она всегда уставала быстро и вскоре перестала слушать даже своих собеседников, изредка кивая или посмеиваясь ради приличия.
— Мой отец был в Ламахоне, миледи. — Витольд тепло улыбнулся. Герцогиня Генрика, ехавшая рядом с ним, закатила глаза и усмехнулась: видимо, она уже слышала эту историю раз десять. Генрика была сюзеренкой Витольда, они общались чуть ли не с самого детства, были лучшими друзьями.
Ильзе, признаться, всегда мечтала о друге или подруге, но наиболее близко общалась только с братом.
— Мне тогда было лет тринадцать, а то и меньше, — продолжал Витольд. — Меня его рассказы поразили в самое сердце. Он рассказывал о людях, о том, как они живут, что делают, что едят. — Барон усмехнулся. — Я давно мечтал побывать там, но уж никогда не думал, что поеду туда по такому поводу.
— Говорят, ламахонские девушки прекрасны. — Эльжбета на своей серой в яблоках лошади подъехала поближе к Витольду. — У них довольно необычная внешность: чёрные волосы, узковатые светло-карие глаза. Но, на мой взгляд, они довольно привлекательны и богаты внутренне — ламахонское образование славится во всём мире. — Графиня с наигранной грустью улыбнулась. — Была бы я мужчиной, я бы взяла себе в жёны какую-нибудь местную леди. — Эльжбета подняла взгляд на Ильзе. Казалось, что сейчас леди Штакельберг совершенно не вникала в суть их беседы. Она ехала молча, холодным и серьёзным взглядом смотря в даль и думая о стратегии и дальнейших действиях в войне, о брате, о матери. Но на самом деле Ильзе внимательно слушала, и когда Эльжбета украдкой взглянула на неё и приблизилась, Штакельберг повернула голову к ней. Сейчас она была не очень-то настроена шутить и вообще разговаривать в принципе, но промолчать уже не могла.
— Что мешает нам развлекаться с ламахонками, будучи женщинами? Пусть без женитьбы на них, — произнесла Ильзе сдержанно и усмехнулась. Ей показалось, что ехавшая рядом Генрика нахмурилась и отвернулась.
— Замужество и мешает, — ответила Эльжбета с притворным сожалением. Её муж, Ежи Кюгель, вряд ли слышал их разговор, так как находился чуть подальше. Графиня безумно любила его, у них была единственная дочь Вибек, которая с подачи матери с детства училась владеть мечом.
Сейчас Вибек оживлённо беседовала с отцом и смеялась над какой-то его шуткой. Эльжбета обернулась и, наблюдая эту картину, не смогла сдержать улыбки. Её дочь стала одной из лучших воительниц Эрхона, наряду с герцогиней Корхонен. Вот только всю жизнь мечтала о службе за границей и не очень охотно отправлялась на войну, которую Эльжбета явно считала выгодной, так как согласилась участвовать сразу. Вибек была похожа на мать только цветом волос и чертами лица. Остальным, в том числе, и характером, девушка пошла в отца. В ней полностью отсутствовало стремление быть подниматься выше, она совершенно не горела желанием править или воевать. Скорее всего, Вибек отправилась в Ламахон только из уважения к родителям и своей леди.
Ильзе усмехнулась: это так напоминало ей Аццо.
Леди Штакельберг подняла взгляд на потемневшее небо. Начинало смеркаться. Армия ускорила ход. Если повезет, вечером следующего дня они остановятся в ближайших присягнувших им феодах, и через неделю, когда всё будет готово, начнут захват новых. Серебряные холмы становились всё ближе, и за ними уже виднелись мачты с флагами эрхонских домов. Серый ворон на алом поле — герб Штакельбергов — был на каждом корабле. Он считался общепринятым в Эрхоне, являлся отличительной чертой земли. Многие рыцари, не имевшие собственных гербов, использовали его. Но на некоторых кораблях также были прикреплены флажки с гербами других домов-вассалов: рыжая лиса Кюгелей на алом поле, белый волк Корхоненов и прочие символы.
