Ливэйг кивнула. Она старалась думать о чем и о ком угодно, кроме разлуки и Валери, иначе бы просто разрыдалась, как всегда. Натянув тунику, Йонсу спросила:

— Поедешь домой?

— Нет, — Валери потянулся и упал обратно, подложив руки под голову. — В Аланду, твой отец попросил. А еще мой брат, Михаэль, Оскар Санурите… В общем, все, кто мог. Нужно отнести кучу бумаг, поговорить с половиной города и так далее. Все время забываю, я отказался от работы дипломата или мне это приснилось?

— Одиннадцать лет назад ты называл себя торговцем, налаживающим связи.

Он зевнул.

— Не слишком большая разница. Дипломат звучит лучше. Ничего, ты вернешься, и я все брошу, обещаю. Денег от акций Кэрлимы хватит еще нашим правнукам.

— Детей бы сначала завести! — взвилась Йонсу.

— Слушай, ни ты, ни я помирать не собираемся, зачем спешить? Я намерен прожить примерно столько же, сколько ты.

— Никто никогда не собирается умирать, Валери.

— Ну… Моя бабушка…

— Да, узнав, что смертельно заболела, не стала ждать итога. Это другое. Никто не знает, когда остановится чье-то сердце, даже Король.

Валери странно взглянул на супругу.

— Насчет Темного владыки я бы не был уверен, — заметил он. — Так, оставить эти разговоры! Давай договоримся: ты заканчиваешь обучение, возвращаешься, я бросаю работу и мы заводим детей! Окей?

«Дурацкое слово, где он его услышал?» — подумала Йонсу и потянулась за мантией.

— Хорошо.

— Отлично. Если я тут останусь еще поспать, меня найдут?

Полуэльфийка сердито откинула волосы за спину.

— Обязательно. Собирайся и езжай, — она кинула взгляд на восток. Дождь продолжал идти. — У меня дурное предчувствие, тебе стоит поторопиться. Тайфун… Или что-нибудь хуже. Может, отложишь встречи?

— Я постараюсь побыстрее. Дела срочные, Йонс. Никто не знает, что я сначала отправился к тебе, придется ехать всю ночь, чтобы утром оказаться в Аланде. Если повезет, все сделаю часа за три.

Интуиции владелицы апейрона привыкли доверять оба.

— Береги себя, — на прощание сказала Йонсу и поцеловала Валери.

— Не твори глупости, — напутствовал он и рассмеялся. Нарочито сердито взглянув на него, Йонсу вышла из пещеры, в последний раз помахала рукой и побежала в сторону храма, ловя мантией дождинки.

— Йонс!

Ливэйг, дрожа, обернулась. К ней бежал полуголый Валери с маленьким свертком.

— Воспаление легких получишь, болван! — напустилась она на супруга.

Тот лишь махнул рукой и протянул шуршащую бумагу.

— Я забыл про подарок.

— Какие подарки, Валери, я живу в комнате с шестью девушками! Думаешь, они не догадаются, откуда взялись сережки, цепочки или что ты…

Супруг, казалось, обиделся.

— Там не они, — буркнул Валери, насильно впихнул сверток ей в руку и, клюнув Йонсу в щеку, побежал обратно под аккомпанемент дождя. Прислужница Постериоры успела промокнуть окончательно и, помянув мужа недобрым словом, бросилась дальше в сторону храма. Примерно на середине пути она догадалась прикрыть голову подарком.

Фантомное чудовище уже уничтожили, и патруль вернулся на места. Это несколько расстроило беглянку, но выход она нашла быстро: никто не знал, что Йонсу изучала стихию ветра, и потому охрана стояла только там, где можно пройти. Не пролететь. Ливэйг, сосредоточившись, соткала из штормовых ветров смерч и поднялась на нем до окна безлюдных верхних этажей. Так находились учебные кабинеты, в которых никогда никто не сидел вечером. Уничтожив апейроном шпингалет, Йонсу забралась внутрь. Как же опустошала эта стихия ветра! У полуэльфийки дрожали колени. Она лишилась сил, замерзла, но глупо улыбалась от счастья, где-то на грани сознания продолжая получать мрачные образы будущего.

Ей снова предстояло жить два месяца мечтами о паре часов.

Глаза немедленно защипало. «Хорошо, что не расплакалась при Валери», — подумала она. Как же Ливэйг не любила плакать… «Слабачка», — обозвала она саму себя, и обвинение на удивление быстро подействовало. Отерев пару слез, что успели прожечь броню выдержки, Йонсу вызвала ветер. Порывы высушили одежду и волосы, правда, полуэльфийка замерзла еще больше. Если повезет, заболеет и хотя бы пару дней не будет ходить на занятия.

Интересно, что же ей подарил Валери?

Ливэйг прислушалась. Ближайшие люди находились на четыре этажа ниже, гласили перезвоны матрицы, и Йонсу спряталась за дальнюю колонну, чтобы открыть сверток. В нем лежала стопка бумаг. Письма в храме разрешались, поэтому прислужница решила спуститься с ними в спальню, предварительно уничтожив упаковку.

Келья девушек четвертого года обучения находилась в южном крыле, у озера. В ней жили семеро существ: три человека из разных городов империи, горная эльфийка, беглянка из Мёрландии, пустынница и Йонсу. Совместный быт рассорил их давно: комнату разделили перегородками между кроватями, чтобы никого не видеть, обитатели ее не общались и старались не встречаться. Сложно существовать под одной крышей семерым похожим личностям, каждая из которых норовит тянуть одеяло на себя. Первые года все считали друг друга верными подругами, а сейчас едва сдерживались, чтобы не сцепиться в словесной перепалке или оттаскать за волосы. Трескотня прекратилась давно, в келье воцарилась нелюбовь и злое любопытство. Дневники в храме Постериоры старались не заводить — прочтут обязательно и разболтают всем.

Йонсу сохранила приятельские отношения только с одной соседкой, Ники, сбежавшей из Мёрланда. Молоденькая девушка выбивалась из ряда стерв, была от природы молчалива и, казалось, родилась не под той звездой. Ей бы управлять водой, но судьба занесла в душу вирус апейрона.

Именно Ники оказалась в келье и читала приключенческий роман. Она носила очки, за которыми плавали типично мёрландские глаза — бледно-зеленые и продолговатые, чуть прищуренные. Волевой подбородок выдавался вперед, кожу побила сыпь. Красотой Ники обделили — но не умом.

— Опять сбегала? — вполголоса спросила она. Йонсу боязливо окинула взглядом келью и, никого более не обнаружив, проскользнула к себе.

— Меня искали? — спросила она, переодеваясь. Пачка бумаг лежала на кровати. И что в них было?

— Не сразу, час назад. Я сказала, что ты в библиотеке.

Ливэйг счастливо вздохнула.

— Обожаю тебя, Ники!

— Не за что, — отозвалась мёрландка. — Переодевалась бы ты быстрее, к нам идет сэр…

Не успела Ники договорить, как дверь открылась. Йонсу торопливо кинула бумаги под кровать и только потом взвизгнула:

— Сэр!

Моложавый мистер закрыл глаза ладонями и покраснел. Это был не главный меморий, всего лишь его старший помощник, наблюдающий за курсом. Йонсу обожала его дразнить; она в целом любила заводить ни к чему не обязывающие интрижки, которые дальше розовых щек и робких признаний ухажеров не заходили. Что плохого в том, что можно кого-то засмущать и повеселиться? Особенно если это человек, который мог создать проблемы. Над сердцами таких лучше властвовать, и со старшим помощником тактика работала безотказно.

— Я стучался! — воскликнул он, пытаясь отвести подозрения.

— Вы не стучались, — отрезала правдолюбка Йонсу, а Ники, зная истину, промолчала. Полуэльфийка накинула на себя мантию. — Разрешаю смотреть, — добавила она, стирая запах дождя из комнаты. Сэр чуть нахмурился, но голос его оказался ровным:

— Вы, обе, бегом за мной.

Ники и Йонсу переглянулись.

— Что-то случилось?

— Я опять что-то натворила?

— Встреча с Королем.

Королем! Ливэйг обомлела. Владыка Синааны здесь, в храме Хайленда? Он, то самое зло, которым ее стращали на протяжении четырех лет? Враг империи? Это не укладывалось в голове. Как его впустили? Встреча… Значит, впустили добровольно. Ники стала земляного цвета и думала о своем; Йонсу рассеянно пригладила волосы. Предстать перед пижоном всего королевства в таком виде? Ну уж нет! Старший помощник строго взглянул на Ливэйг, но та все равно взяла в руки расческу и не вышла, пока не решила, что готова. Физически, но не морально. В душе Йонсу царил хаос. Гармония… Какая, к Мёрландии, гармония может появиться в ее душе?