«Играй, но не заигрывайся», — раздался голос жены в голове. На ней было прекрасное голубое платье. Мару — достойная партия кронпринца империи. Зачем менять давнюю подругу души на глупую красивую куклу для тела? Почему она этого упорно не понимала и душила ненужными подозрениями?
«О чем ты?»
«Ты обещал».
Разумеется, обещал. Он не разбрасывался обещаниями и выполнял их. Михаэль знал, что жизнь Мару целиком зависит от него. Умрет он — умрет она. Астрея выгонит Мару из столицы быстрее, чем вдова успеет сказать слово, а голод вампира добьет через пару месяцев. Чтобы выжить, Мару придется или убивать по паре человек в день, или уйти на крайний север, к хрустальным девам. Следом умрет Сэрайз — от отсутствия пищи или чужих рук. Никому не нужен вампир на троне. Вампиры в целом никому не нужны…
«Одна из многих», — мысленно ответил Михаэль.
Мару завела глаза под потолок. Однако его супруга была не в том положении, чтобы указывать на измены. Не ей, в прошлом обычной любовнице, напоминать о верности. Михаэль вспомнил, пользуясь блоком, что когда-то связался с этой женщиной, чтобы унизить собственного внука, а что теперь? Он не знал никого в целом мире, кто был бы ближе по убеждениями и мировоззрению. Такое сочетание рассудка и женского пола — редкость.
«Мы должны сказать Астрее, что хотим отправить Сэрайз на юг, — напомнила Мару. — Астрея может быть против. Нам не нужны проблемы, не забыл? Если всегда быть послушными, то мелкие прегрешения останутся незамеченными. Ты учил меня этому».
Михаэль через блок подумал, что хороводы на цыпочках вокруг спятившей бабки его невыносимо достали. Астрея презирала всех, даже его, а Мару доставалась порция отборной ненависти, ведь она была фрейлиной. Мару определенно стоит молчать.
«Я переговорю с ней».
Михаэль кинул взгляд на императрицу. Астрея медленно допивала коктейль.
— Миледи, — обратился он к ней, когда бокал оказался опустошен, — посовещавшись с супругой, мы решили обратиться к вам за разрешением отправить принцессу Сэрайз на отдых к морю в сопровождении Спэйси Ленроя и Джейниса Селимейна.
Иногда приходилось идти на компромиссы.
— Это безопасно? — вопросила Астрея. — Не в нашем положении стоит разбрасываться наследниками.
— Я доверяю Селимейну, миледи.
— Я доверяю Спэйси, миледи, — вставила Мару.
— Как жаль, что я не верю обоим, — заметила императрица. — Считаю, что вы торопите события. Когда я была молода, мужчина и женщина дружили годами, прежде чем решались на свидания.
Михаэль остолбенел. Как она может говорить такое, она, сообщившая ему и Аделайн, незнакомых друг с другом, о свадьбе за три дня до события? Мару кинула на него косой взгляд: видимо, недоумение оказалось заметным. Громогласное признание Ленроя к ней вызвало бы меньшее удивление.
— Не свидание, — отчеканил Михаэль. — Из соображений безопасности.
Императрица немного склонила голову в бок.
— Готовится война, я полагаю, — решил добавить он. Нужно же как-то объяснить причину внезапного отъезда дочери для других? Михаэль бы не вынес, если бы окружение поняло, что он проиграл в битве характеров собственной жене.
— Нет. Мы не обсуждали ее, — прозвучал ответ, и Михаэлю ничего не оставалось, кроме как мысленно признать: вера Астреи в несокрушимость союза империи и королевства непоколебима.
В этот момент открылась дверь в обеденную залу.
В проеме показалась Кэтрин Аустен. Рыжие волосы спускались к груди, как ручейки крови на снегу белого платья, пухлые строгие губы, как всегда, были крепко сжаты. Кэтрин напоминала одну из многочисленных мраморных статуй. Ее мать по воле правительницы империи вышла замуж за одного из родственников короны. Дочь родилась поразительно красивой — и бесплодной. Смешение крови сыграло свою злую роль, а сила звезды, дарованная Кэтрин, окончательно поставила крест на дальнейшем потомстве. Михаэль, впрочем, не мог представить мужчину, которому бы хватило храбрости ухаживать за ней. Сам бы он не отважился, в чем честно признавался.
— Здравствуй, Кэтрин, — произнесла Астрея. — Садись, мы ждем тебя.
Та послушно села на свободный стул, оказавшись рядом с Михаэлем. Он откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу, чтобы не касаться Кэтрин.
«Астрея дала согласие или нет?» — озадаченно обратилась к нему Мару. Михаэль не имел понятия. Наверное, стоило подождать, пока решение протиснется по извилинам спятившей бабки. Тем более, что началось то, ради чего они все, собственно, собрались.
— Я не смогла связаться с майомингами, — начала доклад Сёршу. — Феи не доходят, мой человек не вернулся. Дани нет полгода. Требований тоже.
Майоминги. Неизменно черное пятно на карте. Ненавидевшие солнце скелеты окончательно обозлились на империю, когда наследник Диких островов украл призрачный огонь. Михаэль прекрасно знал, что сейчас майоминги находятся под протекцией королевства. «То есть они единственные, кто останется цел после войны», — перефразировал он. Конечно, существовала вероятность, что взбешенная императрица разрушит Браас до основания, но об этом Михаэль старался не думать. Для него Браас оставался наиболее безопасным местом Хайленда.
— Жрица храма выслала меморий на восток, — сказала Кэтрин глухо.
Еще интересней. С каких это пор мемории храмов что-то решают? Армией и в том числе мемориями командуют Михаэль и Сёршу. Он прекрасно видел, как побагровела от ярости десница, сидя на другом конце стола. Наверное, им стоило поговорить об этом.
— Танойтиш не отвечает, — лениво соврал Михаэль. Наверху лежали два письма из Каалем-сум, о которых он предпочел забыть. Зачем кому-то знать о похищенных кораблях? Будто они могли их вернуть.
«Война?»
«Определенно».
Астрея молчала, смотря на закат. Михаэль невольно тоже начал смотреть в окно. В столице, окруженной горами, всегда темнело рано, и роскошная обеденная зала тонула в голубовато-лиловых лучах. Уходившее за заснеженные горы солнце поражало непривычно ярким цветом. «Холод, — подумал Михаэль. — Приближается зима». И от этой мысли стало тепло на душе. Он угадал план Синааны и переиграл Короля. Зима всегда приносит войну. Михаэль самодовольно улыбнулся.
«Не радуйся, — посоветовала Мару. — Все неприятности еще впереди».
— Сегодня ночью мне нужна карета до Верберга, — произнесла Астрея. — Мистер Броуди, не составите компанию? С города денег приходит меньше, чем следовало бы. Мару, ты поедешь со мной. Фей в том направлении не пускать. Михаэль, займись этим, следи за небом. В паре километров от замка начинается метель, встреть нашу гостью, может, она принесла новое сообщение от Майриора. Полагаю, что девочку можно отпустить в сопровождении. Лорд Вэйрон, позаботьтесь, чтобы мисс Селеста не отправляла никаких фей и не выходила из комнаты. Думаю, сегодня ей будет скучно, ведь ее любовник на ночном дежурстве.
Михаэль едва не засмеялся. Кажется, Астрея ослепла окончательно. Только дурак бы не заметил, что вторым любовником Селесты является сам Марко. Скучно ей точно не будет, а отсутствие Астреи, Мару и Броуди обеспечит веселье всему замку. Сёршу всегда ложится с заходом солнца и спит так крепко, что ее разбудит только обстрел столицы. Сёршу ничего не скажет. Он молча, сдерживая смех, смотрел на правительницу, а между тем головы остальных едва не разрывались от эмоций: канал с Мару снова раскалился добела, она строго смотрела на мужа; Селеста покраснела, запаниковала и налила себе еще один бокал; Спэйси загрустил; Ригель явно начал представлять сегодняшний вечер и недвусмысленно пялился на Йонсу. Йонсу… Та явно ничего не понимала. Сами мысли Михаэль прочесть не мог. Даже после стирания памяти Ливэйг не утратила открытых в прошлом способностей. Осознавала ли она их — то вопрос.
— Полагаю, скоро прилетит фея из Каалем-сум. В городе явно что-то произошло, и мне интересно, что именно. Принести сообщение лично мне в руки. Сёршу, посети майомингов сама, если ситуация не изменится. Йонсу, дорогая, не стоит так дрожать, я чувствую. Это мешает.
