Анни хмыкнула. Она и не знала, что забавнее: мысли в собственной голове или жалость Мару.

— Ужасно? — с сарказмом произнесла она. — Кэти тебя тоже убить хотела.

— Ты не понимаешь, — прошептала Мару, придвигаясь к огню. Она начинала дрожать от холода. — Кэти… Ох, Кэти, ее совсем разрушил этот кошмар, — забормотала она. — Душа распадается, если так часто убивать.

— Она убивала по своей воле, — заметила Анни, спокойно глядя на разбушевавшийся костер. Разжигать его сильнее девушка не собиралась. Как и тушить. Пусть горит, так веселее. Сейчас ей мало о чем хотелось думать. Мысли о том, что время кончается и что новый виток войны не заставит себя ждать, Анни не посещали.

— Она делала это ради счастья других.

Де Хёртц снова фыркнула. Внезапно она заметила, что Мару пристально смотрит прямо на нее. Это смутило. Анни опустила глаза и принялась разглядывать огонь. Прежде она довольно часто ловила на себе взгляды второй супруги Михаэля Аустена. Обычно это происходило, когда Мару думала, что Анни не заметит столь повышенного внимания. Отражения в зеркале или стекле выдавали правду. Взгляды смущали, чаще пугали, заставляли нервничать. Анни платила ей тем же, разглядывая Мару, пока была возможность. Богатые наряды одной из первых леди Хайленда заставляли с завистью изучать каждую деталь гардероба: от пышно подвязанного пояса до россыпи камней у ворота. Идеально уложенные волосы — нервно проводить по собственной растрепанной шевелюре. Мару Аустен всегда была собрана внешне. Все остальное скрывала личина второй леди, раздражавшая де Хёртц. Зачем притворяться?

Зачем притворяться…

— Знаешь, — тихо сказала Мару, — ты очень похожа на моего мужа. Особенно глазами.

Анни мигом утратила все спокойствие. Фраза была неожиданной, и что ответить на нее, она не знала. Что это значит? Комплимент? Попытка в кокетство? Констатация факта? И как выгнать из головы воспоминания о странных снах, словах Бетельгейза, лавиной обрушившиеся на стену, которая была призвана защитить Анни от необдуманных поступков? Вроде проведенной в обнимку с Мару ночи. Видели звезды, сумасшествие в голове было согласно провести таким же образом еще парочку.

— Я думала, ты уйдешь, — сказала Мару спустя пару минут молчания. Анни продолжала смотреть на огонь, сжигая уже волнение.

— Куда? — отстраненно спросила она, думая, куда же можно сбежать от этого кошмара, чтобы потом не мучиться от совести.

— В тени.

Анни усмехнулась про себя. Она и сама так думала. Грезила королевством, пока не поняла, что там та же бездна, что и в империи.

— Нет, не ушла.

— Нам нельзя оставаться тут, — сказала Мару после некоторой паузы, от которой Анни смутилась еще больше. — Армия скоро вернется. Она не достигла своей цели.

— Какой цели? — насторожившись, спросила Анни. Странное «нам», смутив, растворилось в ненависти. Слово «армия» — заставило встрепенуться.

Мару помедлила с ответом.

— На севере есть место, — медленно начала она, очевидно, подбирая слова, — где могла спрятаться императрица. Единственная дорога идет через столицу. Это место дорого Королю… по-своему.

«Увидела то, что не должна была увидеть. Могу дать совет: хочешь быстро умереть — иди в замок на севере», — вспомнила Анни слова Китти Вилариас. Новая цель — императрица — придала ей сил бороться с разъедающими самообладание глупостями. Бросив разглядывать огонь, она снова подняла взгляд. Мару сидела, поджав ноги и обняв их руками, накинув сверху на плечи обрывок шторы. Океаны глаз окутала дымка сомнений и раздумий. Засохшая кровь продолжала чернеть на бледном лбу. Мару абсолютно беззащитна, подумалось Анни. Сейчас из нее можно выпытать любую информацию. Армия Синааны, грозившая вернуться, по какой-то неведомой Анни причине заставляла волноваться меньше, чем тайны леди Астреи Аустен.

— И что это за место?

— Не могу сказать.

Костер разросся и стал огненным кругом вокруг них. Анни сделала это, чтобы застращать пленницу. Сейчас она называла Мару именно так. Де Хёртц надеялась, что все же избавится от нее при первой же возможности, как только вдовствующая принцесса перестанет быть полезной. Как только ветер выдует из головы глупости. Анни верила, что рука больше не дрогнет. Какая разница, кого убивать, темного солдата или светлую мерзавку? В тот раз у нее просто не хватило моральных сил. В следующий же раз — хватит.

— Уверена, что не можешь?

— Уверена, — твердо ответила Мару, игнорируя близость огня. Пламя вспыхнуло. Оно перекинулось на шторы и попыталось добраться до тела Мару. Анни не сдерживала его. Только когда вдовствующая принцесса вскрикнула от боли, Анни, передернувшись, утихомирила пожар, вернув его в пределы круга. Мару все же пригодится ей. Наверное. Аннисо злостью осознала, что не знает, что ей делать с «пленницей», поэтому она сказала:

— Я ведь тебя сжечь могу.

— Я могу взорвать тебя.

— И взорвешься сама?

— Нет, — Мару вдруг усмехнулась, странно, по-горькому. — Не волнуйся. Острова Кэрлимы исчезли — я, как видишь, жива.

— Ты взорвала их? — с отвращением спросила Анни, вспоминая то, что сказал ей таинственный Голос в стенах тюрьмы. «Сумевшая подняться от статуса монстра до помощницы Астреи… Как жаль, что монстр все же остался!». Мару поджала губы, скулы обозначились сильнее под бледной до серости кожей. Сказанное явно разозлило ее.

— Взорвала.

— И совесть не мучает?

— Не считай меня чудовищем, Анна. Обладатели моего дара — проклятые люди.

— Оправдание.

Мару вскочила. Ноги едва держали, как она опиралась на сломанную, Анни отказывалась понимать. На горле Мару до сих пор виднелся след от руки Кэтрин. Лицо стало серо, как пепел вокруг, с губ сошла краска, а глаза заалели двумя угольками в адском горниле. «Смешно, — подумала Анни. — Того же цвета, что и мой огонь». Она никогда не видела, чтобы Мару злилась, и теперь с удивлением понимала, что исчадиям красоты не чужды человеческие эмоции. Вдовствующая принцесса буквально обожгла ее недовольством.

— Не смей так говорить! Нас ненавидят с рождения! Мы… мы разрушаем все, к чему прикасаемся! Трое моих детей погибли, еще не родившись, никто не осмеливался взять меня, мать осталась калекой, слепой! Отец ушел, как только узнал, кто я! Даже школы отказывались принимать. Я… я не выдержала. Я взорвала всех.

Анни продолжала спокойно сидеть на своем месте, глядя на нее снизу вверх с безмятежным спокойствием. Наверное, если бы из-под земли вновь вылезла Кэтрин Аустен, она бы не удивилась. Запасы удивления иссякли еще вчера — от возмущения к себе.

— Врешь, — проронила Анни. — Анлос на месте, ты была замужем. Неужели сил лишилась?

— Сдерживаю себя, — процедила Мару.

— Да ты не сдерживай. Я ведь преступница, — напомнила Анни, чтобы хоть что-то сказать, а не бездумно смотреть на кулон, дрожащий на ее груди. — Ты меня в тюрьму посадила, ждала, когда казнят. Столько людей убила, что тебе должно быть плевать. Давай, я ведь так опасна. Кроме меня, здесь никого нет. Одно пепелище. Будешь царствовать на пепелище? Зато окажешься самой умной на нем.

Мару ничего не ответила на эти слова. Она отвернулась, укуталась в штору, как в одеяло. Плечи Мару подрагивали. Де Хёртц не стала просить прощения. Окружив себя огненной стеной, она тоже отвернулась, вперив взгляд в покрытый пылью и грязью пол. Где-то в глубине зашевелилось сомнение и нечто весьма похожее на совесть, но де Хёртц прогнала их. Анни научилась прогонять их еще тогда, когда жила на Земле. На Земле подобное лишь отравляло жизнь. Только один раз, после потери Палаис-иссе, совесть… была ли это совесть? Нет, то был всего лишь страх за свою жизнь, страх получить возмездие.

Он и сейчас управлял ею, со злостью подумала Анни.

Вот только другого пути своей жизни она пока не видела.

========== Глава 53 Трещины ==========

20 число месяца Постериоры,

принц Бетельгейз Чарингхолле-Десенто