Это заставило Йонсу снова задуматься, совсем ненадолго. Она вспомнила, что русалки и сирены тоже созданы «Королем». То есть наполовину она его творение.

С этой нерадостной мыслью Йонсу подошла к нужному дому. Им оказалось трехэтажное здание с закрытыми окнами. Оно ничем не отличалось от остальных, но Ливэйг вспомнила его из-за расположения — тот стоял прямо на перекрестке. Она хлопнула себя по лбу. Вот балда! Ведь это дом Нитсу, Кэйар купила его после свадьбы с третьим мужем. Йонсу была здесь не раз. Нитсу любила гостей. Может, приютила и принцессу.

На двери не оказалось ни вывески, ни звонка. Только красноречивое темное пятно на уровне головы. Скорее всего, на этом же месте размозжили не одну. Подумав, что это тоже в стиле Нитсу Кэйар, полуэльфийка постучала в дверь. Та открылась от прикосновения. Йонсу хихикнула. А каким бастионом казался дом! Иногда достаточно было прикоснуться, чтобы получить ответ.

Внутри оказалось темно. Помещение освещал только камин. Вампирское зрение было острым, скорее всего, свет камина казался им ярче солнца. Йонсу не замечали. Силуэты «людей» не шевелились, играла легкая музыка. Из осторожности она создала вокруг себя воздушную «кожу», чтобы запах тела не выдал сущность, и огляделась. Слева, в абсолютной тьме, спорили по меньшей мере вампиров двадцать — их глаза горели красным от бешенства. У камина спиной к Йонсу сидели около семи. Рядом с камином была лестница на второй этаж. У правой стены расположилась барная стойка. Там полуэльфийка увидела того, кого искала.

— Привет, Нит!

От звука ее голоса женщина вздрогнула и кинула взгляд на отражение зеркальных дверц. Йонсу помахала рукой и подобралась ближе. Губы Нитсу Кэйар приоткрылись в улыбке. Бывшая подруга развернулась и крепко обняла Йонсу, при этом уткнувшись ей куда-то в грудь. Ливэйг успела забыть, какого Нитсу маленького роста. Она от души обняла вампиршу в ответ. Давние знакомые простояли так с полминуты, прежде чем прозвучало:

— Ну, хватит нам.

Йонсу поправила волосы; Нитсу смахнула с ее плаща следы собственной пудры.

— Забудь, — махнула рукой полуэльфийка. — Лучше чаем угости, замерзла — кошмар!

Нитсу скорчила рожицу.

— Чай! Мы не виделись лет сорок! За это время я успела снова выйти замуж и развестись. Где-то было пиво.

На Йонсу мигом налетели воспоминания о веселой прошлой жизни, когда гвардейцы Хайленда дружной гурьбой вваливались в бар и оставались там до утра. Валентайн опустошал стойки, Рейн, мирно сидя около него предосторожности ради, надеялась, что белокурый предмет обожания осчастливит ее вниманием. Михаэль клеил девушек. Лиссандро творил всякую ерунду с Джейнисом, а компания из трех девушек, без пары бокалов не выносящая друг друга, танцевала и пела. Если Кестрель Йонсу не выносила вовсе, то с Кэйар ей как-то удавалось найти общий язык. Нитсу была проще.

— Ну, пиво так пиво, — согласилась полуэльфийка. — Хотя я не собиралась сидеть долго, но ты упомянула сорок лет, а это такая жуть!

— Не для нас, — заметила Нитсу, скрываясь в недрах барной стойки. Ее лохматая голова изредка показывалась над столом.— Слышала, что сложились эти сорок лет у тебя не очень удачно.

Йонсу, обожавшая жаловаться на жизнь, затараторила:

— О, да! Да! Нет, ты представляешь? Я сидела безвылазно в Палаире, без денег, мне их вообще не давали. И ничего в городе не происходило! И парни там скучные, совсем как Рейн! Она ведь там родилась?

Нитсу выбралась из-за стойки и поставила перед гостьей запотевшую кружку, после чего грозно взглянула на кого-то за спиной полуэльфийки. Крылья орлиного носа раздулись, черные глаза заалели — хищная сущность проявилась мгновенно. В отражении Йонсу увидела мужчину. Страшно ей не стало. Вампиров, их когтей и зубов, она повстречала достаточно. Пару раз ее кусали, но обращение не действовало. Йонсу до сих пор не понимала принцип заражения вампиризмом.

— Это моя подруга, — прошипела Кэйар. На секунду Йонсу увидела у бывшей подруги раздутый капюшон кобры. — Тронешь — глаз выбью!

Йонсу засмеялась и повернулась к горе-охотнику с кружкой в руке.

— Да я первая выбью! Навсегда! — она показала сияние апейрона.

Вампир спешно ретировался. Йонсу подмигнула подруге. Нитсу вздохнула.

— Сядь вот сюда. Выдвину ширму. Иногда кажется, что держу не вампирскую общину, а бандитский притон. Будто им тел из тюрем мало… Они меня выматывают, — пожаловалась Кэйар, закрепляя ширму. — Мне не сложно, нет. Держаться со всеми приветливо нет сил, хочется врезать и кончить на этом!

— Как ты вообще до этого додумалась?

Нитсу пожала плечами.

— Поссорилась с Михаэлем, ушла, поселилась здесь. А потом как-то… само. Нечего рассказывать. Вампиры останавливались здесь на ночь, говорили обо мне другим. Мне приятно поддерживать своих. К тому же если держать вампиров под контролем, они не портят нашу репутацию, — Нитсу усмехнулась. — Всегда есть паршивые овцы. Я их быстро вычисляю и делаю внушение. Как вот этому засранцу. Сейчас в Браасе тихо. Наши не нападают, не шумят. Вампиров начинают брать на работу. Некоторые даже заводят семьи. Если бы я добилась того же по всему Хайленду, могла бы умереть спокойно.

Йонсу задумчиво кивнула. Мечта была ей понятна.

— У тебя есть шанс. Хайленда уже нет.

Она была готова услышать убеждения в обратном или что-то подобное, но Нитсу мрачно бросила:

— Жители остались те же. Дело не в самом Хайленде. Что с ним ни делай, население останется прежним. Вместе с предубеждением о нас. Так что ты сотворила с Палаиром?

Йонсу со звоном опустила кружку на стол. К щекам ее прилил жар. Ответ она знала из снов, но не хотела вспоминать. Более того, Йонсу оказалась очень недовольна тем, что кто-то пытался заставить вспомнить. Нитсу устало закатила глаза. В ней в целом сквозила усталость, заглушавшая привычный вздорный характер. Она протянула:

— Слушай, все знают, что ты уничтожила Палаир. Врагов у тебя предостаточно. Поэтому разжаловали. Мне интересно, из-за чего ты так распсиховалась.

Йонсу закусила губу. О Бетти говорить не хотелось. Слухи, бьющие по свежей ране, она бы не перенесла.

— Майриор, — выплюнула полуэльфийка. По лицу Нитсу было видно, что она ожидала чего-то подобного.

— Серьезно? Ведете себя как дети малые. Вам бы свадьбу сыграть наконец, чтобы Мосант перестала страдать.

— Лучше похоронный марш, — не осталась в долгу Йонсу. — Я к этой истеричке не подойду даже. Я вообще зачем пришла. Михаэль перед уходом на восток присылал тебе фей?

Нитсу аккуратно поставила кружку на стол.

— Да, — тихо сказала она. Йонсу подумала, что бывшая подруга чересчур расстроена из-за человека, которого терпеть не могла. — Он просил присмотреть за принцессой Сэрайз.

— Только она не пришла?

— Только она не пришла. Не уверена даже, что принцесса добралась до Брааса. Знаешь, граница в те дни была закрыта, ему наверняка пришлось оповещать мэра, и… Ох, не буду даже гадать, что произошло. Я не видела ее.

— И его тоже?

Нитсу ничего не ответила — видимо, окончательно расстроилась.

— Жаль. Совсем маленькая была. Аустенам вечно не везет…

Вампирша горько усмехнулась.

— Поэтому ты говоришь, что Хайленда нет? Династия потерпела крах? Если бы. Объявилось уже двое «наследников», — она показала пальцами кавычки. — Один выбрал неудачное место для славы — толпа забила до смерти. Второй пока умнее. Где настоящие наследники, никто не знает. Смотри, кто пришел! — лицо Нитсу вдруг посветлело. На нем отразилась неподдельная радость. Гадая, кто же мог так обрадовать бывшую подругу, Йонсу развернулась вполоборота.

На соседний стул опустился Ричард Оррей.

В голове Йонсу начался хаос. Одна мысль сменяла другую, точно пары в вальсе. Что он тут делает? Почему Нитсу так рада? Неужели Майриор отправил Ричарда разобраться с ней, Йонсу? Бред. Ричард Оррей не обладал никакой силой, кроме физической. Это был бы странный ход. Так ни к чему и не придя, Йонсу бездумно уставилась на Глубинного клинка королевства. Все такой же ухоженный и, как бы странно ни звучало, стервозный. Они не выносили друг друга со времен Космической войны, когда впервые столкнулись: Йонсу — за неожиданное поражение, Ричард — за пренебрежение. Хитрость Клинка компенсировала отсутствие магических сил, а мнимая обаятельность и утонченность обманула не одну жертву. Рядом с Йонсу Ричард не показывал ни первого, ни второго. Заметив ее внимание, он нахмурился и бросил: