Сам замок смотрел окнами и бойницами на пролив, на юг выходил лишь туннель — главный ход в Гифтгард. Сзади слышалось журчание Селирьеры, несущей отравленные воды в пролив между материками, не имевшими названий. Истрескавшиеся плиты вели к туннелю, однако Белладонна не ступила на них: нужный ей «человек» стоял рядом с дилижансом.
— Лорд Гранд, — она приложила руку к пустой груди в знак приветствия.
— Леди Белладонна. Лорд Леонард.
— Лорд Гранд, — Леонард тоже приложил руку.
Краснокожий, красноокий лорд-командующий Гифтгарда вышел к ним один, без сопровождающих. Наверное, слухи все же расползались по Синаане. Гранд ждал ее… их прихода. Нужно спешить, пока слухи не достигли ушей Валетты или Айвены. Остальным нет дел до слухов, но две обожательницы Короля могли довести информацию до ухоженных белых ушек Майриора.
Белладонна с некоторым сомнением посмотрела на лорда Гранда. Этот рыцарь лицом вышел даже уродливее Леонарда. Еще один сын Оссатуры, на которого наложила отпечаток война. У Гранда она забрала ногу и совесть.
— Прекрасная ночь, миледи, — заметив ее внимание, произнес лорд. — Не желаете ли пройти в залы Гифтгарда?
— Признаться, мы тут проездом.
По виду Гранда можно было ясно сказать, что тот не удивлен ответом. Скорее всего, вопрос был задан из вежливости перед миледи. Белладонна поняла, что переговоры начались зря.
— Да? Позвольте же тогда поинтересоваться, — вкрадчиво начал новый лорд Гифтгарда, — что привело вам к нам?
— Леди Белладонна не обязана отчитываться перед тобой, Гранд, — взвился Леонард.
— Тише, Лео, — осадила помощника Донна. — Я отвечу. Я здесь, лорд Гранд, чтобы задать вопрос, от которого, возможно, зависит ваша жизнь.
Если она что-то и переняла от Валентайна, так это неспособность юлить. Раньше владелица Оссатуры славилась дипломатичностью и некой честной хитростью. Сейчас Белладонаа презирала гибкость и предпочитала прямоту суждений и вопросов. Она оправдывала себя случившимися переменами, отсутствием времени на переговоры и хитросплетения слов.
— О, поверьте, я уже знаю, зачем вы приехали, — лорд растянул губы в улыбке. — Просто хотелось уточнить.
— Позвольте пустить ему кровь, — вставил Леонард. Иногда он напоминал ей Валентайна своей неспособностью вести диалоги.
— Тогда в ваших же интересах ответить сразу, — не обратив внимание ни на просьбу Лео, ни на наглость Гранда, ответила Белладонна.
Они стояли на этой выжженном склоне, открытые всем ветрам и чужим взглядам, и говорили на тему, что никогда не звучала в Синаане. Сколько Белладонна помнила себя, на востоке Мосант никогда не готовилось восстание. Тех, кто уходил с Синааны, можно было пересчитать по пальцам. Сёршу, вернувшаяся обратно Эйа… О восстании же не могло быть и речи. Все жители королевства слепо верили в своего господина, считали его Богом, святым, что не может быть неправым. Фанатичность в отношении к Майриору никогда не бросалась в глаза Белладонне. Теперь она видела это явно и презирала. Белладонна уже успела увидеть плоды религиозного поклонения Властелину Синааны.
— Я не присоединюсь к предателям, — прозвучал ответ. — Все знают, что произошло на склоне в тот день. Валентайн выступил против Короля.
— Лорд Валентайн, — рыкнул Леонард, наклонившись к лорду Гранду; казалось, он сейчас схватит мерзавца за грудки, — отдал жизнь за вас! Он пытался защитить своих воинов от этого сумасшествия!
«Какая сладкая ложь, Лео, — подумала Белладонна, глядя на эту сцену. — Какая сладкая ложь. Нет нужды притворяться пред собой: Валентайн погиб за свою гордость».
Лорд Гранд не собирался отступать. Страшное лицо Леонарда, нависшее над ним, лорда совершенно не пугало.
— Он погиб по своей дурости!
— Майриор…
— Оставь, — произнесла Белладонна, обрывая Лео. Гранд был прав.
Леонард в изумлении воззрился на свою госпожу. Оранжевый отсвет глаз заставил вспомнить лаву. Белладонна даже не замечала его уродства. Рыцарь, тенью ходивший за ней веками, внезапно стал дорог ей.
— Оставь. Мы уходим.
— Нет, моя Донна. Я не оставлю этого ублюдка. Он против Вас.
— Леонард! — повысила голос Белладонна, заметив, что рука Лео тянется к рукояти меча.
Однако было уже поздно. Лорд Гранд со свистом вытащил саблю.
Клинки скрестившись, высекли искры, Белладонна отступила — не из страха, давая место, уважая волю обоих разрешить свой спор железом. Время для слов — исчерпано.
Лорд Гранд, следя за передвижениями Леонарда, сделал выпад от плеча — старый генерал парировал и, отступив назад, нацелил удар по ногам. Обоим было не до рыцарских приемов, в ход шла любая уловка. В Оссатуре мало кто признавал честный бой; единственный любитель лежал в белоснежном гробу у руин Палаис-иссе. Лорд Гранд отпрыгнул, зашипев от гнева, и прошелся лезвием сабли у самой шеи Леонарда.
Не достигнув цели, противники ненадолго разошлись и схлестнулись в новой серии быстрых атак и контрударов. Сталь, сталкиваясь, стонала, противники, встречая удар, издавали громкие выдохи, подошва сапог поднимала черную с сединой пыль. Лорд Гранд сумел первым пробить оборону старого генерала, и лезвие клинка прошлось по плечу Леонарда, добавив ему новую боевую отметину.
Леонард молнией метнулся в бок и, поднырнув под саблей, что едва не разрубила его торс, заставил Гранда развернуться лицом к тусклому солнцу, пробивавшемуся на границах королевства. Лорд, ослепленный, моргнул, отступая, и лишь чудом сумел отбить удар, встретив его гардой сабли и отбросив Леонарда назад.
Не давая противнику передышки, Лео устремился назад и, сделав обманный выпад, нанес рубящий удар сверху вниз. Ошибка в стратегии стоила новому лорду Гифтгарда руки. Меч Леонарда, прорубив мышцы и кость, словно сухую ветвь, отсек конечность вместе с мечом, и тот, закричав, упал на колени, пережимая обрубок, из которого хлестала рыжая кровь. Довершая начатое, Леонард поднял меч и одним движением отправил на камень вслед за конечностью и голову лорда Гранда.
Шагнув к откатившейся в сторону голове, Леонард поднял ее за волосы и шагнул к Белладонне. Преклонив колено перед своей госпожой, старый генерал уложил голову Гранда у ее ног.
Слова были не нужны. Помедлив, Белладонна ответила на его молчаливый вопрос:
— Я прощаю, — и, снова помедлив, добавила: — Нужно похоронить его достойно, займись этим.
С приказом Леонард спорить не стал. Встав, он снова подал миледи руку, и они отправились к туннелю, ведущему в замок Гифтгарда. Труп остался лежать посреди площади. «Что же теперь делать? — думала Белладонна. — Примут ли нас рыцари? Я не хочу их убивать». Она знала, что никакая орда воинов не одолеет Призрачный клинок королевства и станет лишь очередной пылью. Если не поможет меч, восставших добьет черное пламя. «Мне говорили не изучать его, — вспомнила Белладонна. — Но кто говорил? Не собираюсь больше слушать россказни Майриора. Надо будет заняться этим завтра же».
Леонард понял, о чем думает госпожа.
— Рыцари просты и лишены тщеславия, — сказал Лео. — Они присягнут вам, поверьте мне.
— Лорд Гранд был хорошим рыцарем, — тихо сказала она. Несмотря на всю злость, ненависть, жажду мести, Белладонна это понимала.
Темный туннель вышел на широкую торговую площадь. Торговцы с Лакримы, долины Селирьеры, поселков у пролива, торговцы с залива Теней и далеких гор, прятавшихся за землями Валетты и Майриора, песчаники, пугавшие одним лишь видом, люди с Тауры и Мёрланда, с Диких островов… Все они не обращали на Леонарда и Белладонну никакого внимания. Охраны не было видно, и потому пара подошла в главному входу к залу без особых приключений. Только раз один из торговцев Мёрланда узнал Белладонну, но ему хватило ума промолчать. Острова вышли из состава империи и присягнули на верность вчера. Король Мёрланда, измученный нападениями Ситри и Айвены, сложил полномочия добровольно, но Майриор Десенто оставил правителя вассалом при Синаане. Эта новость вызвала у Белладонны горькую улыбку: великодушие владельца Золотых палат не знало границ перед эрой апейрона. Кто сейчас верен Королю, а кто начинает понимать истинное положение дел? Белладонна не знала.
