— Война?

О, как она жаждала войны.

— Да, — сказала Донна, сжимая край скамьи пальцами.

Леонард не отвел глаз от серых пустынных земель Валетты, но Белладонна видела и даже почувствовала, как потеплел взгляд старого генерала. Безусловно, он ждал этого шага от своей Донны.

— Мы едем на встречу с комендантом Гифтгарда. Думаю, ему будет интересно узнать, как именно погибла его госпожа.

В том, чтобы воспользоваться смертью Ситри, Белладонна не видела ничего предосудительного. Ради Оссатуры она была готова преступить через собственные принципы.

— Если он откажется, моя Донна? — Леонард верно понял намерения своей госпожи.

— Не думаю.

Парные клинки лежали рядом, на бархатной подушке, начищенные до тусклого ледяного мерцания, как и ее доспехи. Левая рука обнимала рукоять меча Валентайна. Белладонна была готова воспользоваться и тем, и другим. Любой, кто не на ее стороне — на Его стороне. Ее враг. Враг — априори должен быть мертв.

— Только ли коменданта Гифтгарда вы хотите переманить к нам?

— Я не собираюсь никого переманивать, — отрезала Белладонна. — Они либо на моей стороне, либо уже враги. Друг с сомнением — это нонсенс. Такие друзья хороши только в войне с Хайлендом, войне-обмане. Нет, Леонард, я буду опираться только на тех, кто верен Тьме в сердце. Но отвечая на твой вопрос, скажу следующее, — продолжила она уже спокойнее, без желчи. — В планах нам, Леонард, предстоит путешествие до Каалем-сум.

— Каалем-сум?

— Сейчас там обосновался Архой. Не буду лгать, что доверяю ему. Нет. Но Архой должен выбрать окончательно, кого поддерживает. Довольно ему прятаться в лесах империи, шпионя за Анлосом, Эйон-иссе и Риммой, любопытной дрянью. Он делал это девять лет. Пусть выходит из своих елок; мы и так похоронили его раньше времени.

— Надеюсь, что он откажется, — пробурчал Леонард. — Что же потом?

— Майоминги, Браас, Аливьен-иссе. Им тоже пора выбирать.

— Майоминги… Этот народ никому не подчиняется.

— Они должны быть благодарны нам. Если бы не нападение на Анлос, то армия империи уничтожила бы их.

— «Нам», моя Донна, — мягко напомнил Леонард.

Белладонна нахмурилась. Пальцы постучали по коже сидения. Железная рука чуть скрипнула.

— Ты прав, — нехотя признала она. — Слишком мал шанс, слишком далеки земли. Нам не на кого опереться в этой войне, только на собственные силы.

— Вы не говорите о Синаане.

Дилижанс начал подниматься в горы. Гребень скалы скрыл серую пустошь справа. Белладонна и Леонард оторвались от созерцания будущего поля боя и полностью отдались разговору. Она даже закрыла шторы, чтобы камни вокруг не могли подслушать их. Сознание было закрыто и у Донны, и у Лео. Разговор должен был остаться в тайне. Ходили слухи, что Майриор в очередной раз покинул мир и не появлялся в нем второй день — рекордный срок. В таких важных вещах Белладонны старалась не доверять слухам.

— Что Синаана, здесь давно нет Тьмы. Истинная Тьма всегда была только в Оссатуре. Эти дураки не пойдут против своего Властелина.

— Может, леди Наама…

— Наама? — губы Абадонны дрогнули. — Она поступит так, как поступит Айвена. Сумасшедшая женщина. Огонь совсем сжег ее разум.

— Вы про эту…

— Да, Леонард, именно про это. Это ненормально.

Лео неопределенно дернул бровью. До личных отношений Наамы и Айвены, живущих на одном острове, не было дела ни ему, ни госпоже.

И все же они знали, что обе практически перестали покидать Лакриму, отдавая все свободное время друг другу. Белладонна не хотела думать, чем они занимаются вдвоем. Сумасшедшие, покинутые женщины. Пройдет пара лет, и она станет такой же дурой от пустоты в сердце и желания чем-то ее занять.

— Ричарда, думаю, не хотим видеть ни я, ни вы…

— Возможно, — уклончиво ответила Белладонна. — До его тайн мне нет дела… Наверное. Все же это омерзительно, но талантов Ричарда игры с кронпринцем не отменяют. Послушаем, что он нам скажет. Слышала, что вчера он был в Каалем-сум, вместе с Архоем, и занимался глупостями, а сейчас вернулся домой. Даже не знала, что он живет в Гифтгарде.

— Ричард симпатизировал леди Ситри.

— Леди, — не удержавшись, фыркнула Донна. — Леди! Ситри никогда не была леди… И что значит «симпатизировал»? Неужели рога, поставленные Валентайном, бумерангом вернулись к нему же?

Леонард в изумлении воззрился на нее, и Белладонна поняла, что говорит чересчур резко. Раньше бы она не позволила себе таких слов. Это было на редкость некультурно: лезть в чужую личную жизнь и выражаться при этом с желчью. Тем не менее, снова не удержавшись, она добавила:

— Надеюсь, хотя бы не развлекались втроем.

Тут Белладонне стало окончательно стыдно. Она угрюмо отвернулась к окну. «Что со мной? — подумала владычица Оссатуры. — Пока они были живы, относилась спокойно, а теперь… Если подумать — какая сейчас разница? Я не лезла в их грязь, и это прекрасно. Рекомендую тебе, Абадонна, остаться той же, иначе рискуешь присоединиться к сумасшедшим на острове. Тогда я точно перестану себя уважать. Процесс пошел, милая! Были они вместе, не были — ничего не изменится. Раз так, не забивай голову лишним. Думай о том, что действительно важно. Например, согласится ли Ричард, кем бы ты его ни считала!» Белладонна упрямо сомкнула губы и мысленно поклялась, что больше не произнесет ни слова о Валентайне или Ситри. В отражении стекла было прекрасно видно, что Леонард с тревогой наблюдает за ней и пытается заставить себя произнести некий вопрос.

— Ну? — терпение кончилось быстро.

— Вы говорили с Бетельгейзом?

Белладонна ответила не сразу.

— Нет.

Возможно, она бы ничего не добавила, если бы не ощутила тяжелый взгляд на себе.

— Я… я не знаю. Он не пойдет против отца — и разве я могу могу просить о подобном?

— Отца? — голос Леонарда зазвенел. — Вы называете Майриора Десенто его отцом? Вы не знаете, кого он считал настоящим отцом?

Жар прильнул к лицу Белладонны. Конечно, знала. После разрушения памяти Бетельгейз попал под ее опеку и так получилось, что именно в тот год в Синаане появился Валентайн. Год Белладонна считала его другом, прежде чем Валентайн доказал, что владычица Оссатуры дорога ему по-особенному. Он называл это любовью. Донне было приятно неожиданное внимание нового рыцаря, и она пустила его в свои земли, в самое Сердце Оссатуры. Бетельгейз стал их ребенком. Они воспитывали наследника Чарингхолла вместе. Настоящие родители Бетельгейза не считали нужным участвовать в жизни сына. Леди Сиенна появилась в Мосант всего пару раз за прошедшие года и родила дочь, которая забрала все внимание.

— Вы знаете, кого он считал настоящей матерью? — продолжил Лео. На что он пытается надавить? На чувства?

— Многое себе позволяешь, Леонард, — быстро ответила Белладонна, беря себя в руки. Время дорого и лучше потратить его на другое. — Хватит. Нам нужно продумать план нападения. Без Валентайна все так… тяжело.

Леонард прокашлялся.

— Я уже отдал приказ всем казармам. Мы набираем новую армию, миледи.

Только тогда Белладонна поняла, как сильно Леонард жаждал мести. Не меньше, чем она. В тайне от нее он отдавал приказы, вел переговоры с военачальниками Оссатуры, агитировал воинов, контролировал кузницы. Выступал в городах, призывая к войне. Как выяснилось позже, Леонард переговаривался даже с флотом Гифтгарда, стоявшим на якоре в порту Оссатуры, что выходил к заливу Теней. Адмиралы присягнули на верность леди Белладонне, которую в тайне называли новой королевой Тьмы.

— Что за глупости, Лео, — снова смутившись, сказала она, услышав эту новость. — Какая я королева, о чем ты?

— Более королева, чем леди Сиенна, моя Донна, — заявил Леонард, и в эту минуту дилижанс остановился.

Кони захрипели, забили копытами. Извозчик крикнул, что дилижанс прибыл в Гифтгард. Кто-то открыл двери; Леонард подал миледи руку, приглашая к выходу. Белладонна приняла ее. Второй рукой она держала меч Валентайна; парные мечи нашли свое пристанище за спиной, в излюбленных ножнах, сделанных леди Эйа в Палаире много лет назад. Чуть наклонив голову, Белладонна вышла из дилижанса и ступила на черную землю Гифтгарда.