Кажется, она посмотрела в мою сторону. Мои щеки раскраснелись. Я не привыкла к тому, чтобы меня ругали. Потому что всегда следовала правилам. Сет подался вперед, забрал у меня ручку и прошептал:

– Это к нам не относится.

– Подозреваю, она намекала именно на нас, – ответила я.

– Стэн нас любит. Я не могу отказаться от гольф-мобиля.

Я сдержала смех и снова посмотрела на Кэрол. Не хотелось получить от нее нагоняй. Краем глаза я увидела, что Сет заполняет оставшиеся на его руке квадраты.

– О, смотри‐ка. Я победил.

Я поджала губы, схватила ручку, притянула к себе его руку, положив на свое колено, и зачеркнула игру. Сверху написала: «Мэдди победила». И только потом заметила, куда положила его руку. Теперь мои щеки горели еще сильнее.

– У тебя возникли вопросы, Мэдди? – спросила Кэрол, и все четыре ряда обернулись в нашу сторону.

Я убрала с колена руку Сета и скрестила ноги.

– Нет, все понятно. Я не буду кататься на гольф-мобиле Стэна.

– Мы уже закрыли тему Стэна, – сказала Кэрол.

– Ох, точно, извините.

Она улыбнулась и продолжила:

– Пересмотрите свои документы и проверьте, вся ли личная информация в них указана. Когда я попыталась связаться с некоторыми из вас по указанным номерам, мне не всегда удавалось это сделать. – Она поставила на стол коробку с файлами. – На данный момент все. Спасибо вам за помощь.

Послышался скрип стульев. Все встали и выстроились в передней части комнаты, чтобы просмотреть документы.

– Вот почему надо всегда садиться на первый ряд, – сказала я Сету. – Теперь там очередь.

– Ты садишься на первый ряд?

– Чаще всего.

– Но на первом ряду ты не смогла бы рисовать сердечки на моей руке.

Я тихонько ахнула, но потом поняла, что он шутит.

– Да-да.

Я встала в очередь, подумав, что Сет ко мне присоединится, но оглянулась и увидела, что он смеется с девушкой по имени Рейчел. У нее были рыжие волосы, очень симпатичные веснушки и ярко-зеленые глаза. Я не очень хорошо ее знала, лишь то, что она жила в соседнем городе и ее всегда отправляли работать в Обезьяний ряд. Сет был самым дружелюбным парнем на свете. Казалось, его беззаботность притягивала к нему всех. И меня не удивляло, что здесь он дружил не только со мной.

К стоявшему передо мной парню подошли Луис и Хантер, с которыми я редко общалась. В итоге они встали в очередь, чуть не наступив мне на ногу. Отступая назад, я запнулась и еле восстановила равновесие, но они как будто этого не заметили.

– Мэдди!

Я оглянулась и увидела Сета, который помахал и показал на выход. Я ткнула пальцем в коробку на столе. Он покачал головой и крикнул:

– У меня верная информация!

Я помахала, потому что не хотела кричать на всю комнату. Но другим было все равно – несколько человек из очереди прокричали: «Пока, Сет!» Он снова помахал и ушел. Рейчел нигде не было видно. Интересно, они ушли вместе?

Луис и Хантер разговаривали, и я старалась не подслушивать, но они даже не подумали понизить голос.

– Ты видел, что в субботу в лотерее «Пауэрбол» выиграл кто‐то из Тастина? – спросил Луис.

Лотерея «Пауэрбол». Я совсем о ней забыла. Билет все еще лежал в кармане джинсов, кинутых в корзину для грязного белья, и я его так и не зарегистрировала или что там еще должна была сделать. Интересно, можно ли зарегистрировать его для следующего розыгрыша? А еще интересно, стала ли я победителем. Тастин – городок небольшой, хотя города в Южной Каролине сливались воедино. Тастин перетекал в Санта-Ану, который переходил в Вестминстер, а тот – в Анахайм и далее в Лос-Анджелес. Иногда все они казались одним большим городом.

– Кто выиграл? – спросил Хантер.

– Они пока не знают, потому что счастливчик не откликнулся.

– Что значит не откликнулся? – выпалила я.

Луис повернулся ко мне:

– Что?

– А разве людям не сообщают, что они выиграли? Они же регистрируют билеты и все такое.

– Нет. Если выигрываешь, должен сам к ним прийти, – ответил Хантер.

– К кому?

Он пожал плечами, словно устал от моих вопросов.

– Не знаю. К тем, кто устраивает лотерею. Я никогда не выигрывал.

– Девяносто девять процентов населения планеты никогда не выигрывали. Ты с большей вероятностью… – Я замолчала. Вряд ли они жаждали услышать случайные факты, вспыхнувшие у меня в голове.

– Какой магазин продал билет? – спросил Хантер.

Они снова повернулись ко мне спинами.

– На углу Митчелл и Ред-хилл, – ответил Луис.

У меня екнуло сердце. Именно там я купила свой.

– Ты сказал, Митчелл и Ред-хилл? – задала я вопрос их спинам.

– Да, – ответил Луис, снова поворачиваясь ко мне. – А что?

Я осмотрела выстроившуюся на проверку документов очередь и сделала неуверенный шаг назад.

– Мне надо… я… скажете Кэрол, что мне пришлось срочно уйти? Проверю документы в следующий раз. Думаю, что с ними все в порядке.

– Конечно, – сказал Луис. – Напомни, как тебя зовут?

– Мэдди, – ответила я и убежала.

КОРЗИНЫ С ГРЯЗНЫМ БЕЛЬЕМ в шкафу не было. Кровь отхлынула от моего лица, и оно побелело.

– Мам! Ты видела мои вещи для стирки? – крикнула я, выглядывая в коридор.

– Я загрузила все в машинку!

– Нет. Нет-нет-нет-нет.

Я побежала в постирочную и подняла крышку уже работавшей стиральной машинки. Белое. Внутри лежала белая одежда. Я распахнула дверцу сушилки. Пусто. В панике я развернулась на месте.

– Извини. Знаю, ты не любишь, когда я стираю твои вещи, но мне надо было заполнить машинку, – сказала мама, появившись на пороге.

– Нет, дело не в этом. Где темные вещи?

– Что ты ищешь?

Она была одета в форму, значит, собиралась пойти на работу.

– Джинсы, в которых ходила вчера.

Она показала на стоящую за моей спиной корзину для белья. На меня накатила волна облегчения, и я принялась рыться в корзине, пока не нашла джинсы.

– Так они не грязные? – спросила мама, когда я подхватила их и поспешила в комнату.

– Нет.

Закрывая за собой дверь, я услышала ее смех. Проверила сначала в одном кармане, затем в другом, пока не нашла билет. Он немного помялся, но был вполне читаем. Я включила ноутбук и стала нарезать круги по комнате, пока не зажегся экран, потому что слишком нервничала, чтобы сесть.

Открыв браузер, я уставилась на панель поиска – что туда вбить? Напечатала «числа Пауэрбол». Выскочил список, опубликованный несколько лет назад. Я вписала вчерашнюю дату, затем название «Пауэрбол». Мне предложили сайт с результатами, и я щелкнула на него. Передо мной возникли числа, которые разыгрывались вчера. Первое число: два. На моем билете тоже первой была двойка. Теперь сердце колотилось где‐то в горле. Следующее число тоже совпадало – пятнадцать. Перед глазами все поплыло, и я заморгала. Двадцать три. Семьдесят пять. Тридцать три. Все совпадало. Осталось последнее число. Красный шар. Пауэрбол, как его называли. Это оказалась семерка. Счастливая семерка. Я глубоко вдохнула и посмотрела на билет. Семь. Все шесть чисел совпадали.

Я снова их проверила, а затем еще раз, чтобы наверняка. Это не сон? Я только что выиграла пятьдесят миллионов долларов? Это казалось какой‐то шуткой. Я еще раз проверила название сайта – «Пауэрбол». И название билета – то же самое. Я выиграла в лотерее. Я только что выиграла пятьдесят миллионов долларов!

Изо рта вырвался крик, начавшийся в животе и поднявшийся к горлу. Казалось, он не принадлежал мне. Это был крик неподдельного счастья.

– Мэдди? – На пороге моей комнаты появилась мама: кеды уже надеты, но еще не завязаны. – Что случилось? Ты в порядке?

Я подпрыгивала, радостно взвизгивая. Похоже, она поняла, что я чему-то рада, потому что волнение сменилось улыбкой.

– Что на тебя нашло? О! – Она хлопнула в ладоши. – Ты поступила в Калифорнийский? – Она подпрыгнула пару раз, но я покачала головой. Мама замерла. – Дело не в университете?