– Не тронь ее, Мран! – громкий властный голос прогремел на всю поляну.

Волк нехотя отступил от Ульяны, и девушка немного перевела дух. Со всех сторон раздалось тревожное рычание, и Уля разглядела очертания еще нескольких волков.

– Тебе не следовало ходить одной в Запретный лес. Ты разве не знала, что здесь можно сгинуть бесследно, – укоризненно произнес голос, и к девушке подошла пожилая женщина.

В темноте Уля смогла определить черный болохон и посох, но ни выражения лица женщины, ни ее возраста так и не поняла. Одно было ясно, здесь происходит какая-то чертовщина.

– Простите, – девушка выпрямилась, затолкнула свой страх в недра души и заперла его на амбарный замок, а ключ выбросила. – Простите, это Ад или Рай?

– Ты это о чем? – удивилась женщина, внимательно рассматривая Ульяну.

– Я имею в виду, что это, должно быть, Загробный мир, куда попадают люди после своей смерти, – объяснила Уля. – Я, кажется, умерла… Наверно… Машина взорвалась. А как я оказалась здесь, я не знаю…

– О, это не Загробный мир, как ты выразилась. Это Ильтерия, – рассмеялась женщина. – Это интересно. Это очень интересно. Тебе следует встретиться с нашим вожаком, возможно, ты сможешь помочь нам. Идем со мной!

И женщина направилась прочь. Ульяна последовала за ней в раздраенных чувствах. «Ильтерия? Какая Ильтерия? Куда я, вообще, попала? Что им нужно от меня? Как выбраться из всего этого? Как же мама? Мамочка!» – рой мыслей в голове девушки все разрастался. «Где мой Ра?» – эта мысль отчаянно завоевывала ее сознание и не хотела покидать ее голову.

Долгая дорога сквозь непроходимые заросли вымотала Ульяну. Ее ноги заплетались, а зрение, обычное человеческое, не способствовало уворачиванию от веток. Лицо было исцарапано, ладони разбиты в кровь, но девушка упорно шла за женщиной и упрямо молчала, не прося помощи.

Вдруг ноги Ульяны оторвались от земли, а из горла вырвалось ругательство. Сильные руки подняли ее и понесли.

– Давно бы так, – покачала головой женщина. – Она ведь не видит в темноте. Быстрее доберемся до лагеря.

Девушка пыталась протестовать, но ее никто не слушал, а на любое сопротивление мужчина реагировал сильным сжатием ее небольшой тушки или рычанием. Пришлось смириться с качеством доставляемой посылки. Хотя, во всем есть свои плюсы. Во-первых, ей было тепло; во-вторых, она устала и сейчас могла позволить себе отдохнуть; и в-третьих, если бы они хотели ее убить или отдать на растерзание волкам, давно это сделали, но Ульяна все еще была жива и здорова, относительно.

Мерные шаги мужчины, державшего ее на руках, исходящий от его тела жар подействовали на Улю успокаивающе. Она расслабилась в сильных объятьях и прикрыла глаза. Глубокое дыхание девушки сказало ликанам, что она уснула.

– Она странная, – пробормотал Мран, крепче сжимая хрупкое тельце своими стальными ладонями.

– Ты до сих пор не понял, что она из другого мира? – фыркнула женщина.

– А ты в этом так уверена, Гура? – съязвил ликан.

– Более чем, – улыбнулась ведьма. – Вот скажи мне, Мран, к какому виду существ ты бы ее отнес? Конечно, учитывая разнообразие Ильтерии.

Ликан наклонился к голове девушки и уткнулся носом в ее волосы. Некоторое время он колебался, обдумывая и сравнивая ее запах с существующими в Ильтерии.

– Да, затруднительно. Она пахнет сладко, но не похожа на фрэю. Ее аромат словно вода, стекающая по горному ущелью, омывает камни, сглаживая грани, но есть здесь что-то… что-то твердое, словно крепчайшая сталь, способная эти грани просто обрубить, – Мран немного помолчал и тихо добавил, – Ничего подобного и близко нет в нашем мире. Она восхитительно вкусная.

– Вот поэтому ты убираешь свои острые зубки от девочки, перестаешь пускать на нее слюни и несешь ее в мою хижину, – усмехнулась ведьма.

В самой чаще Запретного леса, где развесистые кроны хвойных деревьев скрывают диких животных, куда боится заглядывать солнце, и даже эльфы обходят этот лес стороной, есть поселение отвергнутых, раздавленных, забытых существ. Они живут в уединении с собой, и только лес с его тайнами разбавляет их компанию. На большой поляне горит костер, беры готовят ужин, ликаны охраняют покой своей стаи, кто-то отдыхает, но иглаи постоянно тренируют силу и магию.

Стоило появиться ведьме на поляне, как все стихло, даже воздух застыл. Все взгляды метнулись ко вновь прибывшим. Гура важно прошла к своей хижине и открыла дверь. Когда Мран занес девушку и уложил ее на топчан, ведьма стрельнула в него черными глазами и произнесла не своим голосом:

– Она чужая для тебя, но ты отдашь за нее свою жизнь.

Ликан застыл рядом с девушкой, не зная, как реагировать на ведьму. Ее глаза медленно закрылись и резко распахнулись. В них светилась первобытная тьма.

– Он найдет ее. Он придет за ней. Она его судьба. Простая девочка, но не простая сила за ней укрыта, – вещал зловещий голос ведьмы.

Глубокий вдох, и резкий выдох. Гура упала на пол, посох откатился в сторону, и тогда ликан отмер.

– Что ты хочешь сказать, Гура, – осторожно спросил ликан, падая на колени рядом с ведьмой. – Что это значит?

– Судьба, – прохрипела женщина. – Твоя судьба, Мран. И я надеюсь, что ты сделаешь правильный выбор.

Волк так и ничего не понял, но осознал, что эта девушка с ее необычным ароматом принадлежит кому-то другому. Ему было обидно. Он никогда не встречал женщину, способную скрыть свой страх. «А может она и не скрывала его? Может, она настолько сильная? Но ведь у нее нет магии, даже элементарных зачатков. Странная. Чужая», – размышлял Мран, сидя у костра.

Сидя в кресле-качалке Гура приходила в себя. Это видение далось ей слишком сложно, словно ее заставили его увидеть. Но зато теперь она знала, что эта девочка очень ценна. «Еще бы знать для кого?» – подсказывал разум. Ведьма была уверена, грядут перемены в Ильтерии, и начнутся они отсюда.

Выжженная земля. Обгоревшие деревья. Запах горелой плоти. На многие расстояния ни души. Эта земля пропитана кровью и смертью. Она не приносит плоды, она безжизненна. Именно здесь, на пустыре, приходит в себя золотистый кракс в истинном облике зверя.

– Льян, – тихий шепот разносится по черной пустыне громом. – Льян!

Но никто не отзывается на призыв. Райал распахивает глаза и осознает, что он в Ильтерии, но эти бесплодные земли выбивают из него весь воздух. «Мертвый покой», – с ужасом понимает кракс. Как он мог оказаться здесь? Кто опять пошутил над ним?

Он опять умер. Воин вспомнил машину и ненавистную сумку-переноску. Взрыв. Ульяна. «Если я вернулся обратно, в Ильтерию, тогда куда отправилась Льян? В загробный мир, в который верят люди Земли?» – вопросы заполнили его сознание. Ему не хватило года понять самое главное, но смерть опять все расставила по своим местам. Райал взревел, как раненый зверь. Кракс рыдал. В груди бушевали самые разнообразные эмоции, а он чувствовал себя опустошенным.

Райал не торопился возвращать человеческий облик. Он оплакивал свою потерю, он хотел умереть в том взрыве, вместе с ней. Да, он готов был провести остатки своей никчемной жизни в беспомощном комке шерсти, но быть рядом с ней. Лишь бы чувствовать ее прикосновения, ощущать ее теплые объятья, наслаждаться ее нежной улыбкой.

– Льян. Моя Единственная. И я потерял тебя, – рычал на себя кракс. Это осознание ударило его жесткой пощечиной, и воин замер. – Боги! Что я такого непоправимого сделал, что вы решили так жестоко меня проучить?

Его крик разлетелся над Мертвым покоем громом и скрежетом металла. Долгие мгновения ничего не происходило, и Райал от бессилия и беспомощности упал на колени. Весь его вид показывал потерянного человека, который не только потерялся в мирах, но и потерял свое сердце.

– Забери мою жизнь! Я хочу умереть! Мне не нужна такая судьба! Мне ничего не надо без нее, – стенал воин.

Еще никогда он не был таким слабым, никогда не молил о смерти. Но сейчас смысл его жизни был утрачен навсегда. Он понимал, что без своей Льян, его ничто не удержит на этом свете. Жизнь до нее была не сладкой, но после стало только хуже. Кракс готов был податься в наемники, снова, и искать своей смерти от оружия врагов. Он мог бы пойти сразу к драконам. Почему его не убили сразу, сейчас не было бы так больно.