После Сидорова из других танков стреляют его товарищи. Результаты те же. Кто попадает в мишень на третьем выстреле, кто на четвертом, а кто и на пятом. На каждый выстрел затрачивается почти минута. Все это расценивается как «плохо».

Но ученья на полигоне повторяются. Командиры обращают внимание на каждого человека, выясняют причины его промахов, исправляют ошибки. Проходит еще два-три месяца, и Сидоров со своими товарищами стреляют теперь уже по-другому.

Вот Сидоров снова в танке. Рядом с ним заряжающий. Машина, раскачиваясь и подпрыгивая, мчится к мишеням. Короткая остановка. Выстрел. Фанерная пушка исчезла в дыму. Снаряд еще не успел долететь до цели, как танк несется дальше.

Через минуту новая остановка. Опять выстрел. Погибла вторая пушка «противника». Еще через некоторое время третья остановка. На этот раз один за другим следуют два выстрела. От них превращаются в щепки еще две фанерные пушки.

Таким образом четыре орудия противника выведены из строя четырьмя выстрелами. На каждый было затрачено в среднем по шесть секунд.

Но погодите! Танк снова летит дальше. Впереди вдруг высунулся пулемет «противника». Возле него показались два подносчика. Все три, конечно, фанерные. До пулемета метров четыреста.

Танк опять замирает на месте. Слышатся короткие пулеметные очереди. В первой — два выстрела, во второй и третьей — по три, в четвертой — два. И все!

Танк, развернувшись, пошел назад. А из блиндажа по телефону на командный пункт сообщили:

— В пулемете две пробоины. В подносчиках шесть.

Командир танковой части против фамилии Сидоров пишет — «отлично».

Таких отличников в танковых частях Красной армии много.

Итак, Иванов научился прекрасно водить машину, Сидоров — метко стрелять, а Петров — ловко заряжать пушку.

Можно ли считать, что на этих достижениях кончается учеба танкистов?

Далеко нет!

Представим себе, что танк с нашей командой отличников находится в бою. По машине со всех сторон барабанят пули. И вот одна из них — какая-нибудь особенная, сверхбронебойная, — пронизав стенку, ранила Сидорова, и он уже больше не может стрелять.

Что ж, танк в этом случае должен умолкнуть и уйти с поля сражения?

Или, допустим, что ранен механик-водитель. Он больше не может управлять машиной. Что тогда будет с танком? Ведь противник может его захватить или уничтожить!

Как же быть?

Выход из положения только один: башенного стрелка при надобности должен заменить заряжающий или, в крайнем случае, водитель, а водителя — заряжающий или башенный стрелок. Каждый человек экипажа должен уметь исполнить работу любого другого члена экипажа. Это называется взаимозаменяемостью людей.

В танковых частях Красной армии об этом заботятся. Водители танков у нас проходят курсы стрельбы, а башенные стрелки и другие члены экипажа учатся искусству управлять машиной.

Кроме пулеметов и пушек, имеется еще одно оружие, которое оказывается очень полезным как в руках пехотинца, так и танкиста. Это «карманная артиллерия» — ручные гранаты. Наши танкисты не забывают упражняться также в метании ручных гранат.

Но и на этом учеба танкистов еще не кончается. Танковые экипажи научились владеть своей машиной каждый в отдельности. Однако в боях танки будут действовать не единицами, а целыми соединениями, иногда даже крупными. Надобно научиться и этому делу.

Для совместных действий танки, подобно другим родам войск, объединяются в группы разной степени сложности. Группа с наименьшим числом танков называется взводом. В большинстве армий взвод малых и легких танков состоит из пяти машин, а взвод средних — из трех. Тяжелые танки во взводы не объединяют. Тут уж каждая машина сама является как бы взводом.

Каждый взвод имеет своего командира.

Три взвода образуют соединение более сложного порядка — танковую роту со своим командиром. В роту входит либо пятнадцать малых или легких машин, либо девять средних, либо три-пять тяжелых.

Три роты, объединенные под одним командованием, составляют еще более сложное соединение — танковый батальон с числом машин от двадцати семи до сорока пяти.

Танковый батальон — основная боевая тактическая единица. Он может участвовать в бою либо в полном составе, либо выделяя роты и даже взводы, в зависимости от обстоятельств.

Первое, чему должны научиться танковые экипажи батальона, это ходить вместе по дорогам и бездорожью. Такое хождение называется маршем. Марши совершаются при перемещении батальона из одного места стоянки в другое или в направлении к противнику.

Марш не такое простое дело, как может показаться на первый взгляд. На марше машины должны двигаться в строго определенном порядке, соблюдая одни и те же расстояния — дистанции — между собой. На ровном месте это не так трудно, но когда дорога забирает в гору или, наоборот, идет вниз, то сохранение дистанции становится более сложным делом. А если дистанция уменьшилась, возможен наезд на впереди идущую машину. Вот и авария!

Во много раз труднее становится проведение марша ночью, когда машины идут без света, да впридачу еще по незнакомой местности. Здесь от водителей требуется высшее искусство, которое вырабатывается лишь на практике.

Вот почему в программу обучения танкистов обязательно входит проведение маршей как днем, так и ночью, да не на малые расстояния — в три, четыре километра, а на большие — на много десятков километров.

Но марш — это только подход к противнику. Главное же — бой с противником в составе взводов, рот, батальонов. И соответствующие учения проводятся с большой тщательностью. Такие учения называются тактическими.

Однако танковые части не всегда будут действовать самостоятельно. Они будут вести бой совместно с другими родами войск — с пехотой, артиллерией, кавалерией, авиацией.

Такой бой — его называют общевойсковым — должен происходить при теснейшем взаимодействии всех родов войск. Танки должны помогать пехоте, пехота — танкам, артиллерия — и пехоте и танкам, а авиация — и тем, и другим, и третьим.

Такому взаимодействию всех родов войск тоже учатся на тактических занятиях.

Вот, например, тактическое занятие на тему: «Ночной марш танковой колонны в район исходных позиций».

Занятие проводилось летом 1939 года в одной из танковых частей, которой командует майор-орденоносец М. Коротков.

Получив задание, командный состав части немедленно отправился на местность для наметки маршрута. При этом были выбраны ориентиры, то есть местные предметы, по которым колонна могла бы определить направление движения.

Затем, вернувшись в часть, командиры занялись подготовкой средств управления колонной в пути. Приготовили затемненные переносные лампы. Установили сигналы для необходимых команд: «Заводи мотор!», «Глуши мотор!», «Вперед!», «Стой!», «Осмотреть машину!», «Увеличить дистанцию!», «Сократить дистанцию!», «Газы!». «Отбой газовой атаки!»

Весь личный состав части быстро заучил эти сигналы.

Как только наступила полная темнота, был подан сигнал: «Заводи мотор!»

Через минуту последовал второй сигнал: «Вперед!» И вся колонна тронулась в путь.

Фары танков были зажжены. Но каждую из них закрывал синий чехол. Он ослаблял свет настолько, что дорогу было видно лишь на пять-шесть метров впереди. С расстояния в два километра такую колонну обнаружить трудно.

Специально выставленные указатели предупреждали водителей о разных дорожных препятствиях и о поворотах. Въезд на мосты обозначался вехами, чтобы в темноте танки не свалились куда-нибудь вбок.

Перед подъемами и спусками, перед узкими проходами (дефиле) стояли регулировщики движения с затемненными фонарями. Они подавали сигналы об увеличении дистанций между машинами. Руководствуясь всеми указателями, водители вели машины плотной колонной и успешно преодолевали все трудности пути.

В одном из оврагов танки вдруг попали под обстрел. Это была засада условного противника. Стрельба началась совсем неожиданно для участников колонны.