По почину военного министерства в начале 1915 года в Москве была создана специальная лаборатория по военным изобретениям. Начальником лаборатории назначили капитана Н. Н. Лебеденко. Лаборатория имела свое конструкторское бюро. Возглавлял его молодой талантливый инженер Александр Александрович Микулин[4].

Лебеденко еще до войны бывал на Кавказе. Там его внимание как-то привлекли местные двухколесные повозки с очень большими колесами. На недоуменный вопрос, для чего колеса делаются столь большими, ему ответили, что такая повозка легче, чем обычная, преодолевает всякие неровности дороги — ухабы, горбыли, камни.

Размышляя в начале 1915 года о боевой вездеходной машине, Лебеденко вспомнил кавказские повозки и пришел к мысли, что вездеходности можно добиться, применив еще бóльшие колеса. В его воображении рисовалось подвижное сооружение на трех колесах: два передних — большие (они должны быть ведущими), заднее рулевое— малое. Очень затрудняла капитана Лебеденко передача вращения от мотора к ведущим колесам. Не придумав ничего дельного, он обратился за советом к Микулину. Начальник конструкторского бюро разрешил задачу в полчаса, чем привел Лебеденко в восторг. Через несколько дней Лебеденко взял патент на свой колесный вездеход.

Лаборатория по военным изобретениям получила от военного министерства задание построить и испытать опытный экземпляр боевого вездехода Лебеденко.

Для проектирования новой машины из конструкторского бюро было выделено сорок человек вместе с Микулиным. Работа велась спешно, и к маю 1915 года рабочие чертежи были готовы. Их немедленно отправили на заводы. Корпус вездехода и броневую башню должны были построить военные мастерские, находившиеся в манеже Хамовнических казарм в Москве, огромные десятиметровые колеса — завод в Люберцах (под Москвой) и Сормовский завод возле Нижнего Новгорода (теперь Горький). Ни один завод не знал, для чего предназначается изготовляемая им часть.

Одновременно шла подготовка испытательной площадки. Место для нее выбрали самое глухое — в восьмидесяти километрах от Москвы, в дремучем лесу возле города Дмитрова. Там была поляна с высокой стройной березой. Вокруг поляны стали валить и корчевать лес. Так очистили площадь в сто пятьдесят гектаров. На одной стороне этой площади построили корпуса мастерских и заполнили их станками.

В конце июля на опытную площадь — ее назвали полигоном — начали поступать части вездехода. Сборкой руководил Микулин. Вели ее в центре полигона под березой. На сборку ушло две недели. К середине августа все работы были закончены.

Готовый вездеход производил на всех участников его постройки большое впечатление. Громадные передние колеса с шипами поперек обода поднимались до половины высоты березы. На тяжелой ферме высилась круглая броневая башня. В ней зияло отверстие, предназначенное для орудия. Под башней начиналась хвостовая часть вездехода в виде балки, наклонно опускавшейся к земле. На конце этой балки находилось заднее рулевое колесо— каток, похожий на сорокаведерную бочку. Все сооружение в целом напоминало пушечный лафет. В корпусе вездехода справа и слева находились два бензиновых мотора Майбаха по двести сорок лошадиных сил. Их сняли с подбитого германского дирижабля — цеппелина.

Вездеход весил сорок тонн.

Испытание вездехода Лебеденко состоялось в середине августа. На водительское место сел конструктор и строитель вездехода Микулин. Лебеденко и находившиеся на полигоне сотрудники стали по сторонам. По сигналу Микулина механики завели моторы. Микулин включил первую передачу и дал газ моторам. Вездеход тронулся с места и так нажал на березу, что толстое дерево со стоном повалилось на землю. Зрители одобрительно заволновались:

— Вот это силища!

Вездеход катил легко. Казалось, ничто его не сможет задержать. Однако, пройдя не более тридцати метров, огромная машина остановилась. Все усилия водителя двинуть ее дальше ни к чему не привели. Подвел задний каток. Почва здесь была сырая, и каток под огромным давлением почти целиком вошел в землю. Торможение получилось настолько значительное, что четырехсот восьмидесяти лошадиных сил оказалось недостаточно для его преодоления.

После этой неудачи решено было переделать каток. Возились с ним три месяца. Но закончить не пришлось. Военное министерство, не ожидая пользы от вездехода Лебеденко, отдало распоряжение прекратить работу над ним. Так и остался вездеход Лебеденко на том месте, где увяз. Постепенно полигон опустел.

Колесный танк Лебеденко. Построен в 1915 году вблизи города Дмитрова (под Москвой). Герой Социалистического Труда А. А. Микулин назвал это сооружение царь-танком.

Как-то в 1923 году спросили Микулина, что сделать с вездеходом Лебеденко, который уныло стоял все на том же месте в лесу под Дмитровом. Микулин посоветовал отправить машину в музей:

— Были у нас царь-пушка и царь-колокол. А теперь будет еще и царь-танк.

Вездеход капитана Лебеденко очень напоминает собою сухопутный крейсер английского майора Хетерингтона. Поэтому капитана Лебеденко можно с полным основанием назвать русским Хетерингтоном.

Был и русский Свинтон. Этот изобретатель уже в середине августа 1914 года разработал проект гусеничного вездехода и представил его в ставку верховного главнокомандующего. Проект получил одобрение, и изобретатель в январе 1915 года приступил к постройке своей машины. Работы велись в Риге при военных авторемонтных мастерских. Испытание вездехода состоялось 18 июня 1915 года и дало очень хорошие результаты. Вездеход развивал скорость до двадцати пяти километров в час и свободно переходил через канавы шириной в три метра и глубиной в три четверти метра.

Позже изобретатель приделал к своему вездеходу колеса, а корпус сделал водонепроницаемым. После этого машина могла двигаться и на гусеницах и на колесах, к тому же не только на суше, но и по воде. Однако и этот вездеход остался в единственном числе. В России того времени не было заводов, которые могли бы строить такую сложную машину.

В 1917 году в России произошло событие огромной исторической важности — Великая Октябрьская социалистическая революция.

На смену России купцов, помещиков и фабрикантов пришло государство нового типа — социалистическое Советское государство с властью рабочего класса. В Советской России фабрики, заводы, земля, железные дороги, пароходы, банки сделались собственностью всего народа, а не отдельных лиц, как было раньше.

Трудящиеся массы под руководством партии большевиков приступили к строительству новой жизни.

От интервентов и белогвардейцев у нас набралось около восьмидесяти трофейных танков разных марок. Больше всего было «рикардо» и «тейлоров». Имелись также и «рено». Из этих машин и составилась в 1923 году наша первая танковая часть, названная эскадрой танков. Эскадра делилась на две флотилии — тяжелую и легкую. В состав первой входили танки «рикардо», вторую образовали «тейлоры» и «рено». Флотилии, в свою очередь, распадались на дивизионы.

Названия эти и способ образования боевых частей взяты из военно-морской практики. Основанием служило то обстоятельство, что танки считались сухопутными кораблями — крейсерами, броненосцами.

Стояла эскадра танков в Хамовниках, в Москве. За высоким забором там каждый день слышалось фырканье моторов, цокот гусениц. Сухопутные «моряки» прилежно овладевали искусством водить сухопутные крейсера. Дело это было не легкое.

Дивизионом «тейлоров» в то время командовал Иван Иванович Ющук, большой любитель боевой техники. Проводя целые дни возле машин, командир дивизиона добивался от своих «моряков» артистического совершенства в их профессии. Усилия Ющука не пропали даром. Его «тейлористы» считались наилучшими водителями. Про них говорили: