Провалявшись в кровати до ужина, Миша окончательно принял решение и поспешил тут же объявить о нём тётушке. На его удивление, та быстро согласилась с племянником, что лишний раз говорило о наличии у неё житейского ума.

– Всё правильно, Мишель. Избежать разговора всё равно не удастся и будет значительно лучше, если ты со своей проблемой сам придёшь к отцу. – Тётушка ласково посмотрела на него и ободряюще улыбнулась. – Какой же ты стал взрослый.

Решив не откладывать дело в долгий ящик, назначили отъезд на завтра. А поутру, расцеловав и перекрестив племянника, Ксения Павловна отправила его со своим поверенным в путь.

Все последующие дни стали для Павла настоящим испытанием. Приходя в училище, он был готов увидеть порицание и укоризну, но, к его удивлению, события происшедшего не упоминались. Всё шло своим чередом, и от этого становилось ещё тягостнее. Сейчас он чувствовал себя мелким пакостником, упоминать о котором даже не стоило. Настораживало и отсутствие Таланика, а расспрашивать о нём, Павлу было совестно. Впрочем, контакт с директором всё же состоялся. На перерыве, стоя в одиночестве у окна, несостоявшееся привидение переживало своё унижение, как, вдруг, услышало сухое покашливание у себя за плечом. Резко повернувшись, Павел оказался лицом к лицу с Козеном.

– Сударь, я не стану повторять вам слова, наверняка, сказанные уже вашим батюшкой, коего я лично глубоко уважаю. Однако, хочу вас заверить в том, что доверие наше не безгранично. И, если вы, вместо получения ценнейших знаний, намерены лицедействовать и позорить имя вашего родителя, то лучше нам расстаться прямо сейчас. – С этими словами, коротко кивнув, директор оставил его.

Прослушав положенные лекции, молодой человек обречённо поплёлся домой. Настроение было самым отвратительным и даже проезжающая мимо карета, окатившая его грязью из лужи, не вызвала у него праведного гнева. Мысль, что мир окончательно повернулся спиной, прочно утвердилась в его голове. Придя к себе, Павел умылся, переоделся и попытался отвлечься от мрачных дум, открыв, недавно подаренный отцом, иллюстрированный журнал. Но, тщетно – мысли вразброд.

Две недели прошли, без каких либо изменений. Самыми тягостными, вне всякого сомнения, были обязательные встречи, за общим столом, с отцом. Николай Ильич, несмотря на матушкино влияние, подчёркнуто сухо, ограничивался скупым кивком и общими дежурными фразами. Вот только, с матушкой было проще. Она уже давно выслушала раскаяние сына и прилагала все свои таланты к примирению, делая это, как всегда, мягко и ненавязчиво. В общем, обстановка в семье больше напоминала полувоенное положение.

А в училище произошло событие, которое стало большим и приятным сюрпризом, как для учеников, так и для преподавателей. Их посетил известный и почтенный мастер, архитектор, что называется, от Бога – Огюст Рикар де Монферран. Автор Александровской колонны, величественно взмывшей над Дворцовой площадью, стал узнаваемой и легендарной личностью. Почитателями его таланта были, практически все, молодые люди, собравшиеся для встречи с ним. Своё выступление, известный мастер, сопровождал показом новых чертежей и эскизов, охотно отвечая на, иной раз, непростые вопросы. Большой интерес, конечно же, вызвало строительство собора Исаакия Далматского. Монферран, щедро посыпая русскую речь французскими фразами, подробно отвечал, демонстрируя задуманные барельефы на бумаге. В общем, встреча получилась интересной и познавательной. Прощаясь со студентами, он любезно пригласил желающих прийти и понаблюдать сам строительный процесс, чем вызвал бурную одобрительную реакцию.

Дома, после ужина, Павел всё же решился объясниться с отцом. Ссора зашла уже слишком далеко, и оставлять ситуацию такой, уже не было сил. Робко постучавшись в дверь кабинета и, дождавшись приглашения войти, Павел перешагнул порог. Вошёл и замер, боясь поднять глаза. Пауза ощутимо затягивалась и только размеренное тиканье массивных напольных часов, нарушало повисшую тишину.

– Отец, умоляю, простите меня. С тех пор не было дня, чтобы я не казнил себя, – Павел бросил на родителя затравленный взгляд. – Знаю, какую обиду причинил вам, но поверьте, нет человека, который бы раскаивался также искренно, как я. Никогда в жизни вам больше не придётся испытывать стыд за поступки, сделанные мной.

Николай Ильич встал из-за стола и медленно, испытывая сильное душевное волнение, подошёл к сыну.

– Знаешь, когда-нибудь у тебя будут собственные дети, и за их ошибки, ты будешь переживать также сильно, как сейчас переживаю я. Вижу, что урок, преподнесённый тебе, оставит след в твоей жизни. И запомни – человек всегда должен представлять последствия своих поступков. Иначе весь окружающий мир погрузится в хаос. – Он положил руку на плечо юноши и тот почувствовал, какой огромный груз с него свалился. – Иди и помни – ты представляешь то, что сам в себя вложишь. Человек принимает в себя те качества, которые будут олицетворять его в будущем, как личность. Невозможно быть наполовину негодяем или предателем. Это понятие абсолютное, и неважно, какими качествами ещё, обладает человек. Всего лишь одна мерзость, сделанная им, перечеркнёт все светлые стороны, а если она найдёт одобрения у окружающих, то захватит целиком. Захватит и будет тянуть в самую бездну. Я очень надеюсь, что ты уже в состоянии определиться, каким человеком, ты представляешь себя.

С волнением и благодарностью сын припал губами к руке отца.

Но, время течёт своим чередом, и вскоре произошли интересные события. Первым из них было внезапное появление Таланика. Спустя месяц, после описанных выше событий, Павел увидел своего приятеля, как ни в чём не бывало, сидящего в аудитории. До занятий оставалось ещё немного времени, и Миша рассказал другу о своих мытарствах. Приехав в имение батюшки, он не стал кривить душой и всё, как есть, рассказал отцу. Тот, естественно, устроил своему отпрыску хорошую взбучку, но, оценив его приезд как покаяние, сменил гнев на милость и стал собираться в дорогу. По приезде в столицу, незамедлительно отправился к Фёдору Андреевичу Козену. Что происходило за закрытыми дверьми кабинета директора, осталось тайной и, даже дома у тётки, на это событие было наложено негласное табу.

Искренне обрадовавшись возвращению друга, Павел поделился с ним последними новостями и заверил того в своей готовности помочь в учёбе.

Вторым важным событием стало близкое знакомство Павла с тем самым парнем, который той разгульной ночью, так смело показал себя. Звали его Александр, и родом тот оказался из Дмитрова. Единственный сын мелкопоместного дворянина, ветерана войны с французами, был отправлен отцом в столицу на учёбу, на деньги, собранными местным дворянским сословием. Такая честь была оказана родителю в знак уважения его заслуг и отваги, проявленной на поле брани. Матушка скончалась, когда Саше было два года, и он её совсем не помнил. Теперь его будущее зависело только от него самого, но крепкая и цельная натура парня, говорила о его способности преодолеть любые трудности. Многие черты характера Саши привлекали Павла, и он очень сдружился с небогатым, но благородным юношей. Как оказалось, икону ему дал отец, с наказом передать её своему бывшему сослуживцу, с которым они были в переписке. История этой иконы оказалась прелюбопытной. Несколько раз, в, казалось бы, самых безнадёжных ситуациях, её появление в полку, коренным образом меняло ход сражения. Берегли её, холили и почитали, как высшее благословение. А после окончания военных действий она, вдруг, исчезла. Старые солдаты тогда говорили, что сейчас спасительный лик наверняка нужен в другом, опасном месте. Уезжая домой одним из последних, отец Александра, собирая свои пожитки, неожиданно обнаружил икону в общевойсковом шатре. Действительно – чудо! Весь гарнизон, в её поисках, перевернул всё вверх дном и ничего не нашёл. А тут вот она. Стоит на самом видном месте, и святая Богородица с печальной лаской смотрит прямо в душу. Бережно завернув в полотенце драгоценную находку, дворянин увёз благословенный образ домой. Разослав своим сослуживцам письма с рассказом о событии, он оказался единственным её хранителем. И сейчас, когда он узнал о горе, произошедшем в семье своего боевого товарища, передал образ сыну, так, кстати, собравшемся в Петербург. Несчастье, постигшее семью Муратовых, пришло внезапно. У Василия Муратова было три дочери. Девочки погодки – старшая Лиза, средняя Анастасия и младшая Катенька. Две старших были замужем, да и младшая была уже на выданье. И, вдруг, непонятная болезнь свалила девушку в два дня. Слабость, головокружение и онемение ног свалили несчастную в постель. Сколько лекарей, знахарей и целителей побывало у постели больной – всё без толку. Отчаявшийся отец совсем потерял надежду и в большой скорби писал своему другу о горе, постигшем его семью. Тот, человек большой порядочности, не засомневался ни на минуту и вручил спасительную икону сыну.