Первый день, как впрочем, во всех учебных заведениях, пролетел незаметно. Говорили больше о прошедших каникулах, о планах на текущий год и, естественно, о студентах, которым училище предоставило общежитие.
– Ваша задача, господа – помощь и поддержка новеньким студентам. Им сейчас во стократ сложнее вашего. Будьте к ним внимательны и терпеливы, ибо только время покажет, кто из выпускников принесёт больше пользу Отечеству, – директор пристально посмотрел на Таланика. – Я надеюсь, лето, проведённое у родителей в имении, несколько остудило ваш юный темперамент? – Хихиканье, зашелестевшее в классе, показало, что Мишины «заслуги» на ниве дисциплины являлись всеобщим достоянием. – Не забывайте, что у нас состоялся серьёзный разговор с вашим отцом.
Распустив учащихся по домам, Фёдор Андреевич грузной походкой направился в учительскую канцелярию, где ещё предстояло решить немало текущих вопросов. Выйдя из училища на улицу, друзья остановились, глядя на богато украшенные проезжающие экипажи.
– Слушай, Миш, может ну его. Смотри, как старик разошёлся.
– Спокойствие, мой робкий друг. Неужели мелкие, безобидные шалости прошлого могут стать помехой для такого увлекательного приключения. Как я убедился на собственном опыте, проведя чудесные летние дни в обществе коров и коз, жизнь довольно пресна и однообразна. И только в наших силах внести в неё хоть капельку развлечения. Всё, решили. На тебе свечи и, обязательно, маски. В общем, придумай что-нибудь. А я займусь розыском соответствующего тряпья. Надо, ещё раз, произвести ревизию у тётушки на чердаке. Встречаемся в полночь вон у той берёзы.
Придя домой, Павел застал семейство в полном сборе. Даже очень занятой отец, уютно расположившись в кресле, попыхивал своей неизменной трубкой. Матушка, Наталья Николаевна, отличалась способностью создавать в доме особую атмосферу ненавязчивой заботы о каждом члене своей семьи, интуитивно сглаживая острые углы и разрушающая редкие конфликтные ситуации в зародыше. Как у неё это получалось – одному Богу известно, но факт оставался фактом. Едва раздражённый после неудачной операции Николай Ильич переступал порог дома, как оказывался во власти «светлых чар» своей горячо любимой супруги. Все тревоги и волнения оставались там, за дверью, а здесь, дома, он чувствовал себя умиротворённо и комфортно. Растопленный в кабинете камин, чашка ароматного какао превращали воинствующего, агрессивного профессора в довольного, мурлыкающего кота. Николай Ильич очень любил свою жену и высоко ценил её за умение окружать своих близких непроницаемой стеной от всякого пагубного воздействия извне. Имея приличный доход со своих имений и, получая соответствующий его должности оклад, Николай Ильич был спокоен за будущее своего сына. Мальчик, несмотря на большие возможности, которыми располагал его отец, выбрал свою дорогу, дорогу трудную и, несомненно, важную не только для него, но и для своей страны. Разговор с ним состоялся уже давно, но Строганов – старший очень хорошо запомнил слова, сказанные юным гимназистом. На вопрос, каким тот представляет себе своё будущее и предложение оказать покровительство в любых сферах престижного устройства, Павел ответил:
– Я хочу строить. Строить здания, набережные, мосты. Посмотрите вокруг – столько можно сделать нового, красивого и практичного. Понимаю, что вы хотели бы хотел видеть меня в сверкающем военном мундире или на кафедре в университете, но мечта у меня другая. Вы у меня спросили – я честно ответил.
И встал, замолчав, у окна, ожидая реакции отца на довольно дерзкий ответ. Тот подошёл, обнял его сзади за плечи и так они стояли, молча, глядя на булыжную мостовую, на спешащих прохожих и на Неву, которая тёмным, блестящим рукавом охватывала Васильевский остров. Не нужно было слов, ведь их всегда объединяла прочная духовная связь.
Вступительные экзамены Павел выдержал блестяще. Недавно образованное училище гражданских инженеров имело замечательный преподавательский состав. Учёная комиссия, отвечающая за образовательный процесс, рапортовала лично государю. Необходимость создания подобного заведения была крайне необходимой, так как Россия остро нуждалась в подобных специалистах. Создание крепкого промышленного базиса невозможно без грамотно обученных инженеров и Павел увлечённо окунулся в учёбу. Когда человеку действительно интересно то, чем он занимается, то все трудности преодолеваются значительно легче. Изучение предметов давалось юноше легко, и уже не раз он был отмечен поощрениями со стороны преподавателей. Ну а шалости… Кто из молодых студентов не имел подобного греха. Сшить для маленькой мышки колпак, нацепить ей на мордочку сделанные из закруглённых кончиков спиц, очки и пустить её по классу – чем не потеха. Или, пробравшись на крышу к каминным трубам, завыть в неё, что есть мочи. Непревзойдённым выдумщиком по этой части был Миша Таланик, благородный отпрыск польских шляхтичей, обрусевших за долгие двести лет. Родители его, жившие в имении под Москвой, отправили дитятко к тётушке, что считалось самым естественным. Тётка, одинокая вдова, была женщиной состоятельной и с радостью принялась за воспитание Михаила.
Вечер Павел провёл в кругу семьи, рассказывая о переменах, произошедших в училище.
– Что ж, я, конечно, слышал об этом нововведении, – имея в виду открытие общежития, проговорил отец. – Но, признаться честно, Фёдор Андреевич берёт на себя большую ответственность. Малознакомые молодые люди под одной крышей.… Хотя лицеисты с этим благополучно справляются. Правда поговаривают, что и те устраивают иной раз тарарам. Ну да ладно, всё со временем утрясётся. Фёдор Андреевич человек опытный, ему виднее. Да, кстати, завтра, состоится приём у Фёдора Ивановича Герцога. Наталья Николаевна, мы с вами приглашены. Нет-нет, никаких отговорок. Его супруга особенно настаивала на твоём присутствии, и наш гений психиатрии умоляет тебя не отказываться. Задерживаться не будем – обещаю.
Сославшись на подготовку к завтрашним лекциям, Павел, поцеловав матушку, встал из-за стола и поднялся к себе. Здесь был его мир, мир, которым он постепенно окружал себя все осознанные годы. Довольно большое помещение было разделено на спальню и комнату для занятий. И, если в спальне преобладал обычный интерьер дворянского сына, то вторая напоминала скорее приют мечтателя. Все стены были увешены рисунками сказочных замков, воздушных мостов и причудливых арок. Большой книжный шкаф занимал всю боковую стенку комнаты и количество новых книг, пополнившие старое собрание, говорило о разностороннем и пытливом уме юного Строганова. На полках и подоконнике стояли шеренги солдатиков разных полков с тщательно разукрашенными мундирами, батареи маленьких пушек и искусно вырезанных фигурок лошадей. У окна большим, испещренным шаром возвышался глобус, дорогой подарок, сделанный отцом в день окончания гимназии.
– Посмотри, как огромна планета, как много нового, неизведанного на ней. – Отец задумчиво медленно проворачивал огромный шар. – Когда-нибудь ты обязательно побываешь во многих местах, может быть даже там, где не ступала нога человека.
И перед глазами Павла проплывали зелёные живописные острова, красавцы корабли, невиданные восточные города, выплывающие из мерцающей дымки. Большой мир манил его своей привлекательной таинственностью и будоражил юное воображение.
Итак, предстояло заняться масками. Проще всего, конечно же, их можно было сделать из бумаги, но, подумав, что это изделие окажется ненадёжным, Павел выбрал более трудный путь. Позвав горничную Настьку, он потребовал от неё кусок белой тряпки и нитки с иглой. На немой вопрос, читающийся в её глазах, лишь досадливо махнул и выставил её за дверь. Получив, спустя короткое время, желаемое, деятельный отрок взялся за незнакомую работу. Сосредоточенно сжав губы, натужно сопя и сдувая периодически пот, собирающийся на кончике носа, он ваял своё творение. Результатом столь напряжённого труда стал кривоватый, но вполне сносный балахон с прорезями для глаз, который одевался на голову и полностью закрывал лицо. Удовлетворённо осмотрев и примерив, своё изделие, Павел запрятал его в карман своего камзола и стал дожидаться назначенного часа. Вечерние сумерки плавно поглотила сентябрьская тьма, и только старые напольные часы размеренно отсчитывали минуты. Ближе к полуночи, прихватив несколько свечей, коих в избытке было в комнате, юноша открыл окно и, перекрестившись, перелез через подоконник. Схватившись за водосточную трубу, он легко соскользнул вниз и растворился в ночи. На центральных улицах города горели газовые фонари, но сейчас предпочтительнее было проскользнуть переулками. Благополучно добравшись до училища, Павел стал крадучись продвигаться к заветной берёзе.
