– А в наш мир тоже попадают те, кого исторгает ваша Сварга?

– Иногда. Для изолированных миров это скорее исключение. Что касается конкретно вашего… мне известен только один случай.

– И кто это был?

– Одна девочка.

– А что с ней стало?

– Не знаю, – сказал Антар, пожимая плечами. – Я не следил за её судьбой. Хотя… – тут он бросил странный взгляд на Ламберта, – возможно, она вышла замуж, родила детей… но в Сваргу она не вернулась.

В качестве продолжения работы над диссертацией Гестия со своим руководителем решили выполнить ещё одно искривление пространства, связывающее один из неудачных подземных ходов с «Домом на холме». Когда для проведения симуляции Ламберт достал свой бриллиант, Антар удивлённо присвистнул.

– Надо же, уже производите кристаллы. При таком уровне технологии… любопытно. Можно взглянуть?

Маг протянул ему камень.

– Прекрасная чистота, – восхищённо сообщил инженер, обследовав драгоценность. – И великолепная огранка, пятьдесят семь фацетов. Математический расчёт отражения? – Ламберт кивнул. – Идеально прозрачный… – продолжал восхищаться Антар, – но лично я предпочитаю сапфир.

Он поднял руку к горлу и извлёк синий камень из застёжки воротника, которой минуту назад там и в помине не было.

– А почему у тебя постоянно одежда меняется? – спросила Гестия.

– Ах, это… Да, надо отвыкать, а то внимание привлекает.

– Так как ты это делаешь?

Антар потянул за рукав, и ткань вытянулась за его рукой тёмной вязкой массой.

– Это моё изобретение. Вернее, саму субстанцию псевдожизни создала мама, а я усовершенствовал. Штука довольно энергозатратная, и фотосинтеза ей не хватало. Я приспособил её для потребления всех доступных видов энергии: электромагнитных и магических полей, разницы температур, проникающей радиации… и прочего в том же духе. Научил слушаться только одного хозяина, не впадать в истерику, сопровождаемую попытками удушения оного, пресёк бесконтрольное размножение… Псевдожизнь симбиотирует с разумными существами. Управляется ментально.

– Ой, а можно мне тоже попробовать? – тут же загорелась Гестия.

Антар оторвал от себя кусочек слизи и положил ей на ладонь.

– Для начала сделай перчатку.

Девушка пристально смотрела на слизь, но ничего не происходило.

– Он телепат, а ты нет, – предположила Камилла. – Попробуй поговорить с ней.

– Ты перчатка, – робко сказала ведьма. Слизь послушно обернула её руку. – Красная.

Слизь покраснела, но продолжала оставаться слизью.

– Нужно чётко представлять, что ты хочешь получить, – пояснил Антар, – структуру ткани, степень её обработки, покрой перчатки, есть ли у неё подкладка, и из чего она сделана…

Теперь руку за своей порцией вытянул Кайл.

– Кожаная перчатка, – сказал он, и его ладонь исчезла под кучерявой овечьей шерстью. – Гладкая, – Шерсть исчезла. – Дублёная и крашеная, – Кожа стала мягкой и вместо грязно-серого приобрела приятный тёмно-коричневый цвет.

– Неплохо, – похвалил Антар. – Особенно для первого раза.

– Боюсь, я смогу уговорить её только на изделия из овец, так как представляю технологию.

– Но у тебя получается так легко, - огорчённо сказала Гестия. – Ты даже не замечаешь, как на тебе всё меняется. И уж точно не проговариваешь, даже про себя, весь процесс от стрижки шерсти до покроя штанов.

– Это дело привычки, – заверил её мужчина. – Для меня псевдожизнь уже что-то вроде второй кожи. Я, и правда, обычно её не замечаю.

Камилла пробовать укротить слизь брезгливо отказалась, зато Ламберт с интересом взял предложенный ему комок. Почти сразу на его руке появилась элегантная тонкая замшевая перчатка в тон к костюму, хотя он и не произнёс ни слова.

– Ты ей понравился, – сказал Антар, снова окинув мага своим странным взглядом.

Следующим утром Антар с Ламбертом «вальсировали» по двору уже не с рапирами, а с мечами. Было видно, что это оружие для Нездешнего привычнее. Сивфанцу было всё равно. Они начали с неспешного обмена ударами, заново прощупывая друг друга.

– Скажи мне, – решил разнообразить это действо Ламберт, – для чего вообще было предназначен тот… то искривление пространства, в которое мы попали?

– Я обычно оставляю по одному такому на каждом континенте, – ответил инженер. – На случай, если кому-то захочется пообщаться с Нездешними, минуя предгорья фейри. Им бы дать волю, они бы вообще никого в Сваргу не пускали. А так можно найти кого-нибудь подходящего… Там же всё подробно описано было.

– У нас есть некоторые трудности с переводом.

– Да, у вас же «некромантов» не осталось, – вспомнил Антар. – Надо было делать копию на фейр-си. Странно, что этот язык сохранился лучше. Люди им редко пользуются.

– Так эти искривления – своего рода дверной колокольчик?

– Не только. Они позволяют достаточно точно судить о том, кто и зачем звонит.

– И зачем звонил я?

– Гораздо интереснее ответ на вопрос «кто ты?» – сказал инженер и, сделав серию обманных движений, оцарапал своему собеседнику запястье. – Надеюсь, ты не возражаешь? – осведомился он, платком аккуратно снимая каплю крови со своего клинка.

Ламберт лизнул ранку.

– Нет, если ты не собираешься накладывать на меня какое-нибудь ваше кровное проклятье.

– Я не маг, так что бояться нечего.

– Тогда зачем тебе моя кровь?

– Хочу проверить кое-что.

– Значит, таких «колокольчиков» у тебя много?

– Как посмотреть, – пожал плечами Антар. – Обитаемых миров миллионы. А зон запросов у меня несколько тысяч.

– Несколько тысяч? И ты реагируешь на каждую из них?

– Нет, конечно, – усмехнулся Антар. – Только на интересные. Вот взять твой, например: четыре тысячи лет мир не подаёт признаков жизни, и тут нате-пожалуйста – продвинутый пользователь. Хотя… – мужчина немного помолчал и снова как-то грустно усмехнулся. – Не буду лукавить – я заинтересовался вашей парой потому, что вы с Камиллой напомнили мне моих родителей. Особенно ты отца. Он тоже был магом и естествоиспытателем. Учил меня ставить задачи, обрабатывать результаты опытов… кстати, и обращаться с оружием.

– Был? – осторожно спросил Ламберт.

– Они с матерью погибли в одном из миров. Он занимал должность профессора математики, она преподавала биологию в том же университете. Их роман был таким бурным, что пришлось пожениться и по местным законам тоже, чтобы не смущать общественность. А через год после этого на город сбросили первую на той планете водородную бомбу. Войны там не было. Просто надо было испытать новую игрушку.

– Соболезную, – сказал барон, отношения которого с родителями не отличались сентиментальностью.

– Смерть неотъемлемая часть жизни, – задумчиво произнёс Антар. – Именно она придаёт жизни ценность. И в отличие от брата, умиравшего долго и мучительно, они погибли мгновенно. К тому же по моему субъективному времени это произошло довольно давно. Однако та информация, что выдала о вас зона запроса… скажем так, напомнила мне о них. Их отношения тоже складывались непросто. И мне жаль было бы, если бы ваши закончилось чем-нибудь столь же малоприятным.

– Так ты что, решил нас поопекать? – осведомился Ламберт.

– С моей стороны это было бы очень самонадеянно, – заметил Антар. – Я совершенно чужой в этом мире: столько лет прошло, всё поменялось. Меня самого в пору опекать. Но я, например, консервировал большинство научных учреждений после эвакуации так называемых некромантов. Если хочешь, я мог бы…

– Да! – глаза магистра загорелись исследовательским огнём.

– А что не так было с их отношениями? – перевела разговор на интересующую её тему Гестия.

– Это очень романтичная, но длинная и запутанная история, – сказал Нездешний, игнорируя нарочито открытый бок Ламберта и целясь в лодыжку.

– Ой, я обожаю именно такие истории!! – запрыгала от возбуждения девушка. – Антар, ну пожалуйста, ну расскажи-и-и!!!

Мужчины уже раскланялись и спрятали оружие, но Антар продолжал молчать. Гестия смотрела на него просительным взглядом. Когда к ней присоединилась не только Камилла, но и Корлайла, он сдался: