Ламберт покосился на женщину.

– Ладно уж… пусть бегут. В Вернеце меня и так уже все некромантом считают. Не вырезать же всю столицу.

Корлайла пожала плечами.

– Хозяин – барин.

Жители деревни разбредались по домам, обмениваясь репликами вроде:

– Ну, я же говорил, Росс всё уладит, а ты сомневался…

– Кто, я сомневался? Да это я говорил: вот узнает хозяин, и…

Кайл отправился инспектировать нанесённые его владениям повреждения, Ламберт гонялся за Камиллой, обещая  её последний час наполнить самыми извращёнными истязаниями, которые сможет породить его поражённое чернокнижием сознание, а Антар отправился бродить по замку. Гестия увязалась за ним, а Корлайла мучительно пыталась вспомнить, где всё-таки она видела этого высокого темноволосого мужчину с огромными глазами и высоким лбом.

Он начал с производственных помещений и осматривал всё с видимым интересом, хотя и молча.

– Ну как? – наконец не выдержала Гестия.

– Очень здорово, – ответил он.

– А у вас в Сварге тоже есть такое… такие? Э-э-э...

– Приспособления? – подсказал инженер. – Нет, нету. В Сварге вообще нет производства в вашем понимании этого слова.

– Откуда же вы берёте все вещи... которые вам нужны?

– Мы их… просто делаем. Как я сделал блок генерации червоточины. Составляем из соответствующих атомов.

Они перешли в жилые комнаты, и Антар неожиданно остановился перед мраморной статуэткой, изображавшей красивую девушку, запрокинувшую голову и улыбающуюся. Он долго смотрел на неё, а потом протянул руку и нежно провёл пальцем вдоль каменной щеки.

– Нравится? – спросила подошедшая сзади Камилла.

– Очень, – искренне ответил мужчина. – Откуда она здесь?

– Я привезла её с далёкого севера. Там её почитали как ритуальную. Считается, должна приносить счастье в любви, – улыбнулась она. – Когда я своё счастье получила, то подарила её Кайлу.

Антар молча кивнул.

– Ты ведь знаешь, кто это? – догадалась проницательная ведьма.

– Тот северный народ называл её Маленькой Сестрой, – сказала Камилла.

– Да? – удивился Нездешний. – Забавно. Обычно люди её так не называли. Только драконы.

– О, наконец-то я вспомнила, где тебя видела! – облегчённо воскликнула Корлайла. – Во дворце кесаря, в сокровищнице, есть гобелен, на котором ты обнимаешь эту блондиночку, – она указала на статуэтку, – на фоне чёрного дракона. Толька там у тебя кожа немного темнее.

– А вот здесь, – он дотронулся до левой щеки, – белый шрам?

– Да, точно! – радостно подтвердила Корлайла, довольная тем, что смутные сомнения её, наконец, разрешились. – Похож на ветку дерева или разряд молнии.

– Это и был разряд молнии, – сказал Антар. – Только там изображён не я, а мой отец. Я очень похож на него внешне.

– А она, – Камилла указала на мраморную девушку, – твоя мать?

– Да.

– А дракон? – не успокаивалась Гестия.

– А дракон – её двоюродный брат. Это был семейный портрет. Не знаю, почему с него сделали гобелен и как он попал к вашему кесарю.

– У тебя есть дядя-оборотень? – с восторгом осведомилась ведьма.

– Он не оборотень, – усмехнулся мужчина. – Он просто в известной степени мизантроп и долго жил с драконами, хотел быть подальше от людей. А так как он чернокнижник, то привык превращаться в дракона, чтобы привлекать меньше внимания. Ну и… рыцарей попугать тоже любил иногда.

– А откуда у твоего отца шрам? – настырная девушка не собиралась оставлять таинственного знакомца в покое.

– Подрался с каким-то магом. Ещё в юности, до брака с мамой. Он не любил об этом говорить. Почему-то все остальные раны зажили бесследно, а этот шрам остался, так что даже маме свести его не удалось… хотя, я не уверен, что она даже пыталась. Она к нему такому привыкла… Я помню, – продолжил Антар, и лицо его озарилось мягкой улыбкой, – когда мне было лет пять и я очень переживал, что обделён магическим даром, добыл где-то гвоздь и расцарапал себе щёку точно таким же образом. Я боготворил отца и хотел во всём походить на него. Правда, когда он увидел мои художества, то в первый и, кажется, в последний раз наорал на меня. Увидев, как он зол, я разревелся и побежал к матери, а она всё никак не могла меня утешить, потому что никак не могла перестать смеяться, глядя то на меня, то на отца. Потом обняла нас обоих и расцеловала.

Кайл как заправский сельский житель вставал на рассвете и с раннего утра гонял Фицжеральда по замковому двору, пока его гости спали.

– Можно мне тоже попробовать? – Антар, оказывается, тоже вставал рано.

Партнёр Кайла с радостью отдал ему свою рапиру.

– Должен только сразу извиниться – я не в лучшей форме, – сказал Нездешний. – В последние годы мне приходилось больше упражняться в стрельбе, чем в фехтовании.

– Из лука? – спросил Кайл, пытаясь на глаз оценить вероятный уровень соперника.

– Из винтовки, – ответил тот, становясь в классическую стойку с видимым удовольствием.

– А что это? – глаза юноши загорелись профессиональным интересом.

– У вас такого пока нет, – вздохнул пришелец, – и ваше счастье.

По тому, с какой игровой ловкостью Нездешний провернул оружие в руке, парень сделал вывод, что просто не будет.

Кайл сделал выпад. Антар легко парировал. Обменявшись ещё несколькими ударами со своим противником, Кайл ускорил движения и добавил финт. Мужчина ритма движений не изменил, но парировал так же уверенно. Они обошли площадку дважды, прежде чем Кайл заметил: Антар использует только те приёмы, что и он, и только после того, как юноша сделает это первым.

– Позволь, я тебя сменю, Кайл, – барон фон Штосс уже некоторое время наблюдал за спаррингом.

Они с Антаром церемонно раскланялись. На этот раз рисунок боя разительно отличался. Шокирующий, дестабилизирующий, поражающий удары сыпались один за другим. Если при борьбе с Кайлом Антар постоянно держался с ним лицом к лицу, то теперь он не брезговал огибать своего противника, норовя поразить его с тыла. Ламберт, впрочем, тоже не оставался в долгу.

С горящими глазами Кайл наблюдал за поединком, но вскоре движения партнёров стали настолько стремительными, что он даже взглядом не всегда за ними поспевал. Они делали друг другу подножки, срывались в перекаты и выкручивались, как змеи. Наконец Ламберт выдал какую-то совершенно умопомрачительную серию стремительных ударов, закончившуюся особенно хитрым финтом. Уходя от него, Антар сильно прогнулся назад, но потерял равновесие и упал на землю.

– Здорово! – сказал   он, рассмеявшись. – Я даже не понял, как ты это сделал. Ну-ка, ещё раз!

Он подобрал свою рапиру, и противники снова сошлись. На этот раз Антар попытался пропустить руку соперника мимо себя, одновременно блокировав оружием, но снова оказался на земле.

– Ещё! – он легко вскочил на ноги. А в ответственный момент сделал сальто назад, выбив рапиру из руки Ламберта ударом ноги.

Во дворе, к тому времени заполнившемся зрителями, воцарилось молчание. Фон Штосс удивлённо переводил взгляд со своей рапиры на Антара и обратно.

– Что? – обеспокоенно спросил тот. – У вас так не принято? Нельзя становиться на руки?

– Отчего же, – спокойно ответил барон, – в бою правил никто не устанавливает. Если это позволит одержать победу, то почему бы нет.

– Я привык рассматривать рапиру как спортивное оружие, – извинился мужчина. – Слишком долго пробыл в технологических мирах.

– Ладно, – сказал Ламберт. – Давай теперь ты нападай, я покажу, как это парируют без таких выкрутасов.

Новый знакомый быстро прижился в замке Вайн Росс. Обаятельная непосредственность, с которой он изучал окружающих, располагала к нему этих самых окружающих. Даже Ламберт, поначалу относившийся к пришельцу довольно подозрительно, после импровизированного поединка проникся к инженеру некоторым доверием. А Гестия, так вообще ходила за Антаром как привязанная, донимая расспросами.