Вокруг мелькали незнакомые дома, подвывали дворовые собаки. Белухе и утром Дэнт казался противным, а сейчас ей и вовсе захотелось сбежать как можно дальше. Ила же окружающий пейзаж не интересовал вовсе — он все так же безуспешно вызывал Дейра.
— Оливер, — окликнула инсива девушка и чуть ускорила шаг. — Куда мы так спешим?
— Для начала, в больницу, — пояснил Оливер.
— Зачем еще? — подал голос Ил.
Вся троица остановилась посреди улицы. В этом районе, похоже, праздник не шел — тротуар оказался совершенно пуст. От могильной тишины у Эрики мурашки по спине побежали. А от слов Ила душа и вовсе заледенела.
— Поговорить с Джулией Слет, так? — уточнил подселенец. — По поводу будущего налета инсивов на дом Сондры Керш.
— Откуда ты знаешь? — поднял брови Оливер.
— Я уже встречался с ней. Мы с Йенцем случайно оказались в ее палате.
— Когда успели?
— Когда тело искали. Мы же не знали, что ты его утащил.
— Уж лучше я, чем Анель или Керал, — пожал плечами Оливер. — Но сейчас не о том. Джулия ведь в сознании, да? Что она рассказала?
Ил огляделся. Поманил ребят рукой и присел на крыльцо закрытого универмага. Оливер и Эрика послушно заняли холодные ступеньки и все обратились в слух.
***
— И здесь нет, — проворчал Ил и захлопнул дверь. Пациенты даже не проснулись — все без сознания.
«Мне кажется, — вздохнул в голове Йенц, — Что тела тут вообще нет. И старуха нас обманула. Да еще инсивы след взяли. Догонят, черти, задом чую».
— Выражения подбирай, — нахмурился парень и неслышно шмыгнул в комнату для персонала.
Мимо, бубня под нос, прошагал врач. Ил проводил его взглядом и, стоило опасности скрыться за поворотом, вышел в коридор.
— Не будут за нами инсивы следить, сдались мы им, — одними губами шепнул подселенец и двинулся к ближайшей палате. — У них хлопот по горло. Керал ранен, и…. Кстати, что они делали такой оравой возле антикварного магазинчика?
«Судя по всему, убивали кого-то», — простодушно заявил Йенц.
— Но зачем? Если там и работал кто-то из ляров, вряд ли они бы сунулись туда сразу толпой. А значит, недивинец.
«Или проминат».
— Не болтай ерунды. Проминаты на Недивины не суются, — мотнул головой Ил и закрыл еще одну дверь. Пусто.
«Вот вечно ты так. Проминаты на Недивины не суются, инсивы толпой не нападают, канноры не влюбляются. А у самого-то рыльце в пушку. Ишь, как сердечко заколотилось, мое между прочим. Неужели принцесска положила на кого-то глаз?»
Подселенец с силой хлопнул дверью. Гулкий хлопок прокатился по пустому коридору. Парень замер. Кажется, никто не услышал.
— Не выводи меня из себя, — предупредил Ил. — Нравится и нравится, что тут такого? Я же не дергаю ее за косички, как ты Марго. Она тебя, к слову, на дух не переносит.
«Сразу видно, что ты совершенно не разбираешься в девушках. Вот увидишь, когда я расскажу о своей симпатии, она бросится мне на шею с поросячьим визгом. А потом мы поженимся и заведем троих детей: двух мальчиков и одну девочку. Сыновей мы назовем Леоном и Робертом, а дочку — Иливинг!»
— Только попробуй, — грозно рыкнул подселенец, заглядывая в очередную комнату. — И когда же ты решил ей признаться? Когда вам обоим по полусотне стукнет?
«Не угадал. Вот вернемся домой, и я сразу ей все расскажу. И она кинется, и мы поженимся…»
Но бормотание Йенца перебил тихий-тихий хрип, словно кто-то выпустил воздух из шины:
— Каннор!..
Ил замер. Вцепился в ручку прикрытой двери и едва шепнул себе под нос:
— Ты это слышал?
«Угу», — так же взволнованно ответил лекарь.
— Каннор, — снова позвал голос.
Парень обернулся. На больничной койке, окруженная белоснежными ослепительными простынями, лежала женщина с такой же белоснежной кожей и сверлила ребят блестящими глазами. На вид ей было не меньше пятидесяти, но болезнь явно набросила пару десятков лет. Лицо от морщин стало мудрым и суровым, только потрескавшиеся губы пытались растянуться в улыбку.
— Каннор, подойди, — прохрипела женщина и закашлялась.
Ил хлопнул глазами. Неужели снова задержаться? Они и так потеряли с инсивами кучу времени. И пусть Йенц хоть тысячу раз говорит про опасность для лагеря, про долг и защиту острова, но Ил не останется. Надо найти тело, и тогда, может быть, он вернется в эту палату.
«Ей очень плохо, между прочим, — сказал Йенц таким спокойным голосом, что спину неприятно свело. — Она может не дожить до нашего возвращения. Погляди, сейчас сознание потеряет! Она хочет что-то сказать. Давай задержимся на минуту-другую. Нам все равно, а ей, может, умирать легче станет».
— Чтобы я еще раз с лекарем связался!.., — вздохнул Ил, оглянулся на дверь и шагнул к койке.
Женщина закивала, едва слышно хрипнула. Как-то странно глянула и вновь заговорила:
— Сколько вас?
— Двое, — ответил Ил. Негромко, чтобы врачи не услышали.
— Подселенец, — улыбнулась женщина.
Глаза у нее скосились. В мутной зеленоватой радужке сверкнул синий камень. Ил догадался: она его не видит. Только мутное синее пятно — свет лайтовского минерала.
— Ты был в приюте, — хрипела женщина. — Меня ранили. Я знаю об инсивах.
Она говорила отрывисто, перескакивая с одной мысли на другую. Будто хотела короткими предложениями объяснить самую суть.
— Из какого вы лагеря? — сглотнул Ил. — Как вас зовут? Как вы вообще оказались у приюта?
— Джулия. Джулия Слет. Главный инсив близко.
Джулия запрокинула голову и захрипела. Ее разрывало что-то изнутри.
— Кит! — взвыла она. — Кит! Они не дают! Я не могу назвать имя! Керал близко, слишком близко ко мне!
Изогнулась дугой и зашипела. Кровать заходила ходуном. Ил в страхе отшатнулся и по привычке хватился за камень, чтобы успокоиться. Вопросов стало уйма, но имя Керала послужило маркером — Джулия Слет знает нечто такое, что может изменить ход войны.
«Приложи к ее голове руки, быстрее!» — приказал Йенц, и парень мгновенно опустил ладони на покрытый испариной лоб.
Пальцы задрожали, налились теплом. Джулия широко распахнула глаза, вцепилась в мятую простыню и медленно, как воздушный шар, из которого выпускают воздух, опустилась обратно на кровать. Лишь когда женщина окончательно замерла, Ил отдернул руки и брезгливо ими тряхнул. Сил убавилось вдвое и ужасно захотелось спать.
«А ты что думал! — съязвил Йенц, — Лечить не так легко».
— Спасибо, — перебила его Джулия, сама того не зная. — Но имя не сказать.
— Имя Керала? — уточнил Ил.
— Керал, — пролепетала Слет. — Керал. Скоро будет новая битва, и они убьют опенула. Они ищут осколки. И ключ!
У каннора дернулся глаз.
— Ключ? Какой еще ключ? Ключ — то есть, опенул, да? Вы же его имеете в виду? Ну конечно опенул, о чем вам еще говорить! Не о ключе же к карте проминатов. Он всяко надежно спрятан. Да так надежно, что никто не знает где.
Джулия скосила глаза на потолок, что-то невнятно пробормотала, глубоко с хрипом вдохнула и сказала:
— Ключ от карты. Он у опенула. Об этом знает Вафлин. Сондра Керш ему доверяла. Инсивы думали, что ключ у него. Но прокололись. Главарь выдал себя. Но полиция… полиция…
— Что полиция? — вздрогнул парень. — Где ключ? Что затевают инсивы?
Женщина перевела дух.
— Они нападут на опенула. Ночью, после праздника. Заберут осколки и ключ. И убьют вашего опенула.
— Убьют Эрику?!
«О, сердечко-то забилось, мозг-то заработал», — прыснул Йенц.
— Убьют, — вздохнула Джулия. — Отомстят. Но Керал боится разоблачения. Полиция узнала имя. Но не скажет. И я не скажу. Вы не поймете.
— Что может быть непонятного в имени! — воскликнул Ил. — Почему нельзя сказать? От его имени зависит жизнь людей. Мы не хотим убить Керала, мы хотим всего лишь обезопасить себя.
Слет покачала головой. Нельзя, значит нельзя. И плевать на солдат, погибших от рук главаря инсивов. Ил лишь языком цокнул. Но не будет же он информацию силком вытаскивать. Хотя, женщина больная, слабая, стоит лишь…