— Честно-не честно, а что думаю, скажу, — неуверенно закусила тоненькую губу телепатка. — Тело либо в реанимации, либо в морге. От лечебницы зависит. А ближайшая — третья областная. Откуда знаю? Ну, там работает ляр, который не так давно потерял свои силы. Точнее, он сам от них отказался. Короче, лагерь еще поддерживает с ним связь, получает информацию об инсивах. Обычный шпион, просто без магии.

Дейр беспристрастно кивнул. Обычный, как же! Какой смысл держать при себе людей, утративших способности? Они — хлам в кладовке, который только место занимает. Гнать таких надо, в шею. Не уберег камень, потерял дар — прощай, дорогой, ты нам больше не нужен. Жестоко, конечно. Но на войне иначе нельзя.

— Это так нельзя! — возмутилась Марго, и Дейр стукнул себя по вискам. Снова забыл, что в ее присутствии думать надо осторожнее. — Все мы не вечны, все мы когда-нибудь потеряем дары. Но ведь сами люди не меняются. Если человек хороший, он и без магии хорошим останется. Надо мягче к ним относиться.

— Мягкость оружия не добудет. — Парень упрямо сложил руки на груди. — Поэтому-то вы и отстаете по всем параметрам. Да еще и наш остров ко дну тянете.

— Ваш остров, наш остров… — горько, слишком по-взрослому, вздохнула девочка. — Этим вы и отличаетесь от нас, ляров. Вы, как и инсивы, думаете, что земля Лайтов — пять отдельных островов. Мы же помним, что она — единый остров.

Дейр ничего не ответил.

С одной стороны, Марго права. Ведь и Каннор, и Ляр, и Инсив, и Проминат, и даже поросший ядовитыми травами Тремал не всегда были клочками суши, окруженными водой. Когда-то все они получили названия в честь крупных поселений, городов на самых макушках редких каменистых холмов. Тогда съездить к инсивам не считалось разведкой, а переехать в другой город — предательством. Все жили мирно, даже когда землю Лайтов избороздили бурные реки, когда деревеньки одна за другой исчезали в пучине. Напротив, жители лишь сплотились, начали принимать осиротевших селян, перетаскивать плодородную землю на камни, лишь бы не остаться без пропитания. И островки продолжали сохранять братские отношения до первой вспышки птичьей болезни.

Как забавно вышло! Жажда жизни заставила братьев перегрызать друг другу глотки. Но ведь ни Дейр, ни Марго — никто из ныне живущих не знал тех давних времен. Они родились в войне и болезни, в вечной борьбе за жизнь. Они не знают, каково это: не думать о происхождении человека перед тобой, не делить мир на своих и чужих. И потому для любого каннора сравнение с инсивом будет величайшим оскорблением, а «желтые» только и ждут возможности выпотрошить очередного ляра.

— Почти пришли! — звонко известила спутника Марго. — Не размышляй больше на такие мрачные темы. У меня комок в горле

— Размышляю, о чем хочу. Не хватало еще, чтобы думать запретили. В собственной-то голове я могу не притворяться!

— А не в голове? — прищурилась девчонка.

— Конечно, притворяюсь. — Дейр развел руками. — Если бы не мое вранье, весь лагерь канноров уже давно со скалы спрыгнул. Удача нам последнее время не улыбается, а отчаяние — штука страшная. Лучше пару раз соврать, что все под контролем, чем лишний раз сыпать соль на рану.

Марго поджала губы. Пробежалась взглядом по крышам домов и осторожно указала пальчиком на мрачное здание впереди. Кое-где горели ярко-желтым светом окна, и оттого дом походил на гигантское многоглазое чудище.

— Вот и больница, — заявила девочка и бодро зашагала навстречу «монстру».

Сердце едва заметно екнуло. Дейру определенно не нравилась больница, ох как не нравилась! Он даже чувствовал, как неприязнь вперемешку со страхом подкатывает к горлу. Но ведь ничего еще не произошло, а значит, беспокоиться не о чем. Плевать на ощущения. За долгие годы войны парень стал полагаться исключительно на разум. И разум упорно игнорировал тревожные огоньки, коими пестрило все внутри.

В лечебнице пахло не просто ужасно — тошнотворно! Будто по усыпанному хлоркой залу прошлась сотня вонючих котов. В холле толпились заспанные медработники, бывшие университетские неформалы: юноши с длинными патлами, татуировками; девушки с пирсингом, волосами ненормальных цветов и ногтями такой длины, что можно операции без скальпеля проводить. Все изрядно помятые, недовольные и озлобленные. Конечно — сначала в академии по четыре пары на дню, теперь здесь ночная смена. Уж кого-кого, а их доставать вопросами не стоит.

Каннор нагнал спутницу уже на лестничной клетке. Что странно, коридоры оказались абсолютно пусты. Неужели во всей больнице остались только студенты? А если срочный вызов? Нет, кто-то ведь из более опытных врачей здесь есть! Главврач, например, или парочка хирургов.

— Не волнуйся, — больше для себя сказала Марго. — Все совершенно точно наверху. Ну, совещание проводят или что-то в этом роде.

Вместо ответа Дейр взял малышку за руку.

— А твой знакомый тут? — перевел тему он. — Может, он уехал или не работает сегодня. По правде говоря, я нечасто бываю в Невидинских лечебницах и не знаю, как тут все устроено.

— У Юра нет выходных, а отпуск у него еще не скоро. — Девчонка замерла, огляделась, вспоминая дорогу, и пошла дальше. — Да и что отдыхать! Работенка простецкая.

— Ничего себе «простецкая» — людей здоровыми делать.

— А он и не делает. Он уборщик.

Парень растерянно хлопнул глазами, а затем вдруг сдавленно хихикнул:

— Уборщик?..

— Да. И что такого?! Все профессии одинаково важны. Да, не жизни спасать… Но у него и возможностей меньше, чем у любого бескаменного. Юр всю жизнь на земле Лайтов прожил, а со школами там, ты сам знаешь, туго. Как еще заработать на жизнь вояке без начального образования?

— Ладно-ладно, я понял, — замахал руками Дейр. — Главное, чтобы помог. А уборщик он или врач — дело десятое.

Долго Юра искать не пришлось — он исправно выполнял свои обязанности в коридоре второго этажа. Ребята пересеклись с ним на лестничной клетке, когда ляр как раз собирался поменять коричневую воду на новую, свежую. А ближайший кран, очевидно, находился внизу.

Хилый юноша, прогибающийся под весом полного ведерка, замер на месте, с глухим стуком поставил ношу на пол и радостно замахал руками.

— Марго! Сколько лет сколько зим! Неужто тебя взяли в разведчицы?

— Да нет, — улыбнулась девчонка. — Мне до шпионки еще на полголовы надо вырасти. Канноры вызвали ляров на позавчерашнюю облаву, вот с тех пор здесь и кукую.

Юр окинул Дейра взглядом, задержался на ожерелье и лукаво прищурился. Иллюзионисту стало не по себе.

— Ясно-ясно, — кивнул уборщик. — А в больнице вам что так поздно нужно?

— Он друга потерял. — Марго махнула рукой в сторону мальчишки. — Ты его, наверное, помнишь. Блондин разноглазый, подселенец.

— Подселенец… А имя его не напомните?

— Ил, — вставил парень.

— Ил? Не знаю таких. Хотя, я с документами много возился — учеты, расчеты. Канноры постоянно мелькали то тут, то там в разных ведомостях. Может, вспомню по полному имени?

Дейр поджал губы, сдавленно хрипнул и, едва сдерживая хихиканье, ответил:

— Иливинг Карви.

Юр оказался менее учтивым — согнулся в три погибели и расхохотался в голос.

— Иливинг? Это ведь женское имя, я прав? — утирая проступившие слезы, заявил он. — Не повезло человеку, не повезло! За что его родители так наказали…

— Долгая история, — улыбнулся Дейр.

Будь Ил здесь, живым бы Юр перед ними не стоял. Подселенец ко многим темам относился спокойно: от погоды и меню до войны и инсивов. Конечно, в шутку и мог иногда потопать ногами или глупо заулыбаться. Но чего его Эго точно не могло вынести — обсуждение глаз и имени. Потому каннор всячески избегал разговоров о себе, хотя в глубине души оставался еще тем самовлюбленным павлином. Для иллюзиониста, в свою очередь, не существовало мести лучше, чем давить другу на больные мозоли. Ил пошутит про Вирджинию, а Дейр хоп, и сказанет что-то вроде «Кому же знать девушек лучше, чем принцесске Иливинг». Один-один, инцидент исчерпан.