— …Особенно, когда безответно.

Хрупкий мир в мгновение разбился. Эрика едва не споткнулась о подол собственного платья и крепко вцепилась в руку Оливера. Парень все так же улыбался, но глаза сверкали неживым стальным блеском.

По спине пробежали мурашки.

— Что? — вскинула брови девушка в недоумении. Может, ослышалась?

— Что слышала, Белуха, — издевательски протянул инсив, не снимая улыбки. — Удобно, когда в тебя кто-то без памяти влюбляется. Можно вертеть им, как хочешь.

— Я… не понимаю.

— Неудивительно, мышка. Я всегда поражался, как быстро глупеет человек, стоит поблизости замаячить его предмету воздыханий. Ты не стала исключением, милая моя Эрика. При мне ты словно слепнешь!

Эри попыталась выдернуть руку из чужой хватки, но Оли стиснул пальцы только сильнее. Что происходит? Что с ним?!

— Прекрати, зачем ты это говоришь?

— Зачем? — хохотнул Оливер. Они не прекращали танцевать среди канноров, но никто не слышал их разговора. Или не придавали значения. — Даже не знаю! Просто мне нравится звук разбивающегося вдребезги сердца. Так хотя бы не слышно, как разбивается мое!..

В горле запершило. Тело не переставало двигаться, и если бы не танец, Эрика бы упала на пол — колени начали подрагивать.

За спиной стало обжигающе тепло, как будто эфемерные крылья сожгли дотла — и тут ладонь девушки перехватили и легко выдрали из чужой хватки. Руку Оливера заменила другая, не в пример ласковей и нежнее. Эрика развернулась лицом к своему спасителю и наткнулась на встревоженный блеск в разноцветных глазах.

— Смена партнеров! — беззаботно выкрикнул в сторону Оли Ил и, не останавливаясь, закружил Эри в танце.

Белуха уставилась на мерцающую искорку в синем камне на шее парня, чтобы хоть немного прийти в себя. Из огня да в полымя…

— Ты как? — негромко спросил подселенец. — Я заметил, как ты задергалась. Он к тебе приставал?

— Н...нет. Ох, лучше бы приставал! — сбившимся голосом проговорила Эрика.

Что это было сейчас? К-как Оливер мог произнести нечто подобное? Она ему открылась, призналась в симпатии, а он… он… Он все это время над ней издевался? Играл с ее чувствами?!

Захотелось уткнуться другу в плечо и хорошенько прореветься. Так горько на душе не было еще никогда. Как будто все самые худшие кошмары претворились в жизнь.

— А что тогда? Ляпнул что-то? Эри, ты только скажи, я ему язык с корнем выдеру. Давно хотелось.

— Не надо! — Девушка вскинула голову. — Не надо ничего выдирать. Он… Просто настроение испортилось, не переживай.

— Да? — Ил погрустнел. — Здесь же красиво, весело. И главное, безопасно! Мне казалось, ты хотела побывать на Канноре.

— Хотела. Но… столько всего навалилось в последнее время, — вздохнула Эрика и тише добавила, — Кажется, я уже никогда не буду в безопасности.

Подселенец неумело покрутил ее вокруг и снова пугающе нежно приобнял за талию. Наверное, он тоже не очень хорош в танцах. Да и когда бы ему тренироваться! Между встречами с врагами и предательствами…

— Не бойся, мы со всем справимся! — заявил он. — Вспомни, месяц назад нас едва не укокошили, но мы были вместе и все преодолели. Надо просто доверять друг другу, верно?

Слышать о доверии от Ила оказалось сложнее, чем Эри думала. В одно мгновение она почувствовала, как чешутся кулаки зарядить ему по лицу!

— Я вот доверяю, — продолжал парень. Его щеки побледнели, а глаза снова начали бегать из угла в угол. — И хотел сказать тебе кое-что. На самом деле, я хотел сказать еще вчера, ну, ты помнишь… Но сейчас, наверное, даже лучше. Праздник в разгаре, ты сможешь отвлечься после… того, что обо мне узнаешь.

— Если ты про Фию, то я знаю! Не надо делать из того какое-то таинство, и без того закрытых замков хватает! — сорвалась Эрика. По телу побежала дрожь. Захотелось умчаться как можно дальше, лишь бы не разговаривать больше с убийцей!

Лишь бы вообще никого не видеть, никогда!

Ил растерянно распахнул рот, закрыл, вдохнул и серьезно нахмурился. Синий камень под кадыком замерцал, как придавленный светлячок.

— И что именно ты знаешь? — спросил каннор.

Их пара незаметно продвинулась ближе к стене. Эри оглянулась вокруг. Ей кажется, или народу действительно стало меньше?

— Что ты ее… зарезал, — честно призналась она.

— Кто тебе сказал?

— Так это правда?..

— Я спросил первый.

— А мой вопрос важнее!

Эрика отскочила — они как раз отошли на достаточное расстояние, чтобы никому не мешать. Метрах в пяти под одной из лестниц зиял темный проход, а ближайшие гости ютились у столиков едва не в сотне шагов. Белуха уже начала прикидывать, насколько быстро она бегает на каблуках и сможет ли оторваться от физически подготовленного каннора, как тот снова заговорил:

— Ты поэтому начала меня избегать? Из-за того, что слышала?

— Ч-чего? Я не избегала тебя!

— Эри, я не слепой вообще-то. Между нами словно стену выстроили, — Ил замахал перед собой руками, показывая ту самую невидимую стену. — И я думал, это из-за меня! Что я делаю что-то неправильное!

— То есть, убийство человека — это правильно? — закипела Эри. — Я понимаю, у вас война, но ты убил союзника! Ни за что!

Парень наклонил голову:

— С чего это «ни за что»? Думаешь, я бы лишил жизни свою подругу без причины?

— Ревность — не причина!

— Ревность? — недоумевал Ил. — Ты о чем вообще?

— Ты убил ее, потому что не терпел конкуренции. Так Анель сказала!

— Анель! — парень всплеснул руками и закатил глаза. Он выдал что-то нечленораздельное, вздохнул и положил ладонь подруге на плечо. — Ты слышишь себя? Анель сказала — и ты поверила?

Эрика брезгливо дернула рукой. Сердце стучало уже в глотке.

— Да, поверила. Потому что она единственная, кто хоть что-то мне рассказывает! Я спрашивала про Фию — помнишь, что ты мне ответил? А ничего!

— Я не хотел, чтобы у тебя испортилось обо мне впечатление! — выпалил Ил и мгновенно смутился. — М-мне стыдно за то, что я тогда сделал. И мне, и Дейру. Поэтому мы решили больше никогда не вспоминать… Но я никогда никого не убивал из ревности! Я что, маньяк?

— Тогда почему? Если тебе стыдно, то почему? — замахала руками Эри.

На них стали оборачиваться, но ей было плевать. Лишь бы все встало на свои места наконец! Как же она устала от недомолвок, загадок, непоняток!

Подселенец окинул взглядом стоящих вдалеке канноров, поежился и тихо заметил:

— Не кричи так, пожалуйста.

— С чего бы? — рыкнула Эрика, но голос понизила. — Все же и так в курсе! Кроме меня.

— Да потому что я не хочу, чтобы все знали еще и то, что я жалею. Я и так считаюсь слабодушным, — стушевался Ил.

Эри перестала что-либо понимать. Парень поднял на нее глаза, как побитый щенок. Вздохнул и нехотя заговорил:

— Фия была перевертышем. Помнишь, как Назар? Ужасный, огромный, всесильный монстр. Ее на Канноре все боялись. А я боялся всех. И мы как-то быстро сдружились. Вместе подшучивали над старшими, бегали друг к другу в комнаты по ночам. Да мы втроем — Дейр, я и Фийка — не разлей вода были! Как семья. Я даже думал, что… ну… влюблен в нее.

Сердце гулко стукнуло в глотке.

— А потом, — Ила передернуло, — Кое-что случилось. Одно неудачное сражение. Человек, к которому она была неравнодушна, погиб. Фийку это подкосило. Она с каждым днем все больше замыкалась в себе, разругалась с Дейром, перестала выходить из комнаты. Мы не понимали, что с ней. Никто не понимал.

— Она… скорбела? — неуверенно попыталась оправдать незнакомую девчонку Эри. — Это нормально. И точно не повод убивать человека!

— Канноры не скорбят. Мы принимаем смерть как должное. Ну, мы должны принимать ее так. Это правильно, так всегда было… Поэтому все заволновались. Думали, она так с ума сойдет. Перевертыши в своей звериной форме и так едва себя сдерживают, а если еще в мыслях кавардак…

— Вы боялись, что она не сможет себя контролировать, — поняла Эрика. Пробелы в рассуждениях зарастали на глазах. — Поэтому Фия могла стать угрозой для лагеря. И от нее нужно было… избавиться.