— Великолепно! — протянула Анель и нервно щелкнула ногтем по окантовке собственного амулета. — И что же мне прикажете с этим делать, крошки?

Клео и Тео, жмущиеся к почерневшей стене приюта, синхронно вздрогнули и понурили головы. Анель должна на них злиться. Но просто не могла. Им же только-только восемь исполнилось. Как можно злиться на таких малышей!

— Прости, пожалуйста. Это была моя идея, — сбивчиво проговорил Тео, неуверенно заслоняя сестру спиной. — Хочешь ругаться — ругайся на меня. Клео вообще была против…

— Неправда! — воскликнула Клео и выступила вперед. — Это все из-за меня! Тео хотел меня отговорить, но я не послушала. Это я виновата!

— Не слушай ее!

— Нет, Анель, это из-за меня! Тео всегда следует законам, ты же знаешь.

— Нет, неправда, не всегда! Анель, это я виноват, не слушай ее! Я все это придумал, наказывай только меня!

— Нет!

— Да!

Анель рассмеялась и с трудом подавила в себе желание потрепать двойняшек по головам. Ох, какие же глупые! Начнут на поле боя так друг за друга заступаться — кого-нибудь ведь точно зарубят!

— Ха-ха, все ясно, паучки! Значит, донесу на вас обоих, — и прежде, чем Кит снова начали спорить, вернулась к насущным баранам. — Однако, все-таки, зачем вы его оставили, м? Ах, неужели все уроки прошли даром? Я же столько лет учила вас аккуратненько перерезать горло!

— Мы помним! — обидчиво протянул Тео. — Просто мы… он…

— Просто — что, милый?

— Просто он же бескаменный! И безоружный… Это нечестно.

— Ох, Тео, честь — не для военного времени! — Анель пересекла выжженный коридор и безынтересно глянула за косяк в одну из комнат. Пленник все так же валялся на полу, связанный по рукам и ногам, и не думал очухиваться. Хм, а вот Хамелеончик уже через минуту был готов бежать. Вот недивинские слабаки… — Сам посуди, будь канноры хоть чуточку менее честны, разве сумели бы мы так легко одерживать над ними победу раз за разом? Глупая-глупая выдумка — эта честь. Только и делает, что мешает.

Двойняшки о чем-то быстро перешепнулись.

— Но Керал говорит, что честь — важная штука! — ответила за обоих Клео. — Что без чести у нас половина лагеря убежит. Как у… канноров. Я как-то совсем запуталась.

— Не волнуйся, цветочек. Подрастешь — распутаешься. Оливер тоже путался, когда был маленьким.

Ох, зря она вспомнила об Оливере…. Оставалось надеяться, что Хамелеон сдержит свое обещание. Так много проблем из-за одного только младшего братца, представить невозможно!

— Угу, и сейчас так запутался, что теперь даже с опенульскими силами не выпутается… — буркнул Тео и шмыгнул носом.

Теодору Оливер нравился. Конечно же, ведь младшие в лагере всегда находят себе кого-то из старших, за кем, как за родителем, все повторяют. Вот только сам ключик выбрал не лучший шаблон. Слишком уж много он перенял от Анель. Она в себе сомневаться начинает!

Так что Тео нужно поскорее найти себе кого-то поправильнее для примера.

— Не выпутается, — согласно кивнула Анель. Губы расплылись в улыбке. — Поэтому-то я и попросила каннора мне помочь.

— Это жестоко! — возмутился маленький световик. — Если бы с тобой так поступили…

— О, со мной так поступали, светлячок! Конечно, ты не можешь этого помнить, но… Ах, поверь, я знаю, каково получать подобный удар в спину. Вы ведь не знали Джессику? Да, ну точно, это было так давно…

Неподалеку с тихим стуком упала деревяшка. Анель мгновенно прыгнула в сторону, как гибкая кошка, и оголила клинок. Но никого, кроме двойняшек Кит, в коридоре не было. Ха, очевидно, доска упала просто от сквозняка… Скорее всего.

С Джессикой они когда-то дружили. Очень близко дружили. Были как две половинки одной души. Та, кем является Анель сейчас, — полностью ее заслуга. В этом сумасшедшем мире войны и смерти найти себе близкого человека казалось счастьем! Правда, крайне недолговечным. Один поступок — и у Анель больше нет подруги, надежды на будущее и веры в то, что когда-нибудь это счастье вернется.

Сейчас Джессики уже и в помине нет. Правда, даже спустя столько лет, ее имя обладало одним довольно забавным свойством.

— Да, Джессика, — как ни в чем не бывало продолжила подселенка, окидывая взглядом пустые стены. — Вы не знали ее, но я, ох, я знала ее так хорошо! Чудная, чудная девчонка! Умная, смелая, веселая…

Несколько слабых половиц опасно прогнулись и заскрипели, но тут же выгнулись обратно. Клео и Тео испуганно переглянулись и взялись за свои ножи. Анель довольно прищурилась:

— Такая чудная, один на миллион! И, знаете, самая умелая невидимка из всех, что когда-либо жили!

— Самая умелая невидимка?!!! — взвизгнул чей-то сорвавшийся голос.

На фоне потрескавшейся стены вырисовывался силуэт. Воздух стал рябиться, как в пустыне, все сильнее и сильнее, очерчивая небольшое облако. Чуть выше его середины ослепительно сверкнула желтая звездочка, и мутная дымка враз обрела цвет и контуры.

Перед Анель стояла невысокая миленькая девочка, помладше Оливера, с перекошенным от злобы лицом. Несколько темных курчавых прядей выбились из бокового хвоста и прилипли к щекам и повлажневшему лбу. Глаза какого-то невнятного серо-зеленого цвета сверкали ярче амулета, который был надежно скрыт плотной водолазкой.

Ох, еще и джинсы на ногах! Как же бедняжка еще не спарилась под теплым почти летним солнышком Недивинов?

— Значит, Джессика — самая умелая невидимка?! — продолжала негодовать девчонка, широко раздувая ноздри. — Знаешь, я была бы даже сильнее ее, да! Она меня всю жизнь унижала, потому что боялась, что я ей нос утру, вот поэтому! Так что я куда сильнее ее! Я!!!

Анель захлопала в ладоши и задорно рассмеялась:

— Браво! Браво! Бог мой, Джена, сколько бы ты ни разыгрывала этот спектакль, я всегда в абсолютном восторге! И ведь каждый раз — слово в слово, жест в жест. Такой точный механизм. Как часы!

Девчонка мгновенно остыла и, словно только осознав, что случилось, втянула голову в плечи:

— Я… Анель, вообще-то, я тебя просила… Не Джена.

— Ах, да, прости, мотылек! Дженис, конечно же, — издевательски протянула Анель.

Нет, она не имела ничего против Дженис лично. Но, так уж вышло, у них обеих сложилось взаимно ужасное впечатление друг о друге. Обидно даже. В другой ситуации они бы могли стать лучшими подружками.

Да, наживать врагов вместо друзей — все-таки семейное.

— И если бы ты не вспоминала эту сволочь каждый раз, когда я пытаюсь шпионить, я бы и не попадалась никогда, — передернула плечами невидимка.

— Почему? Как по мне, отличный способ избавиться от лишних ушек. Что же ты здесь делаешь, мотылек? Насколько я помню, Керал поставила тебя в патруль лагеря, но никак не в разведку.

— Какое тебе дело?!

— Какое мне дело? — Анель дернула бровью и захохотала. — Девочка, в моих правах осудить тебя за дезертирство! Не задавай глупых вопросов, когда с тобой разговаривает старший по званию. А то твоя милая головушка будет болтаться во-он на том остреньком штыре. Красиво-красиво!

Дженис насупилась и нервно намотала на палец кончик курчавого хвостика. Джессика делала почти так же, когда не хотела признавать свои ошибки, но понимала, что по-иному нельзя.

Да уж, Дженис не стала исключением, выбрав для подражания просто ужасную кандидатуру! Ох, видимо, на Инсиве никому с старшими сестрами не везет…

— Будь ты еще старше по званию, я бы и не пискнула, — тихо-тихо пробормотала Джена.

Анель склонила голову на бок:

— Что-что?

— Я слышала твой последний разговор с отцом.

— Хм, — Подселенка отвела глаза. Сердце почему-то забилось скорее. Неужели она волнуется? Ха-ха, смешно же! — Любительница подслушивать, значит? Вся в Джесс…

— Я не как Джессика! Я совсем не как она! — тут же взорвалась невидимка, но потухла так же быстро. — И я хочу помочь.

Анель чуть приоткрыла губы. А вот это что-то новенькое. Что же могло сподвигнуть мотылечка на подобную милость? Что-то девушка не могла припомнить в болтовне ее — лучше бы он им не был — отца какую-нибудь мелкую деталь, которая заставила бы Джену вступиться за недруга. И ладно просто вступиться — это ведь серьезное дело! Практически переворот! Где же та маленькая законопослушная букашка, которую Анель знала?