— Не паясничай! Ты вообще здесь был пару минут назад?!

Он ошарашенно моргнул и нервно рассмеялся:

— Прости, я, ну, то есть, мы, между нами… Ты меня словно загипнотизировала. Как Керал. Я не знаю, что на меня нашло. Конечно же, между нами ничего не было, ха-ха! Просто, ну, знаешь, день тяжелый. От усталости мозги отказали.

— Аналогично, — кивнула Эри и помассировала виски. — Как Керал… Керал!

Она подскочила с кровати и метнулась к сумке, валяющейся у входа. По приходу домой Эрика только и успела, что закинуть ее в спальню — и сразу же отправилась на собрание.

Бумаги были внутри, пусть и несколько помятые. Белуха расправила их парой неосторожных движений, убедилась, что морские брызги на Инсиве не повредили текст, и развернулась. И нос к носу столкнулась с бесшумно приблизившимся Илом.

Раньше бы девушка не придала значения такой близости, но сейчас она почему-то испуганно отшатнулась на пару шагов.

— Что там? — склонил голову друг, упрямо делая вид, что такое поведение его не задело.

Актер из подселенца был так себе.

— Ты знаешь лайтовский? — ответила вопросом на вопрос Эри и резко протянула записи.

Ил осторожно забрал их и пробежался взглядом по строчкам. Его глаза постепенно принимали размер и форму двух медных монет.

— Что там? — вытянула шею Эри.

— Ну-у-у, — протянул он, пролистнув пару страниц. — Ничего интересного я не прочитал.

— Совсем ничего? Ни капельки?

— Не-а!

— Прочитай мне. Вдруг я что-то замечу, что ты упустил из виду?

— Ох, ладно! — Подселенец поправил на носу невидимые очки, прочистил горло и задекламировал с самым серьезным видом, на какой был только способен. — Итак, бла-бла-бла, опенулы, много каких-то слов, бла-бла, опять опенулы, буковки, буковки, о, земля Лайтов, снова какие-то слова…

— Издеваешься? — вскинула брови девушка.

— Почему? Вот все, что я прочитал! — рассмеялся парень и покачал головой. — Прости, но я не очень хорош в иностранных.

Эрика забрала бумаги и съязвила:

— Это ваш национальный язык, вообще-то!

— Это язык земли Лайтов, а я с Каннора. И, кстати, откуда ты такой раритет раскопала?

Белуха опустила глаза. Рассказывать о Слете было опасно. Ил и так в чем-то подозревает его после обнаружения доносов в квартире. А стоит ему узнать, что у Ивана хранятся личные записи Керал, так выйти на Марианну будет легче легкого. Кто знает, как точно работает Секретный пакт? Может, достаточно одной только верной мысли в голове каннора, чтобы оборвать единственный канатик, с помощью которого можно манипулировать командиром «желтых».

— Оливер передал, — солгала Эри.

Ил болезненно скривился и согнулся в три погибели, будто у него от одного этого имени скрутило живот.

— Оливер! — выдавил он. — Кто бы сомневался!

— Брось! — нервно ухмыльнулась Эрика. — Кстати, вы вполне мило сегодня общались. Ты большой молодец! Даже на его провокации не поддался.

Шумно втянув воздух через нос, подселенец проглотил все не очень-то приличные слова, что наверняка крутились у него на языке, и ответил:

— Да уж, такой молодец, что он, кажется, принял мою игру за чистую монету.

— Так это же хорошо!

— Я соглашался наладить с ним отношения до уровня «я не бросаюсь на него с ножом просто из-за того, что меня бесит его самодовольная рожа». Я не хочу становиться его другом! Он же… он…

— Инсив, — закончила за него девушка. — Мы уже обсуждали.

— Да. Обсуждали. И я просто не понимаю, как ты могла в него влюбиться. — Ил взмахнул руками. В его голосе прозвучала обида. — Нет, то есть, я понимаю, Оливер очаровательный, внешностью не обделен, умеет себя преподать и подобрать правильные слова, чтобы у тебя башню снесло, еще загадочный и скрытный, но при этом ранимый и чувственный. Весь такой… — Он изобразил несколько странных жестов руками. — …Идеальный. Как принц из книжки. Но и в этой бочке меда есть ложка дегтя! А в его случае, там этого дегтя куда больше, чем меда! Почему он? Вокруг столько парней, которые куда лучше!

Эрика хотела было сказать, что парень и сам ответил на свой вопрос, когда во всех красках расписывал достоинства Оли. Но вместо этого лишь пожала плечами:

— Ты же и сам в кого-то влюблен. Будь тот, кого ты любишь, хоть сам по себе одним большим недостатком, ты будешь его любить.

— Даже если ошметки здравого смысла в твоей голове будут умолять отойти от этого придурка подальше? — изогнул бровь Ил.

— Даже если так. Любовь вообще не подчиняется ничему, что находится в голове.

Каннор помрачнел.

— Это влюбленность не подчиняется, — осторожно поправил он. — А любовь без головы держаться не будет.

— А есть разница? — не поняла Эрика.

— Есть конечно! Любовь — это навсегда или очень-очень надолго. Когда что-то надолго, ты волей-неволей начинаешь об этом задумываться. Без головы любви вообще никак. А влюбленность, — парень медленно выпустил воздух, — Она, знаешь… как бабочка.

— Бабочка? — Девушка улыбнулась. — Бабочки красивые.

— Вот именно. Они красивые, всем нравятся и радуют глаз. А еще подыхают через день. И с чувствами этими также: влюбишься, порадуешься, переболеешь, а на руках у тебя останутся только мертвые бабочки. И ты их и можешь, разве что, приколоть на булавку да иногда вспоминать, как они красиво порхали. Вот и вся тебе влюбленность — красивая, быстрая и абсолютно бессмысленная… Черт побери, Эри! — Ил вздрогнул и раздраженно скрестил руки на груди. — О чем мы вообще болтаем! Мы не в девчачьем романчике, в конце концов! Давай вернемся к нормальным проблемам!

Эрика опустила глаза на бумаги в своих руках и серьезно закивала. Да, им не стоит отвлекаться. Вот только в голове все никак не унимались мысли о том, насколько мальчишки говорят разные вещи. Оливер, собирающий вянущие букеты, и Ил, накалывающий порхающих бабочек на булавки.

Так, Эри, соберись! Сейчас совсем не до любви!

— Ты знаешь кого-нибудь, кто владеет лайтовским? — попыталась увести тему подальше Белуха.

Подселенец задумался, нервно постучал носком ноги по полу и неуверенно проговорил:

— Да… То есть, в принципе, есть один пацан на Ляре. Он может помочь. Не то чтобы мы хорошо общаемся, но в услуге не откажет. Тем более, если дело важное. Оливер же… — Он на мгновение замялся и снова продолжил. — Оливер же не просто так тебе эти записи дал.

Эрика кивнула:

— Это касается Керал. Что-то насчет обновленной системы выбора опенула.

— Тем более! — взмахнул руками Ил. — И чего мы, спрашивается, тут стоим?! Во всем, что касается инсивов, дорога каждая минута!

И он решительным шагом поспешил к выходу. Эри спохватилась и зашагала следом.

Нагнала она его уже в коридоре.

— Погоди! — одернула друга Белуха. — Мы что, пойдем к этому ляру сейчас?

— Ага. А что не так?

— На ночь глядя?

— Я же сказал — дорога каждая минута! Я не собираюсь разбрасываться временем. Если мы можем что-то сделать — лучше делать, верно?

Эрика остановилась, когда друг уже распахнул входную дверь. В нос ударил вечерний запах свежести и ночных цветов. Небо, еще не черное, но далеко уже не лазурное, покрывали размытые пятна заката. Гоготали птицы, устраиваясь для сна на высоких темно-зеленых осинах. В соседних домах уже горел свет, где-то играла музыка, смеялись дети. Только их особняк стоял погруженный в темноту и тишину.

— Ну ты чего? — повернулся к Белухе подселенец, уже ступая на крыльцо.

— Ничего, — мотнула головой Эри и потерла плечи. — Просто, ты сам говорил, сегодня был очень долгий день, и…

— Ты устала? — Друг от волнения подскочил на месте. — Извини, я не подумал! Ты можешь лечь спать, если хочешь! Сходим в другой раз.

Он мигом вернулся в дом, позабыв о своей идее. Эрика вспомнила слова Марго, о том, что Ил повинуется любой ее просьбе. И ей вдруг стало противно — не то из-за себя, не то из-за каннора.

— Нет, я в норме, — упрямо мотнула головой она и шагнула за порог. — Мне и самой не терпится поскорее покончить со всем этим.