— так как же я тебя оформлю? — вскипел староста.

— а может так?

— Как так? — шумел мужичонка, — как я тебе пайку дам, если у меня семь работников, а ртов восемь. Или ты предлагаешь чью-то пайку делить. А то может ты повстанец или беглый из Лагеря, вон в какой одежде разгуливаешь!

— ну не ко двору я вам, так пойду. Что вы мне тут цирк устраиваете? — взорвался я, — жил как-то до этого, проживу и дальше, — мой голос громом разносился по домишке, и я чувствовал, что сейчас наваляю и этому плюгавенькому и мужику, что привёл меня сюда.

— а что ты шумишь? — тут же начал сдавать свои позиции староста, видимо ощущая мою ярость почти физически, — подумать надо, помозговать.

— вам работник нужен или нет?

— ну… эээ, — замялся собеседник.

— в чём сложность вопроса, тут два ответа. Или да, или нет, третьего не дано, — давил я, с удивлением отмечая краем сознания, что приведший меня мужчина в наш диалог не вмешивается и своего начальника не защищает.

02.08

Староста задумался, а его соплеменник, ещё раз окинув меня взглядом предложил:

— Леон не работник, его нога быстро не заживет, несмотря на все медикаменты. Подели пайку Леона, как будто он работает, тот ничего не потеряет, а этот приобретёт.

— тебя такое устраивает?

— да, — выбирать мне пока было не из чего.

— но, когда Леон поправится, мы расстанемся, — закончил разговор глава деревни. Я согласно кивнул, даже если этот неведомый Леон оправится через пару дней у меня будет передышка, пусть не большая, но и то хорошо.

Роза оказалось, сухонькой старушкой с подслеповатыми блёклыми глазами. Она лишь радостно растянула губы в беззубой улыбке узнав, что ей, пусть и ненадолго, привели помощника.

— как тебя звать касатик, — подойдя ко мне почти в плотную и подставив ухо, чтобы лучше слышать, спросила она, когда мой провожатый ушел.

— Ноун Бизи бабушка, — ответил я громко, от чего Хоуп недовольно заворочалась.

— Ноун, хорошо. Ты вон поди постели себе там, указала она на небольшую горенку рядом с общей комнатой служившей пожилой леди, по всей вероятности, и спальней, и кухней, и гостиной.

Роза, медленно переставляя ноги зашаркала к шкафу и достала видавшее лучшие времена постельное бельё:

— там уж немного припылилось, сил не хватает прибирать, — вздохнула она, — уж не обессудь.

Я поблагодарил, взяв бельё и пошел обустраиваться, в доме было прохладно, хотя большая печь упиралась своими стенами во все помещения небольшого домика. Доставать девочку было боязно, что замёрзнет, но и натопить дом с притороченным гамачком для малышки было не сподручно, я, стянув с себя один из свитеров, закутал кроху и пошел интересоваться у новой соседки водятся ли у неё дрова.

— так как не быть, — словоохотливо ответила она, — только вот беда, колотых то не осталось. Добрые соседи помогли с осени, даже чуть накололи. А ещё просить, мне совестно.

Вместо ответа вышел на улицу, в сгущающиеся сумерки и пошел к сарайчику. Силы мои не восстановились, я это ощущал, но регулярное питание и постоянное движение, делали своё дело и то что я смогу наколоть дров на сегодня был уверен. Покончив с этим делом, затопил печь, которая начала весело потрескивать и рискнул спросить у старушки, е найдётся ли у неё молока.

— не много, — вздохнула женщина, — пайку урезают с каждым месяцем, но одна кружка найдётся. Дома теперь тепло и голод будет меньше приходить.

Я лишь вздохнул, слушая это, грустно обстоят дела в том мире, в котором я живу если люди постоянно впроголодь существуют.

Примечания:

Перевод песни. Исполнитель Сергей Лазарев. Музыка: Филипп Киркоров, Dimitris Kontopoulos Слова: John Ballard, Ralph Charlie

Мы не умалчиваем ничего никогда,

Мы никогда не дадим нашей любви погаснуть.

Всё, что у нас было, — остаётся нетронутым, о,

Ты всегда будешь той одной для меня.

Ты одна-единственная.

Я никогда не отступлю,

Ведь где-то там есть ты.

Ничто и никто

Не в силах разлучить нас.

Я делаю всё, что в моих силах,

Но всё ещё не достигаю цели.

Я не брошу пытаться, держись!

Гром и молния -

Это захватывает и волнует

Линия горизонта освещается,

И ты становишься видна.

Моя любовь усиливается,

История нашей любви начинается вновь,

Вместе мы всё преодолеем,

И дотянемся до звёзд.

Ты одна-единственная,

Ты единственная для меня,

Ты — моя жизнь,

И каждый мой вдох.

Незабываемая, такая невероятная,

Ты одна-единственная, одна для меня.

Я мог бы сказать тебе

Замедлиться и насладиться моментом.

Я мог бы рассказать тебе тайну -

Сможешь сберечь её?

Я хочу открыто рассказать

Про свою любовь, когда обрету её,

Я думаю о том, чтобы подождать

Когда ты будешь рядом.

Я никогда не отступлю,

Ведь где-то там есть ты.

Ничто и никто

Не в силах разлучить нас.

Я делаю всё, что в моих силах

Но всё ещё не достигаю цели.

Я не брошу пытаться, держись!

Гром и молния -

Это захватывает и волнует

Линия горизонта освещается,

И ты становишься видна.

Моя любовь усиливается,

История нашей любви начинается вновь,

Вместе мы всё преодолеем,

И дотянемся до звёзд.

Ты одна-единственная,

Ты единственная для меня,

Ты — моя жизнь,

И каждый мой вдох.

Незабываемая, такая невероятная,

Ты одна-единственная, одна для меня.

Ты одна такая для меня.

Бредя во тьме тоскующей душой,

Не зная на вопросы все ответы.

Я думаю, как будет хорошо.

Когда найду свою дорогу в лето.

Пусть холоден и мрачен перевал

Опасно серых скал обледенение;

Я помню, верю, что когда-то знал

Лугов, залитых солнцем, вдохновение.

Я жил и спал, сражался и страдал,

И выживал и рвался из трясины.

Уже не верил и уже не ждал,

Когда внезапною накрыло чувств лавиной.

Не знаю будущего, в страхе перед ним

Я замираю, стоя перед бездной.

Еще минута промедления — и пропал.

И все мечты опять рассыпет белым пеплом.

Мне остается только шаг вперед,

Опять сквозь боль и кровь, сквозь страхи и сомнения

К теплу и свету, к жизни я шагну.

Как дальше жить — я сам приму решение.

Автор: В.С.

Спасибо Автору за разрешение использовать его стихи, по его просьбе указываю только инициалы.

4

Утро встретило меня солнышком и пониманием, что проблема у меня всё-таки есть. Иди на работу с ребёнком было верхом глупости, но и оставить её одну я не мог. Собравшись с духом решил обратиться за помощью к Розе:

— вы знаете, у меня к Вам есть одна просьба, — замялся я, — так получается, что я пришел не один, ко мной ещё маленькая девочка.

— Да где ж она, — всплеснула руками старушка, — неужто на морозе оставил!

— Да что Вы! — удивленно воскликнул я, как кого-то можно в принципе оставить на холоде в ночи, — она спала со мной, — с этими словами я сходил в комнату и принёс сладко спящую девочку, — она весь день спит и есть, вы не могли бы за ней приглядеть, пока я работаю?

— рожденная, — с неким благоговением прошептала старушка и протянула руку.

— ну да, — согласился я, не понимая какие ещё бывают дети, — её зовут Хоуп. Вы сможете её покормить?

— конечно, — рьяно закивала бабушка, — положи её вот сюда, у стенки, — указала она на свою кровать. Да чем же её кормить, — заохала она тут же, — эх коза померла пять лет назад, а так было бы молочко то.

— ничего не надо, — потряс я банкой с сухим молоком, — мы пока обходимся этим. И вот ещё, доставая из другого кармана мясную консерву, поставил на стол, — я вам её открою и кушайте на здоровье.

Мне на секунду показалось, что от моей щедрости старушку Кондратий хватит, он схватилась за сердце и часто-часто задышала.