15/10/16

Не скоро мы смогли оторваться друг от друга, мы так хотели этого, так искали и так долго ждали этого момента. Лоб покрывала испарина, а в голове билась мысль «Как я мог отказываться и сопротивляться?», ведь так желал этого с того самого дня, как только смог думать, о чём-то кроме выживания, а может и раньше, я просто не осознавал этого. Но с пониманием, на меня обрушилось чувство вины, что я так легко и просто использовал Айю. Именно так можно было назвать то, что я делал, моё подсознание искало Асю и не находя, толкало к похожей девушке. Именно поэтому меня мучало чувство, что что-то не так. Не так в Айе было одно, она была не Ася.

Возбуждение под гнётом стыда схлынуло, и я смог смотреть на свою спутницу и воспринимать окружающее. Она была прекрасна, щёки раскраснелись, дыхание сбилось, глаза горели, растрепанные волосы заставляли думать о том, как бы она могла выглядеть лежи мы сейчас в кровати. Я провел ладонью по её щеке, и девушка прильнула к руке, словно лучше ласки для неё не существовало. Мою душу сжали стальные пальцы злости на самого себя. Как же она ждала твоей ласки, что только от одного прикосновения её лицо освещает такое блаженство! Я притянул любимую к себе, сжимая в объятьях, без всякого подтекста, а просто потому что хотел впитать её в себя и растворится в ней сам.

— Не уходи от меня больше, пожалуйста, — послышалось от моей груди сдавленное сипение, — я не хочу тебя больше догонять и искать. Я хочу, чтобы ты всегда был рядом. Мне без тебя плохо.

17.10.16

Её слова и вовсе заставили мою душу вывернуться на изнанку.

— Не уйду, моя хорошая. Никогда и не куда. Мне без тебя тоже белый свет немил.

— Спасибо, — прошептала она, — за конфеты. Я их уже несколько лет не ела.

Я лишь нервно сглотнул. Где же естественный отбор? Таких идиотов как я в колыбели душить надо, чтобы не рвали душу таким милым девушкам как моя Ася. МОЯ АСЯ!

18.10.16

Я смог уйти к себе, без всяких поползновений. Ну разве что, пара невинных поцелуев. Ну как невинных? Сегодня я тоже плохо спал и чувствую, чем дальше будет, тем хуже. На утреннем занятии мои мальчишки сказали, что я после болезни стал другой, более невнимательный что ли. Надо было брать себя в руки, а то что-то я совсем расслабился. Жизнь в относительно спокойном мире расслабляет. Поэтому, когда мы разогнали всех своих подопечных, я попросил Никича погонять меня. После получаса мышцы начали удовлетворенно гудеть, попросил сделать передышку, отвлекся от своего спарринг партнёра, поднял глаза и увидел её.

Ася стояла, прислонившись к косяку и внимательно наблюдала за нами. Давно ли?

— Может меня потренируешь? Вспомним былые деньки? — она хитро прищурилась, а мне к горлу подкатил ком. Перед глазами замелькали картинки, вот я кидаю её оземь, вот говорю с ухмылкой: «Нападай», вот ругаю за то, что она неправильно дышит и я её слышу с другого конца поляны. Это не полноценные воспоминания, просто клочки от них, поэтому сильной боли нет, только ощутимое покалывание, заставляющее тереть виски.

— Всё в порядке? — девушке, озабочено заглянула мне в лицо, видимо я скривился.

Лишь кивнул, я пока не готов рассуждать про то что вспоминаю или вот такие клочки. Залез в один из своих бездонных карманов и достал деревянный муляж ножа, очень удобная к слову вещь для тренировок, он конечно легче чем обычный нож, но весьма функционален. Кинул его Асе, и, хотя девушка стояла недалеко, нож с грохотом плюхнулся к её ногам, после некоторых пасов руками, когда она пыталась его всё-таки поймать. Моя бровь поползла вверх.

— да-да, я не самая ловкая, — с улыбкой, хмыкнула она. И подняв резак принялась его рассматривать, — откуда он у тебя?

— В смысле? Сделал.

Ася пробежала пальцами по муляжу. Черт, она это делала ТАК, ох, у меня засосало под ложечкой от сексуальности этого жеста. Рассказывать о чём я подумал я не буду… и думать больше не буду… я шумно сглотнул, встряхнул головой и выжал из себя улыбку:

— Приступим?

— Без форы пожалуйста, — сейчас она была другой, не такой предупредительной, какой я её чаще всего видел. Она не выдавливала из себя реплики, всё было легко и естественно.

Гоняли мы друг друга час, сам я покрылся потом, её футболку можно было выжимать. Ругался я много и упорно, даже голос сипнуть стал:

— Ася объясни мне, как ты до сих пор жива? — возмущался я, кидая её через колено в очередной раз, — да даже новички Общества, лучше тебя дерутся. Что у тебя с дыханием?

— Ты меня загонял, — насуплено бухтела девушка, но тренировку не заканчивала и не уходила.

— Кто так нападает? У тебя в анамнезе есть хотя бы один поверженный противник? — возмущался я.

— Куда уж мне, я все полтора года за спиной Ли пряталась, — огрызлась девушка.

— Оно и видно.

Если смотреть без моих придирок, дралась она очень даже не плохо, почти хорошо, несколько раз я оказывался на полу, с прижатым к горлу или к боку, или куда похуже, ножом. Но мне было мало, казалось, что её умения не спасут, что Ася не сможет себя защитить, потому что лишь чуть-чуть, но проигрывает, в силе и в массе мужчине.

Нашу «возню» прекратил Никич, сказав мне, что пора убирать зал, Ася тактично удалилась, сказав на прощание, что будет ждать меня у Хоуп.

— ты сам-то понимаешь, что ты не прав? — спросил меня мужчина, когда мы перетаскивали один из снарядов.

— Да почему я не прав-то? Тут же взбеленился я. Ишь чего выдумал, я не прав! Да Асю из города и без охраны выпускать нельзя, в чём я уверяюсь с каждой минутой всё больше и больше.

— Она хорошо подготовленный боец, мало того, она прошла не один бой и по сей день жива. Да часть своих ошибок она омывала своей же кровью, но она теперь знает, где может быть тонко.

— Чушь!

— Герман ты не прав, — в последнее время всё больше людей называла меня Германом, а я уже привыкал к этому имени и даже откликался на него, не теряясь: «кого это там зовут?», — ты не сможешь оградить её от той жизни, что она выбрала…

— Значит изменю выбор, — припечатал я.

— Шишек только не набей, на свой толоконный лоб, — усмехнулся Никич, — такую женщину как Ася, против её воли не согнёшь.

27

Ох и злой же я был в этот вечер, Ася ластилась ко мне как кошка, словно чувствуя моё недовольство, но успокоить меня не могла, лишь раззадоривала. Вот она, мягкая, податливая, послушная. Запру дома, да и весь сказ. «Где дома то? — ехидно поинтересовался внутренний голос, — Дома то у вас разные. Даже здания разные.» Да это был непорядок, пора всё менять. Всё! Что это такое, жмёмся как школьники по углам. На смену трепетной нежности пришло мужское собственичество — моё.

Когда Мелиса уложила Хоуп спать, а мы напившись чаю вышли из квартиры, я безапелляционно потянул Ася в свою комнату:

— Завтра перенесёшь вещи, — сообщил я девушке, стоящей у двери и ошарашено наблюдающей за тем как я расстеливаю постель.

— Извини?

— Нечего, говорю, матыляться.

— Лучше уж вы к нам, — усмехнулась она.

— Не вижу смысла, — внутренне закипая, я отвлёкся от своего дела и повернулся к ней, — в этом доме живёт Хоуп, и гулять по ночам, я резона не наблюдаю. Вот тебе полотенце, — я подошел к шкафу и начал вытаскивать вещи, — поспать можешь сегодня в моей футболке…

— Приятных снов, — язвительно заявила девушка и вышла из комнаты.

Щаз! Я нагнал её на первом этаже, молча перекинул через своё плечо и оттранспортировал в комнату.

— я сказал: ты. Живёшь. Здесь! — произнёс, разделяя слова, — и это не обсуждается.

— Ты ничего не напутал? — взревела девушка, вскочив с постели.

— нет, — я легонько толкнул её в грудь, от чего она тут же уселась, потеряв равновесие.

— Герман, — процедила она сквозь зубы, — я взрослый человек. И сама буду решать, где мне жить и что делать, — её глаза пылали злостью, но от этого её очарование становилось только больше, заставляя внутри мня всё переворачиваться.