Колдун привычно буркнул что-то про неучей.

- Что-то оно не разглядывается… Эх, мне бы сюда… О, точно, как я мог забыть!

Он просветленно хлопнул себя по голове, полез за пазуху и вытащил что-то маленькое, завернутое в чистый платок. Развернул и старательно прикрутил себе на лоб. Приглядевшись, Клима увидела, что это глаз. Совершенно живой, даже с ресницами, и моргающий. Только смотрит наперекосяк.

- Тот самый, трофейный?

- Ага, – кивнул Тенька, и все три глаза довольно прищурились. – Я и правда хочу его вернуть. Ну и попользуюсь немного заодно, это ж во имя науки, надеюсь, Эдамор Карей не обидится.

- Сильнее, чем уже обижен – вряд ли, – усмехнулась Клима.

Тенька опять повернулся к стене и восхищенно присвистнул.

- Ух, какая полезная штука, я никогда в жизни такую яркую световую модель пространства не видал!

- Теперь не станешь отдавать?

Колдун немного подумал.

- Придется. Все-таки я его уважаю, Эдамора Карея. Интересненький он человек. А себе я потом искусственный глаз синтезирую, у меня даже есть идея, как преломить линию упругости по кривой равновесия, чтобы…

- Тенька! Стена!

- А, помню-помню, – спохватился увлекшийся изобретатель.

С дополнительным глазом дело сразу пошло на лад. И получаса не прошло, как изрядный кусок штукатурки слегка изменил цвет, после чего колдун раскрошил ее голыми руками и принялся за каменную кладку. Совсем скоро в стене зияла аккуратная сквозная дыра.

- Там темно, – пригляделся Тенька. – Вроде коридор. Наверное, тайный проход в стене – старые города кишат такими. Я слышал, прежде вся земля изрывалась норами, и только потом поверх строили дома. Интересненькое у тебя чутье! А дальше куда?

Клима молча шагнула в темноту.

Коридор был просторный и вовсе не походил на древнее затхлое подземелье. Наоборот, кругом сухо, пахнет не пылью и плесенью, а свежей штукатуркой и деревянной стружкой. На одной из стен Тенька даже нащупал крепление для лампы, только пустое, и посетовал, что они не догадались захватить с собой фонарь.

- И хорошо, что не захватили, – ответила на это Клима. – Где ты видел, чтобы в разведку ходили с фонарями?

- Нигде не видел, – пожал плечами Тенька. – Но почему из-за этого фонарь не можем захватить мы?

- Через дыру начнет пробиваться свет, который могут увидеть со стены, – объяснила Клима. Задумчиво покачалась с пятки на носок, выбирая, в какую сторону идти, и зашагала вправо.

- Ты повернула обратно к воротам, – известил Тенька, впрочем, не отставая. – Только сюда мы снаружи шли, а теперь возвращаемся внутри стены. Моя многомудрая обда, а давай, когда вернемся, расскажем про эту дыру нашим разведчикам, чтобы во время осады устроили тайную вылазку!

- Расскажем, – негромко согласилась Клима. – Но сначала надо узнать, куда ведет этот коридор и как из него выйти, не делая новых дыр.

- А ты не знаешь?

- Откуда? Сейфинтопала не дарил мне планы Фирондо.

- Куда же мы идем? – полюбопытствовал Тенька.

- Не знаю. Куда мне кажется правильным, чтобы найти Геру и Зарина.

- Вот это по-нашему! – обрадовался Тенька.

- Авантюра, – недовольно проворчала Клима и призналась: – За последний год я от них отвыкла.

- Конечно, – Тенька осторожно отковырял со лба трофейный глаз и бережно сунул его за пазуху. – Ты ж у нас теперь самая настоящая обда, серьезная и неподкупная. Поэтому у тебя есть я! О, гляди какая там подозрительная лестница!

Упомянутая лестница находилась по левую руку, то есть, со стороны города, и вряд ли могла вести за пределы стены. В полумраке с трудом угадывались ведущие вниз ступени из того же камня, что и пол коридора.

- Очень подозрительная лестница, – согласилась Клима. – Нам туда!

Вопреки ожиданиям, спуск оказался недолгим, и снова начался коридор, только на этот раз не прямой, а петляющий, с множеством ответвлений, словно был частью огромного лабиринта под городом.

В одиночку Тенька давно бы уже заплутал или начал делать метки на стенах, но Клима уверенно шла вперед, не обращая внимания на другие ходы и не думая на развилках.

Стали попадаться светильники: сперва редкие и большей частью погасшие, потом все чаще, и довольно новые. Было видно, что их не забывают чистить и доливать масло. Освещенный тусклым желтоватым светом, лабиринт еще больше поражал воображение: арочные своды из оплавленного камня, драгоценно поблескивающие прожилки на некоторых плитах. Должно быть, камень везли с южной части Западных гор, там большие месторождения самоцветов. Кое-где можно было заметить полуистертые узорчатые отпечатки – колдуны древности любили ставить именные метки на всем, что изменяли. Именно поэтому про них до сих пор помнят.

- Наверное, весь Фирондо под землей пронизан этими коридорами, – благоговейно предположил Тенька.

- Ты что-нибудь слышал об этом? – тут же заинтересовалась Клима.

- Не-а. Кто ж о таком треплется! Но ты погляди вокруг! Как же они интересненько придумали!.. Вот сильфам бы такое ни за что в голову не пришло.

- Да уж, – сосредоточенная на диалоге с интуицией, Клима, кажется, впервые внимательно огляделась по сторонам. – Если город падет, и последние защитники забьются в эти норы, прихватив продовольствие, воевать придется еще очень долго. Но если раздобыть карту колодцев и посмотреть, как тут проходят подземные течения, есть шанс все это затопить, а потом выкачать воду и пользоваться коридорами на свое усмотрение.

Тенька вздохнул.

- Надеюсь, моя милосердная обда, что до этого не дойдет.

- Я тоже, – тихо призналась Клима. Недавно она видела слишком много мертвых. И поняла, что их может быть еще больше. Во сколько угодно раз. И ничем хорошим это не обернется. На поле боя растет высокая трава, да вот только пахать уже некому.

Они остановились и затихли одновременно: Тенька – потому что услышал вдалеке шаги и голоса, Клима – почуяв неладное. Как назло, никаких ответвлений в этой части коридора не было, а светильник ярко горел на стене прямо напротив них .

“Отходим назад?” – показал Тенька жестами.

Клима покачала головой. Неизвестно, сколько придется отходить, прежде чем нынешние хозяева подземелья свернут куда-нибудь, а время поджимает: еще немного, и начнется рассвет. Интуиция – слишком медленный проводник.

Людей, судя по голосам, было двое, мужчина и женщина.

- Эдька, пень замшелый, ты рехнулся на старости лет! – с чувством отчитывала спутника женщина.

- Кто бы говорил, радость моя, – устало отвечал мужчина. – Только маленькие дети и старики верят в подобные сказки.

Эхо искажало голоса, но Тенька мигом узнал своего бывшего кумира, а ныне злейшего врага Эдамора Карея. Интересно, какая сударыня осмеливается говорить с ним так бесцеремонно и безнаказанно?

- Олух, я на пять лет младше тебя! А ты уперся в единственное объяснение, и видишь вперед не дальше, чем индюшачья нога из кастрюли с супом! Горцы ошибаются, люди на равнине деревнями и городами ошибаются, одни вы с Арташкой молодцы!

Послушать было интересно, но голоса неумолимо приближались, и следовало принять какие-нибудь меры. Клима лихорадочно огляделась по сторонам, и ей на ум пришла идея. Рисковая, но при изрядном везении осуществимая.

- Тенька, – шепнула девушка другу в самое ухо. – Погаси светильник!..

Эдамор Карей и его отважная собеседница тем временем остановились, очевидно, буравя друг друга непримиримыми взглядами.

- Ты ошибаешься. И дар твой ошибается.

- Дар от высших сил никогда не ошибается! – со значением сказала женщина. – Ни разу с тех времен, как первые колдуны, хранители обды, получили вне условий по чудесному дару, не было такого, чтобы кто-нибудь ошибся! Я всегда распознаю зло, творимое во благо, и сейчас вижу, что девочка лечит Принамкский край. А лечить порой очень больно, если ты успел забыть.

- Успеешь тут...

- Кстати, о твоем увечьи. Ты хоть раз задумался, Эдька, почему всю жизнь тебе везло, как жуку на ничейной ботве, но стоило столкнуться с обдой, и ты вваливаешься ко мне посреди ночи в полуобмороке и без глаза? Тебе не кажется, что это знак?