- Эонвэ, забери меня отсюда...

- Он еще и рот смеет открывать! – разъярился Майтимо. – Этот глюк природы, чтоб его за гранью балроги драли, заявился в мой дом...

- Нельо, не сквернословь! – строго велел Феанаро.

Майтимо машинально отмахнулся:

- Папа, я уже достаточно взрослый, чтобы... ПАПА?!

Все тут же обернулись к новоприбывшим.

- Привет, – поздоровался Тенька. – Я тут в каких-то Чертогах Мандоса побывал и вот кого захватил. Вернее, Намо нас почему-то выставил.

Финдекано при этих словах диким взглядом изучил подбитый глаз колдуна и расквашенный нос Феанаро. Было видно, что воображение бывшего короля нолдор отказывается представлять как дерущегося Намо Мандоса, так и непостижимые причины, сподвигшие его на это.

- Намо здесь не при чем, – пожалел сына догадливый Нолофинвэ. – Всего-навсего последствия знакомства.

- Вы насовсем или просто погулять вышли? – нашелся Артаресто.

- Пусть только попробуют обратно запихнуть! – воинственно заявил Феанаро. – Я им там все гобелены поизучаю!

Это прозвучало угрожающе. Майтимо разразился тихим отчаянным смехом, подозрительно похожим на истерический.

Эонвэ предпочел не показывать своих чувств, демонстративно проигнорировать всю троицу, особенно Теньку, и под шумок исчезнуть, утащив с собой перепуганного Саурона.

Девять часов, двадцать восемь минут спустя.

- ...А потом он ка-ак заорет: “Все вон!” – закончил Тенька свой красочный рассказ. – Ну, мы на холме и оказались. Повезло вам, ребята, с загробным миром – совсем рядышком, можно сказать, в соседнем дворе. А наши сильфы к крокозябре на рога улетают, и Небеса их возвращать не хотят.

Нолофинвэ в который раз то ли вздохнул, то ли неразборчиво что-то простонал. Майтимо, по праву хозяина дома, заботливо налил дяде двенадцатую кружку чая. Финдекано достал отобранный у воинственной дочери нож и отрезал два ломтя от желтой головки сыра – себе и воскресшему отцу.

Все четверо молчали, каждый думал о своем.

В наступившей тишине было слышно, как щебечут птицы, сам с собой ругается в пристройке-мастерской неугомонный Феанаро, а наверху причитает над выздоравливающим мужем прекрасная Линдис, дурные предчувствия которой все-таки оправдались. Серебристый голос Линдис звучал уже не испуганно или сердито, а скорее с философской обреченностью:

- Говорили-говорили... Всего лишь брата навестить, в гости к Майтимо – это не в Исход... Но, всемилостивые Валар, даже из своего проклятого Исхода ты возвратился менее потрепанным!..

Отвечал Макалаурэ нежно, но слишком тихо, и его слов уже было не разобрать.

Тенька первым нарушил затянувшееся молчание.

- Мы с Феанаро вечером ко мне в гости отправимся. Он с Климой познакомиться хотел и на наших сильфов посмотреть. И на мою лабораторию. И лекции почитать. Насколько я успел понять, он – неплохой оратор.

- Иногда даже слишком, – проворчал Нолофинвэ.

- А еще, – с воодушевлением продолжил Тенька, – Феанаро обещал дать мне для препаратов свою кровь! И волосы с ногтями. Кроме того...

- Эй, постой! – встрепенулся Майтимо. – Ты так мне всего отца на “препараты” растащишь!

- Я удивляюсь, – парировал Тенька, – как при воспитании такого просвещенного существа, как друг Феанаро, из тебя вышел настолько дремучий невежда!

- Дядя, хоть ты ему скажи! – не унимался Майтимо.

- Бесполезно, – Нолофинвэ уткнулся в тринадцатую кружку чая. – Эти собратья по разуму еще в Чертогах сговорились.

Майтимо вполголоса заметил, что в такие минуты ему начинает казаться, будто он немного понимает Эонвэ.

- Вот это жизнь начинается! – мечтательно проговорил Тенька, с хрустом потягиваясь. – Столько новых идей, экспериментов! А если я еще с Намо кровь стребую...

Ярко светило солнце над благословенным Валинором, и царило странное затишье, будто весь этот цветущий край неуверенно замер на пороге новых ошеломляющих открытий...

====== Об иных измерениях и славных временах (часть 1) ======

Комментарий к Об иных измерениях и славных временах (часть 1) Не думала я, что снова сяду за эту работу и придумаю еще одну часть. Но вот осилила генеральную правку предыдущих частей, прониклась атмосферой и... получилось то, что получилось =)

В благодатном Валиноре царил обычный солнечный день. Порхали в теплых лучах крохотные разноцветные бабочки, звенела прозрачная вода в ручейках, шумели изумрудной свежестью чистые леса, а надо всем этим у горизонта высилась незыблемая громада священной горы Таникветиль с белоснежной крышечкой верхушки.

Глядя на всю эту красоту, Майтимо не спеша отхлебнул кофе с молоком, откинулся на спинку удобного плетеного кресла и мечтательно произнес:

- А помнишь, Кано, как мы в шестидесятом году орков на Арт-Галене били!..

Макалаурэ чуть не поперхнулся булочкой.

- С чего это ты вдруг вспомнил?

Майтимо с безмятежно скучающим видом отбарабанил кончиками пальцев по массивной белой доске деревянного парапета веранды какой-то позабытый потомками боевой марш.

- Да так… День хороший. Почти как тогда!

Макалаурэ едва не поперхнулся вторично. Потом взял себя в руки и решительным жестом передвинул кофейник на другую сторону стола.

- Хватит тебе уже. А то так договоришься, какие чудные виды с Тангородрима открывались. Ты заметил, что в подпитии у тебя просыпается тоска по прежним временам?

Майтимо фыркнул, приподнимаясь и возвращая кофейник на место.

- Чушь, Кано. Во-первых, виды с Тангородрима были омерзительны, и я столько кофе не выпью, чтобы по ним скучать. Во-вторых, это только первая чашка, к тому же с молоком. И в-третьих, я частенько вспоминаю былое, только не всегда говорю это вслух. Неужели ты сам не хотел бы вернуться в те лихие дни?

- Когда мы вдали от родины и семей носились с горящими Клятвой глазами по Белерианду, рубя орков направо и налево? Майтимо, ты ведь шутишь? Или это все-таки не первая чашка?

На крышку кофейника опустилась голубенькая бабочка. Бывший лорд Химринга досадливо смахнул ее ногтем.

- Кано, ты драматизируешь. Никто по Белерианду не носился. Были крепости, великая цель, кровь кипела в жилах, были крики «Тревога!» по ночам, опасные вылазки…

- …Клятва, орки, погибель кругом и лютая зима. Нет уж, мне хватило, баллады написаны, и переживать все заново не хочется. А если ты так соскучился по крепостям, поезжай в Белерианд и строй, где тебе угодно. Или, вон, Химринг опять займи, никто не против. Если хорошенько поищешь, то и орки на твою долю найдутся. А поорать в ночи «Тревога!» можно и с собственной веранды. Кстати, это случилось всего год назад.

- Это все не то, – отмахнулся Майтимо, подливая себе кофе. – Саурона мы больше не увидим и, что куда печальнее, не убьем. А в Эндоре время эльфов подходит к концу. Через две-три тысячи лет все сюда вернутся, и тогда наш благодатный Валинор непременно треснет.

- Не треснет, – оптимистично заметил Макалаурэ. – Валар что-нибудь придумают.

- Угу, дождешься от них. Скорее уж отец небоскреб построит. Правда, я не представляю, кто может согласиться там жить.

- Что построит?

- Небоскреб. Теньку угораздило устроить отцу экскурсию по какому-то просвещенному миру, где у каждого есть сигнализация и социальный пакет (только не спрашивай, что это такое!), и теперь отец мечтает построить посреди Форменоса зеркальный дом в две сотни этажей, и чтобы на крыше лампочки светили.

Макалаурэ попытался представить. Не сумел, но все равно содрогнулся.

- А нельзя на отца как-то повлиять? Ты же часто к ним с матерью заходишь, поговорил бы…

- Тебе ли рассказывать, что если наш отец что-нибудь вбил себе в голову, его и Валар не остановят, – хмыкнул Майтимо. – Мне уже велели подготовить чертежи комнат с пятнадцатого этажа по восьмидесятый, а мама ваяет мраморные светильники на крышу.

- А с Тенькой ты пробовал поговорить?

- Бери выше! Я встречался с Климой.

- И что? – заинтересовался Макалаурэ.

- Эта хитрая леди, – почти с восхищением сообщил Майтимо, – сказала, что отбрыкивается от проекта небоскребов уже третий год, и если нам удастся переубедить нашего изобретателя, пусть бы рассказали ей, как, дабы она тоже самое передала своему Теньке.