И подумал, что выглядит это глупо. Как будто колдун уже состарился и собирается отойти в мир иной. Или куда там в Принамкском крае люди уходят.

- Да говорю ж, не расстраивайся, – повторил Тенька. – Майтимо, ну чего ты как неуч? Не собираюсь я жить чуть больше сотни!

- Т-то есть?! – до этих слов лорду Химринга казалось, что он уже разучился удивляться.

- Понимаешь, там так интересненько получилось…

- Тенька, говори как есть, или я сам убью тебя сию секунду!

- Ну вот, – продолжил колдун, будто совершенно не понимая терзаний друга. – Когда я изобрел водяное зеркало и понял, сколько есть всяких разных миров, а в них до кучи измерений, то подсчитал, что на исследование полутора процентов уйдет приблизительно девятьсот шестьдесят два с половиной года. Словом, пришлось принимать меры! Помнишь, я у тебя кровь просил, а ты не давал? Во, а Феанаро потом дал. И Юрген дал. Вернее, его Клима на это уболтала. В общем, я выделил элемент долголетия, синтезировал его под свои нужды и…

- Говори сразу, – оборвал Майтимо. – Когда ты умрешь?

- Кто ж это знает? – искренне округлил глаза Тенька. – Но проживу достаточно, чтобы исследовать хотя бы пятьдесят процентов! Ну и стариться сильно не буду… Ой, Майтимо, ты чего, плакать собрался?

- Вот еще! – лорд Химринга отвел глаза. – Настоящие нолдор не плачут! Идем скорее, там весь кофе выпьют без нас.

- Не выпьют, – безмятежно сообщил Тенька. – Мешок-то с зернами у меня…

Три минуты спустя

Когда Майтимо и Тенька вернулись на пир, там как раз активно обсуждали, что делать с остатками Минас Моргула. Большинство было на стороне Арагорна, который грозился развеять вертеп Тьмы пеплом по ветру.

Тенька тут же включился в полемику, ратуя за сохранение памятников старины.

В конце концов, Арагорн объявил, что если Тенька обязуется натащить в Минас Моргул побольше своих знаменитых приборов, а еще желательно кафедру с учениками в придачу, то пусть, пожалуй, стоит. В этом случае остатки зла выйдут оттуда сами, естественным путем, спешно пакуя чемоданы и теряя на бегу башмаки.

- Вот спасибо! – обрадовался Тенька. – Я туда не только кафедру с учениками, я еще друга Феанаро притащу! Организуем там парник, посадим сильмарилловые деревья и попробуем скрестить их с бело-кофейными – вроде того, которое теперь у тебя в фонтанном дворе растет.

- У меня растет ЧТО?..

А праздник шел своим чередом. На жаровню поставили первую партию кофе, из кухни принесли свежеприготовленные сладости.

Раздались радостные возгласы: небо на востоке начало светлеть.

- Такое событие, как рассвет, нужно отметить великим тостом! – решил Арагорн и посмотрел на гостей из иного измерения. – Нолофинвэ, вы мудрейший из присутствующих, я прошу вас сказать несколько слов перед началом нового дня.

Но Нолофинвэ лишь улыбнулся.

- Это большая честь, и я хочу распорядиться ею действительно мудро. Пусть право великого тоста достанется Майтимо.

Лорд Химринга округлил глаза.

«Мне?! Нолофинвэ, с какой стати?!»

«Речь Теньки никто не поймет», – так же мысленно ответил дядя.

«Вот и говорил бы сам!»

«Дорогой племянник, хватит отпираться. В конце концов, я передаю тебе не корону».

«Так это месть! Мелочная месть Второго Дома!»

«Как тебе будет угодно», – глаза Нолофинвэ смеялись.

Майтимо поднялся, высоко держа чашу с горячим ромашковым чаем. Все взоры обратились к нему, а сам лорд Химринга глядел на дядю, Теньку, Глорфиндела, детей Элронда, на Леголаса с Гимли и на множество людей, что были в зале.

Слова для речи не нужно было подбирать.

Кажется, он знал их всегда.

- Друзья! Мне ценно думать, что я могу назвать так каждого из вас. Давайте выпьем за наступающее утро. За дни, которые мы пережили, несмотря ни на что. За дни, которые переживем. За такие мгновения, как это. За друзей и родичей, за кофе и боярышник, за хорошее варенье, за все миры разом и – балрог с ней – за просвещенную науку. Мы живы, молоды и почти бессмертны, я каждого из вас могу назвать настоящим нолдо. Да пусть же будет так!

Чаши и кубки звонко встретились на середине стола, и в тот же миг из окон хлынули первые лучи долгожданного рассвета.

КОНЕЦ