“Бутерброд” завалился набок, но не распался: ткань на Тенькиных рукавах была столь же крепкой, как и хватка Феанаро.

- Те же сильмариллы! – распалялся Тенька. – Зачем было выворачиваться наизнанку и цедить материал из открытого пространства? Это все равно что бочку из щепок и клейстера собирать! Неудивительно, что твои камни так рванули – там внутреннее сопротивление должно быть на триста порядков выше нормы!

- А откуда мне еще, по-твоему, надо было черпать материал?!

- Здрасте, приехали! Ненавижу, когда хватаются за первый попавшийся способ, не испробовав остальных! У тебя же столько майар под рукой было! На худой конец, даже Кано с лютней за несколько часов воспроизводит уйму сырья, которое за ненадобностью рассеивается в пространстве.

- Да-а?! А как ты рассортируешь переменные по точкам воздействия?

- Словосочетание “теорема приложения расщепленных частиц” тебе о чем-нибудь говорит?

Феанаро замолчал, прикусывая губу. Затем спокойнее, более деловым тоном велел:

- Повтори-ка.

- Теорема приложения расщепленных частиц. Рассчитываешь удельную концентрацию сырья на единицу времени, чертишь на бумаге примерный эскиз кристаллической решетки, по специальному уравнению высчитываешь длину связей микрочастиц. А потом просто задаешь функции на...

- Вы отпустите меня на волю, в конце концов?! – не выдержал Нолофинвэ.

Час и тринадцать с половиной минут спустя.

- Интересненько это они придумали, – сообщил Тенька.

- И логично, – кивнул Феанаро.

Колдун сидел на его плечах и сосредоточенно обнюхивал верхнюю часть гобелена, стараясь не коснуться ниток носом, что нарушило бы данное Намо обещание.

- Да, это вполне логично, когда небо и земля обладают разным набором естественных свойств, но я никогда прежде не думал, что можно соблюдать эти правила в произведениях искусства. Хотя, если вдуматься – там всего пару переменных надо исказить...

- А если повернуть процесс в обратную сторону? – предложил Феанаро. – Взять конкретное событие, вычленить набор свойств, законсервировать в изображении, а потом воспроизвести в лабораторных условиях?

- Ух, это же какие возможности! А если не просто воспроизводить готовый набор свойств, но и добавлять вымысел, можно моделировать в реальном времени...

- ...Да хоть целые вселенные! Надо под это дело твою теорему подогнать...

- Нет, лучше другую. Спусти меня на пол, я тебе ее сейчас на пальцах покажу, словами тут не обойдешься...

Потрепанный Нолофинвэ, единственный невольный зритель этого научного симпозиума, стоял рядом и уходить не спешил. То ли боялся оставить спевшихся изобретателей без присмотра, то ли ему просто нравилось наблюдать.

- ...А потом, – продолжал Тенька, – разводишь систему по полюсам, но четкую границу не обозначаешь, иначе модель раздвоится.

- Да, я понял. А куда ты убираешь хвосты промежуточных связей?

- А кому они мешают? Пусть болтаются в зоне вероятностей, можно их для верности в узел связать.

- Нет, это неэстетично. Лучше в предпоследнем уравнении ввести условно лишний символ, чтобы в исходной фазе образовался пространственный карман. Тогда можно будет вырезать из него чехол и спрятать хвосты...

- Феанаро, да ты гений! Не хочешь прочитать на моей кафедре курс лекций?

- Если только ты притащишь кафедру сюда, – горько усмехнулся эльф.

- А и притащу! Интересненькая лекция выйдет. К тому же, материала тут хватает для практической части...

- Тенька, а ты заметил, что нити разных стихий разделены нейтральными? Как думаешь, что будет, если их убрать?

- Полагаю, синтез. Что будет, если небо смешать с землей?

- Наверное, взрыв, – предположил Феанаро. – А чего мы гадаем, давай попробуем!

- Только нити выковыривай ты, – сказал Тенька. – Я обещал не прикасаться к гобеленам.

- Может, не стоит? – влез Нолофинвэ.

- Либо уходи, либо стой молча! – строго велел брат.

...Намо появился в тот момент, когда Тенька с Феанаро радостно заплетали в причудливую косичку восьмой по счету образец. Предыдущие семь держал Нолофинвэ, старательно делая вид, что не понимает происходящего вокруг и вообще просто мимо проходил. В какой-то степени это являлось правдой.

- Твое время истекло, человек, – сурово вымолвил хозяин Чертогов. – Уходи немедленно.

- Еще пять минут, – попытался торговаться Тенька.

- Вон, – очень тихо произнес Намо. Волосы на голове колдуна встали дыбом.

- Ладно, пока, Феанаро, пока, Нолофинвэ, было приятно познакомиться! Феанаро, я еще загляну сюда с воспитанниками кафедры, готовься к лекции. И не забудь проверить нашу теорию насчет материализации регулирующего луча посредством скрепления определенного набора нитей...

Очевидно, Намо хорошо знал, что такое регулирующий луч, и чем чревато его появление. Хозяин Чертогов перевел задумчивый взор на радостного Феанаро, на нитяные косички в руках Нолофинвэ, сделал какие-то далеко идущие выводы и громовым раскатом отчеканил:

- ВСЕ ВОН!

Неизвестное время спустя, Валинор, холм посреди заставленного скульптурами сквера.

- Интересненько это у нас получилось, – прокомментировал Тенька.

- Вот тебе и “до скончания времен”, – фыркнул Феанаро, созерцая свои абсолютно материальные руки.

- А по-моему, час последней битвы уже пробил, – Нолофинвэ кивнул вниз.

У подножия холма разворачивалась заключительная часть саги об охоте на Саурона. В невыгодной позиции между эльфами и стеной теперь стоял невозмутимый Эонвэ, а съежившийся вдвое Саурон прятался за него, как за юбку любимой матушки. Над Макалаурэ склонилась жена Финдекано, временно отбросив в сторону орочий ятаган. Майтимо, по-прежнему сжимающий в руках кочергу и меч, пытался спорить с Эонвэ, при молчаливой поддержке кузенов и племянников.

- ...Нет, это не самосуд! – долетела до Тенькиных ушей начатая прежде фраза. – По справедливости, этого ему даже мало!

- Лишь Валар определят меру его вины, – Эонвэ все еще сохранял дипломатичный тон, но было заметно, что он еле сдерживается.

- Да какая там уже мера! Отдайте Саурона нам, и мы с радостью приведем в исполнение его заслуженный смертный приговор.

- Саурон – не эльф, и вам его не судить.

- Значит, ему над нами издеваться можно было, а как нам его судить – уже расой не вышли?

- Даже с пламенем гнева в груди вы не сумеете в полной мере осознать его вину перед миром...

- Хорошо! – Майтимо даже кочергу опустил, в знак смирения. – Давайте мы его засудим за вину перед эльфийским народом, а потом вы заберете останки и отмерите им наказание за мир.

- Я не позволю устраивать в благословенном Валиноре самосуд, – не уступал Эонвэ.

- Но это не самосуд! – воскликнул Майтимо. – По справедливости...

Разговор пошел по второму кругу. Или даже по третьему. Когда Эонвэ снова заговорил о количестве вины, в дипломатический диспут, поигрывая здоровенным ножом, встряла бойкая дочурка Финдекано:

- Да меч ему под ребра, и дважды провернуть, чтоб не дергался!

Воцарилось ошеломленное молчание.

- Лилтанарэ, – многообещающе спросил Финдекано жену, – а откуда у ребенка оружие в мирное время?

Девочка, сообразив, что запахло грозой, шмыгнула к матери, по пути прихватывая и ятаган.

- Какое же оно мирное? – резонно возразила Лилтанарэ, выпрямляясь.

- До того, как Руссандол объявил тревогу – вполне!

- Я этим ножом яблоки чищу. И перья точу, – сообщила Лилтанарэ. – Он всегда на виду лежит.

- Охотничьим ножом – яблоки?

- Ты ведь сам мне его подарил.

- Ладно, – вздохнул Финдекано. – А ятаган у нас тоже на виду? Ты им тыквы разрезаешь или колышки на огороде обтесываешь?

- Как раз в эту ночь я решила, что хватит спать с оружием под подушкой, и, когда все случилось, несла ятаган в кладовую. А вот откуда ты сам боевой лук добыл...

- Ладно, – снова вздохнул бывший король нолдор. – Дома поговорим.

За это время Тенька и его новые знакомые потихоньку спустились с холма и встали неподалеку. Саурон принялся канючить: