Взятие Тол-ин-Гхаурота без боя шло своим чередом. Несколько эльфов нырнули в ров и выловили оттуда ценного пленника.

- Это точно Саурон? – поднял брови Макалаурэ, когда бывшего повелителя крепости подвели ближе.

- Тенька, а твоя “шайтан-машина” не так уж и бесполезна, – с мстительным злорадством отметил Майтимо.

Урегулированный Саурон и впрямь мало походил на себя прежнего. Мокрый, грязный, малость оглушенный, он водил по сторонам мутным взглядом красновато-карих глаз. Пропали черные волосы: истинный цвет шевелюры Саурона оказался таким же белобрысым, как у Теньки. На носу и бледных щеках проступили редкие серенькие веснушки. А искусно сработанные доспехи, прежде внушавшие трепет, теперь переливались всеми оттенками розового. И лишь черный плащ остался неизменным, только промок и больше не реял по ветру, а тяжелой тряпкой волочился следом.

- Заковать в кандалы и запереть, – распорядился Финдекано.

- Только не абы где, – спохватился Тенька. – Я ему камеру отрегулирую изнутри. Для верности.

====== О Берене, Лютиэн, кофе и поруганном каноне (часть 4) ======

Совет устроили в главном зале взятой крепости, наспех отмытом и кое-как приведенном в первозданный вид. Было шумно, решались сиюминутные организационные вопросы, Клима с Тьелкормо разговаривали глазами и нежно трогали друг друга за руки, Тенька в углу ковырял трофейный палантир, пообещав стереть с него все отпечатки зла и подарить Артаресто взамен рассыпавшегося. Финдарато тоже пришел на совет – отмытый, переодетый, причесанный и местами забинтованный, он сидел, облокотившись на спинку стула, с кубком горячего вина в руках и немного клевал носом.

- Чем скорее мы выступим на Ангамандо, тем лучше, – говорил Майтимо.

- Но войско синдар из Дориата прибудет в лучшем случае послезавтра, а то и три-четыре дня спустя, – заметил Артаресто.

- Нам дорога сейчас каждая минута! Враг не ожидал, что мы так скоро объединим силы, надо воспользоваться преимуществом.

- Он уже наверняка обо всем знает.

- Но все равно не успеет подготовиться! Я за то, чтобы выдвигаться завтра на рассвете.

- Давайте оставим в крепости небольшой арьергард, – предложил Финдекано. – Они проследят, чтобы орки не зашли к нам с тыла, посторожат Саурона, встретят синдар и вместе с ними выдвинутся к Ангамандо, как подкрепление.

- Хорошо, кто останется? – по голосу Майтимо было ясно, что уговаривать на подобное дело его самого – напрасный труд.

- Например, я, – сказал Макалаурэ. – Моего отряда как раз хватит на арьергард.

- Инголдо тоже, – покосился Артаресто на дремлющего брата. – Он еще не достаточно оправился, чтобы идти в битву. С ним можно оставить полсотни воинов из Нарготронда. Больше, думаю, не имеет смысла.

- Тогда решено, – подытожил Финдекано. – Завтра с утра идем на Ангамандо.

На другой день зарядил противный мелкий дождик, и на улице стало еще неуютнее, чем в разоренной орками крепости. Клима тоже не пошла с основными силами. Проводив Тьелкормо и Теньку, она занялась организацией уборки, караулов и поставки продовольствия. Обде всегда больше нравилось вести хозяйство, чем воевать, хотя это совершенно не значило, что последнее удавалось ей хуже.

После полудня, скоротав часок другой за просмотром счетов и чашкой привезенного Тенькой кофе, Клима вспомнила, что вообще-то у нее отпуск, и захотела экзотических развлечений. Тьелкормо, как назло, уехал воевать, утешать впавшего в уныние Финдарато не было настроения, а слушать, как Макалаурэ весьма мелодично пытается отладить треснутую лютню, казалось излишне спокойным занятием. Поэтому Клима отправилась проведать Саурона.

Пленник сидел в одной из башен, в комнате с ядовито-зелеными стенками (так отреагировала штукатурка на регулирующий луч). Закованный в толстые цепи, он, тем не менее, выглядел лучше, чем вчера. Светлые волосы стали отливать темным золотом, из орехово-карих глаз пропала краснота, веснушки точно испарились. На Сауроне не было плаща и доспехов, только простая черная рубашка и штаны.

- Меня почтила визитом прекрасная сладкоречивая леди, – произнес он, едва Клима переступила порог.

Обда мысленно усмехнулась: она знала, что стоит за подобным тоном. Развлечение началось.

- Да вот, решила поглумиться над твоим поражением, – протянула она.

- Я думал, что леди, водящая дружбу с прославленными эльфийскими героями, преисполнена более благородных помыслов.

- А они не знают, что я к тебе пришла, – Клима решила поиграть в непослушную девочку, которая против запрета взрослых идет ночью в кишащий волками лес.

- Какое мудрое решение, – Саурон расцвел на глазах, обде даже стало смешно. – Порою близким друзьям ни к чему знать наши маленькие увлечения. Ты ведь об этом на самом деле хотела со мной поговорить?

Вот только волкам невдомек, что у девочки давно наметан глаз, и она никогда не приходит в лес без заряженного арбалета.

- О, да, – кивнула Клима. – У меня к тебе выгодное предложение.

- Весь внимание, проницательная леди.

- Я хочу власти, – томно поделилась Клима. – А ты можешь помочь мне ее достичь.

- Сделаю все, что смогу.

“Высшие силы! – подумала Клима. – Как же просто обмануть существо, которое само жаждет обвести тебя вокруг пальца!”

- Тебя повезут в самое сердце Дориата. Не смей удрать по дороге! Там я приду к тебе и освобожу. А взамен ты убьешь всех этих лордов с государями и сделаешь меня единовластной королевой Белерианда. Не столь высокая цена за свободу, верно?

Саурон для виду принялся торговаться. Клима, тоже для виду, стояла на своем. Развлечение выходило на редкость занимательным.

За обедом обда сказала Макалаурэ, что Саурона можно будет везти куда угодно с любым конвоем. Он не сбежит.

- Почему ты так считаешь? – спросил менестрель.

Клима объяснила, тот схватился за голову.

- Ты же не всерьез замышляла всех убить?

- Макалаурэ, посуди сам: будь мое невинное развлечение хоть наполовину правдой, стала бы я с тобой делиться? Ты починил свою лютню?

- Нет, – эльф вздохнул. – Лютня пала жертвой братской любви.

- Жалко. Мне понравилось, как ты играл.

- На поединке?

- Нет. Из подземелий было плохо слышно. Сейчас.

- Но я ничего не играл.

- Ты настраивал.

Макалаурэ пришел в ужас от неприхотливости иномирской гостьи, раздобыл где-то арфу и до самого вечера посвящал ее в волшебный мир песен и мелодий. Его игра понравилась Климе даже больше, чем игра Финдарато. Хотя последним достаточно просто любоваться.

Сутки спустя.

Погода окончательно испортилась. Разгулялась гроза, шквальный ветер бросал на стекла крупные капли дождя. По Климиному распоряжению посты сменялись каждый час.

Макалаурэ сидел в главном зале крепости – наиболее уютном и обустроенном из общих помещений – и смотрел, как Финдарато хандрит. Пытается подобрать на единственной в крепости арфе какую-то унылую музыку, постоянно одергивает себя, тоскливо оглядывается на залитое дождем окно и продолжает мучить инструмент вновь и вновь.

- Хватит изводиться, – не выдержал Макалаурэ.

- Я безответственный идеалист, – убито сообщил Финдарато, не глядя на него, и снова тронул струны. Вышло похоже на чей-то предсмертный хрип.

- С чего ты взял?

- Клима сказала. Как увидела там, в подземелье, цепи сняла и начала говорить. Много.

- Ты герой. Остался жив, сдержал клятву...

- Из-за меня погибли все, кто пошел со мной. Из-за моей слабости и самонадеянности.

- Это тебе тоже Клима сказала?

- Почти. Многое я и сам понимаю, – государь Нарготронда лукавил. Похожие речи, только не воспитательно-сочувствующие, а издевательские, ему пришлось выслушивать от Саурона. И если раньше они казались пустой насмешкой...

- Берен выжил. И благодаря твоему поступку мы наконец-то собрали достойное войско.

- Ну почему меня тот волк не загрыз! – воскликнул Финдарато, отбрасывая арфу.

- Потому что его самого разорвал Хуан, – оптимистично ответил Макалаурэ. – Все мы совершаем ошибки. Ты остался жив, а значит, тебе дан шанс многое искупить.