Только не дозваться той весны среди каменных стен:

Губит свирели звонкие свинцовая тишина.

Насовсем...

Клима заслушалась и засмотрелась. Куда там сильфийским чертогам до такой красотищи! Куда гарлейским певцам до столь безукоризненной манеры исполнения! Государь Финдарато и его голос, замечательно гармонирующие с обстановкой дворца и зала, очаровали неискушенную по части искусства обду. Климе вспомнилось, как лет в шесть она с матерью ездила из родного села в город, поглазеть на работы приезжего мастера-гончара. Он делал совершенно неописуемые вазы для благородных господ, белоснежные, блестящие, с такими тонкими стенками, что сквозь них проступал солнечный свет. Вазы были украшены лепными завитками, перламутром, золотыми и серебряными росписями, самоцветным напылением. Маленькая Клима настолько впечатлилась, что целый час простояла у прилавка, разинув рот. Правитель Нарготронда напомнил ей сейчас ту прекрасную белую вазу. Даже лучше: еще играет и поет.

Государь тем временем заметил, что его уединение нарушено. Он отложил арфу и с усталой улыбкой спросил:

- Кто вы?

- Я обда Климэн Ченара, государь Финдарато, предпочитаю, когда меня называют леди Климэн. Я гостья вашего кузена Тьелкормо.

- Но вы очень похожи на человека. Или я ошибаюсь?

- Нет, вы правы.

- Не обижайтесь, но Тьелкормо, водящий дружбу с людьми и приглашающий их погостить – это довольно странно, – заметил Финдарато. – Да вы садитесь, леди Климэн, был бы рад с вами побеседовать.

Он немного рассеянно махнул рукой на несколько резных стульев у подножия трона.

- Тьелкормо меня действительно не приглашал, – рассмеялась Клима. – По правде говоря, я вообще его еще не видела.

- Но тогда как вы оказались в числе его гостей?

- О, это довольно забавная история...

Два часа спустя.

- ...Знаешь, только здесь я поняла, что расписные полы ничем не уступают расписным потолкам. Вернусь и прикажу сделать у себя такие же.

- Клима, ты только приехала, а уже думаешь о возвращении. Может, погостишь здесь подольше?

- А Тьелкормо разрешит? – в шутку забеспокоилась обда.

- Давай так: месяц ты будешь его гостьей, а следующие два – моей.

- Инголдо, а ты еще говорил, что не склонен к интригам!

Финдарато весело рассмеялся. Они оба сидели на тех самых стульях, пили медовый взвар и ели маленькие пышные булочки. Беседа лилась ручейком, ко взаимному удовольствию.

- Говорил, говорю и буду говорить. Хороший правитель не должен плести интриги.

- Но как, по-твоему, заниматься политикой?

- Есть такая штука: военная хитрость, – без колебаний заявил Финдарато. – К политике ее тоже иногда можно применять. Но без злоупотреблений.

- Эх, не приходилось тебе завоевывать власть, – почти сочувственно протянула Клима.

- Упаси Эру! Мне и того, что есть, с избытком хватает.

- Ты счастливое существо, Инголдо!

- Почему ты так решила?

- Тебе не приходилось отдавать самое дорогое за власть, которая уже не нужна.

- А зачем это надо?

- Затем, что если у тебя, вот именно у тебя не будет власти, погибнет целая страна, огромная, с ваш Белерианд размером. Вообще, долго объяснять. И не слишком хочется.

- Не думай сейчас о грустном, Клима, – посоветовал Финдарато. – И я не буду. Очень много на нас за последнее время свалилось...

- Об этом ты пел?

- Наверное. Я уже не помню. Бросал на музыку, что в душе накопилось.

- Спой еще, у тебя очень красиво выходит.

- Забавно. Ты не первый человек, которого очаровывает мое пение.

- Думаю, и не последний, – ухмыльнулась Клима.

Тут их уединение бесцеремонно нарушили. Обе створки дверей распахнулись, в зал буквально влетели два эльфа, о чем-то яростно и судя по всему давно спорящие. Клима заметила, как при виде вошедших ее собеседник сник и обреченно поморщился.

- Инголдо, почему ты позволяешь ему распоряжаться в войсках? – выкрикнул золотоволосый эльф в развевающихся небесно-голубых одеяниях.

- Потому что это мое право! – не дал государю и рта раскрыть второй эльф, с роскошной пепельной шевелюрой до плеч, с головы до ног обвешанный бирюльками.

Клима про себя назвала их истериком и пижоном.

- Ты не имеешь здесь никаких прав! – разорялся золотоволосый. – И если толпа готова носить тебя на руках, это не значит...

- Как раз любовь народа – главная черта, по которой отличают истинного правителя, – “пижон” вроде бы не срывался на крик, но получалось отчего-то громче, чем у орущего во всю глотку оппонента.

- Так вот чего ты добиваешься! Не смей подсиживать моего брата, слышишь?! Инголдо, почему ты молчишь? Где вообще твои глаза и уши? Давно пора вышвырнуть этого нахлебника прочь!

- Кто бы говорил о нахлебничестве! Я хотя бы охочусь! А что делаешь ты? Сидишь безвылазно подле трона и плетешь грязные интриги, которых и Моринготто постеснялся бы!

Лицо “истерика” пошло красными пятнами. Клима на месте Финдарато уже давным-давно приструнила бы спорщиков, но тот отчего-то мешкал. Обда не выдержала:

- Господа, вы пришли к государю, чтобы он слушал вашу ругань? Или позволите ему вставить в нее хоть полслова?

- Ты кто вообще такая? – огрызнулся “пижон”.

- Я обда Климэн Ченара, гостья лорда Тьелкормо. Назоветесь сами или прослывете невежей?

- Ты еще и гостей смеешь приглашать? – взъерепенился золотоволосый. – А сам-то разве не гость здесь?..

- Ты стоишь сейчас перед лордом Тьелкормо, женщина, – отрекомендовался “пижон”. – И не припомню, чтобы я кого-то сюда звал, тем более, человека.

- А вы напрягите память, – ледяным тоном посоветовала Клима. – И я рекомендую вам обращаться более вежливо к повелительнице могучей иномирской державы. Насколько я поняла, у вас нынче ни кола, ни двора, посему не я стою перед вами, а вы передо мной. Неважно стоите, кстати. Горбитесь.

Красные пятна словно переселились с физиономии золотоволосого на гладкие щеки Тьелкормо. Повисла ошеломленная пауза. Клима кинула быстрый взгляд на Финдарато, поняла, что он тоже несколько удивлен и не догадается заговорить, поэтому повернулась к немного успокоившемуся “истерику” и, добавив в тон ироничности, произнесла:

- Представьтесь что ли и вы. Иначе выходит на редкость глупая ситуация.

- Не смейте указывать в нашем дворце! Гости Тьелкормо его стоят...

- Ох, ну что вы, я совершенно не собиралась раздавать указания. Видите ли, у нас считается признаком хорошего тона узнать имя хозяина дома, в котором гостишь. У вас как-то иначе?

- Меня зовут Артаресто, – бросил золотоволосый сквозь зубы.

- Безмерно рада знакомству, – промурлыкала Клима. – Итак, уважаемые лорды, вам есть, что сказать государю, или мы с ним продолжим нашу беседу?

Наконец-то оттаял Финдарато.

- Артаресто, Тьелкормо, у вас ко мне что-то срочное или как обычно? Я не собираюсь вмешиваться в ваши разборки, но советую все же перестать осыпать друг друга оскорблениями.

- Я не могу молчать, когда он... – начал было Артаресто, но Тьелкормо его перебил:

- Воины сами дали мне право командовать ими, и если у кого-то не хватает ума больше, чем на крики и прилюдное ябедничество...

Клима отметила, что Тьелкормо нравится ей куда больше Артаресто. И, в отличие от замечательного, но простодушного Инголдо, неплохо умеет плести интриги, притом активно этим умением пользуется.

- Идите оба за дверь и не возвращайтесь, пока не достигнете согласия, – велел Финдарато устало.

- То есть – никогда, – саркастично фыркнул Тьелкормо.

Когда они снова остались наедине, Клима спросила:

- Почему ты позволяешь им так себя вести?

- А что я могу сделать? – с досадой вздохнул Финдарато.

- Приструнить обоих! Наказать, занять каким-нибудь делом, вышвырнуть отсюда к крокозябрам, в конце концов.

- Это же мои братья.

- Да хоть кто! Когда подле трона начинается такая грызня, он неизбежно шатается.

- Ну и пусть.

- Ты хочешь лишиться короны?