- Их тысячи! – голос Нолофинвэ сорвался. Майтимо никогда не видел дядю таким: бледным, с неумолимо сжатыми губами. Наверное, таким же Нолофинвэ был в свой последний бой с Моринготто.

Майтимо подумалось, что сам он сейчас выглядит не лучше.

Плечо обожгло ледяной болью – это один из призраков подобрался слишком близко.

«Ведь мы сейчас умрем, оба, – пришло осознание. – Мы умрем на глазах у Теньки, который даже не понимает, что происходит, не говоря уже о том, чтобы помочь. Нолофинвэ умрет во второй раз. Он знает, что его ждет – быть может, такое знание страшнее неизвестности?..»

И откуда-то изнутри, вместе с ослепительным валинорским сиянием, поднялась ярость. Та самая, которая много столетий назад давала силы смеяться в лицо Моринготто, вытаскивала из темного омута в минуты, когда гибла даже надежда. Горячая, как пламя, всегда горевшее в глазах отца. Ярость выжгла все: страх, растерянность, сомнения…

Майтимо закричал, раскручивая над головой клинок, замахнулся и – вдруг понял, что сражаться не с кем.

Он стоял в переулке, еще озаренном редкими лучами заходящего солнца. Под ногами валялись тряпки и черепки, за дверями и окнами виднелись опустевшие жилища. Легкий ветерок задувал в щелях, а палка в руках Теньки вовсе не была покрыта осклизлой плесенью, а лишь немного тронута тлением.

- Так где призраки? – переспросил колдун, наставив на Майтимо свой приборчик.

Лорд Химринга тронул раненое плечо. Оно еще болело, но царапина стремительно затягивалась. Он обернулся к Нолофинвэ, чтобы рассказать об этой удивительной метаморфозе, и потрясенно замер.

Нолофинвэ по-прежнему стоял в напряженной позе, по его руке стекала кровь, а в глазах отражалось то, что недавно видел перед собой сам Майтимо: заполоненный мертвецами город, канувший в ночную мглу.

- Призраков нет, – медленно выговорил Майтимо. – Вернее, есть, но…

- Так есть или нет? – просвещенная наука в Тенькином лице любила точность.

- Они есть, но лишь для тех, кто боится! Вот, как пропадали здесь люди: они приходили на развалины днем, не видели ничего дурного, оставались, но стоило к ночи кому-то почувствовать страх – и он был обречен. Нолофинвэ! – он схватил дядю за плечи. – Прекрати бояться, слышишь? Они исчезнут и для тебя, тогда мы спокойно уйдем отсюда!

Но дядя лишь покачал головой.

- Майтимо, я не могу. Наверное, я слишком разумен, чтобы не бояться призраков. Теперь мой разум подводит меня. Мне не выбраться, уходите отсюда…

- Нет уж, – мотнул головой племянник. – Третий раз Теньку в Мандос точно не пустят. А тебя второй раз не выпустят! Я сейчас специально испугаюсь и умру вместе с тобой!

- Нечего тут геройствовать, – буркнул Нолофинвэ, делая выпад мечом. Со стороны это выглядело странно, ведь в глазах Майтимо переулок был пуст.

- Вот именно! Что я потом отцу скажу?

- Если Феанаро посмеет пенять тебе, что ты меня бросил, я отпрошусь из Чертогов, чтобы дать ему по шее.

- Давай ты просто не будешь туда попадать! Тенька, у тебя есть лекарство от страха?

- Гипотетически, да, – прикинул колдун. – Но я не брал с собой кофе!

Плащ Нолофинвэ с треском порвался, обнажая кольчугу. Надолго ли ее хватит?..

- Ну, уж нет, – прорычал Майтимо и схватил родича за грудки, хорошенько встряхнув. – Нолофинвэ! Немедленно возьми себя в руки! Кто мне после Тангородрима прочувственные речи толкал?! Кому я корону отдал, Моргот побери! Кто, в конце концов, старше меня на десять лет! Выбить вертолетный люк тебе не страшно, а кучки пыльных костяных вешалок испугался!

- А может, на него шоры надеть, как на лошадь? – с искренним научным интересом предложил Тенька. – Если чего-то страшное не видишь, то и боишься меньше. Хотя, зависит от воображения…

Нолофинвэ крепко зажмурился и велел:

- Ведите. Я могу сколько угодно преодолевать страх, но меньше его не становится.

Майтимо крепко стиснул его руку и ринулся к выходу из переулка. Тенька со вздохом сожаления пустился следом, по пути успев поднять с земли какой-то черепок.

Было странно бежать неизвестно от чего по солнечной улице, но стоило Майтимо подумать об этом, как по бокам снова замелькали сумрачные силуэты. Пришлось усилием воли заставить себя разозлиться.

У самого выхода Нолофинвэ открыл глаза и ахнул:

- Ворота на засове!

- Неправда, – упрямо сказал Майтимо, глядя на приоткрытые створки. – Тебе мерещится!

- Мерещится, – белыми губами повторил Нолофинвэ, делая шаг вперед. – Мне – мерещится…

Майтимо и Тенька разинули рты: все так же глядя перед собой и бормоча под нос невнятное, Нолофинвэ остановился перед тяжелой кованой створкой, а потом прошел ее насквозь, игнорируя приоткрытую щель.

- Я задокументирую этот факт для науки! – первым нашелся Тенька.

- Бегом! – приказал Майтимо, выпихивая его прочь из проклятого города.

Вертолет стоял все там же, в сотне шагов. Майтимо и помыслить не мог, что будет так жаждать оказаться внутри этой балроговой штуковины, а еще поскорее взлететь в ней на максимальную высоту.

Они ввалились внутрь, Тенька дернул рычаги, и пол знакомо качнуло. Нолофинвэ сидел, привалившись к стене, его била дрожь. Майтимо выглянул в окно и почувствовал, что сейчас присоединится к дяде.

Крепость больше не выглядела целой, как показалось им, пока они были внутри. Арка ворот лежала в руинах, в городе не сохранилось ни одного дома. А на обломках, провожая вертолет алчущими взорами, толпились тысячи серых светящихся силуэтов.

- Интересненько это они придумали! – восхищенно выпалил Тенька, когда Майтимо рассказал ему об увиденном. – А какие они? Давайте сделаем круг, и вы составите опись. А еще лучше схватите парочку, для опытов. Тут точно на диссертацию наберется, и не на одну!

Но тут Нолофинвэ внезапно выругался, причем так витиевато, что Майтимо покосился на дядю с уважением, а Тенька поворчал насчет нервных аборигенов и взял курс на Белый Город.

Полчаса и одна минута спустя

- Арагорн, ты только не волнуйся! – объявил Тенька, входя в каминный зал, где разведчиков ждал король. – Вот подумай, чисто отвлеченно: если бы всем грозила гигантская армия мертвых, что бы ты предпринял?

Арагорн вскочил и подавился чаем.

…Пока колдун в своей неподражаемый манере описывал, как обстоят дела, Майтимо прошел к камину и вытянул руки, почти касаясь огня. Могильный холод словно поселился внутри.

Голоса Теньки и Арагорна отдалились – король Гондора поспешил собирать военачальников на совет.

Нолофинвэ неслышно подошел из-за спины.

- Ты что делаешь?

- Искрами любуюсь, – буркнул Майтимо и поежился. Не хватало кофе.

Дядя почему-то рассердился.

- Как сказать что-нибудь умное, так сразу «Нолофинвэ!», а как любоваться… а ну, подвинься!

Он плюхнулся рядом на парчовую лавку и тоже выставил руки к огню.

Некоторое время они сидели молча. Треск сухих поленьев успокаивал.

- И где? – тихо спросил Майтимо.

- Что?

- Умное.

Нолофинвэ прищурился.

- А оно тебе надо?

Майтимо помотал головой, и снова стало тихо.

Огонь дотла сжигал дерево, тьму и печали двух усталых нолдор, которым давно было, о чем помолчать друг с другом.

- И все-таки, когда будет умное?

Нолофинвэ неожиданно рассмеялся и хлопнул его по плечу.

- Пошли на совет. Предстоит трудная ночь, и мы еще не раз друг другу задолжаем.

Шестьдесят минут спустя

- Это явно получилось неспроста, – сказал Майтимо, в раздумьях постукивая по столу костяшками пальцев. – Сперва в подземельях Мории мы натыкаемся на целую кучу орков, теперь Минас Моргул кишит призраками, готовыми к бою…

Все посмотрели в окно: со стороны нехорошего города уже без утайки расползались по небу черные непроницаемые тучи. Военачальники Белого Города выглядели обеспокоенными, но решительными. Арагорн о чем-то напряженно думал, лицо Нолофинвэ осунулось, но глаза ярко блестели. Тенька делал вид, что присутствует на совещании, а сам втихомолку под столом прилаживал к своему приборчику какие-то провода.