- Удивительно, – философски отметил Нолофинвэ. – Сперва мироздание воплощает себя заведомо непостижимым, а потом оно же творит нашего Теньку, который находит ответ на все, что не может объяснить, и придумывает название всему, что не имеет имени.

- Руку на отсечение даю, – произнес Майтимо, наблюдая, как Тенька вместе с прибором плюхнулся в серую пыль и обнюхивает какие-то камешки, – мироздание не ведало, что творило.

Нолофинвэ посмотрел в ту же сторону и с невиданным прежде коварством предложил:

- А может, потихоньку его усыпим и без приключений обследуем тут все сами?

- Проснется и все равно полезет, – с сожалением покачал головой Майтимо.

Ворота были гостеприимно распахнуты, но проходить сквозь них отчего-то не хотелось. Там, за незримой границей, солнечный свет у самой земли начинал тускнеть, осыпаясь крошевом, как старая штукатурка.

Приборчик в руках у Теньки противно запищал, но вед стукнул по нему ногтем, и снова стало тихо.

Разведчики минули арку ворот, прошли мимо бывшей сторожки часового, теперь темной и нежилой. Вход в сторожку был затянут не то плесенью, не то паутиной.

Дальше начиналась широкая улица, погруженная в вечные сумерки. Каждый замшелый камень мостовой казался могильным. Шаги звучали глухо, но давали неприятное эхо, отзывавшееся в округе.

Майтимо оглянулся назад и был неприятно удивлен: они успели уйти вглубь шагов на пятьдесят. Позади сгущался мутноватый туман, из-за которого даже зоркие глаза эльфа не могли разобрать, открыты ли ворота по-прежнему или беззвучно захлопнулись у них за спинами.

Тенька остановился посреди улицы и по-хозяйски огляделся.

- Чего-то здесь скучновато, – констатировал он, закидывая приборчик на плечо. – Давайте свернем в переулок!

- Я бы не сове… – начал было Нолофинвэ, но мудрость и здравый смысл никогда не шли бок о бок с идеалами просвещенной науки.

Переулки Минас Моргула были достаточно широки, чтобы в них развернулся всадник на лошади, но достаточно узкие, чтобы почувствовать себя в западне. Верхние этажи домов смыкались над головами, оставляя лишь узенькую полоску неба. Темнота сгустилась в плотные сумерки. Окна домов были разбиты, рамы выворочены, от полуистлевших дверных косяков несло гнилью.

Под ногами в изобилии валялся мусор: обломанные наконечники стрел и копий, какие-то тряпки, черепки, обломки костей. Майтимо приметил у стены одного из домов перевернутую детскую люльку, по счастью, пустую.

Тенька перешагнул обрывок веревки с выцветшими, когда-то праздничными флажками, и поднял с земли густо затянутую плесенью палку, больше похожую на черенок лопаты или швабры.

- Глядите, какой экземпляр! На диссертацию не хватит, а ученикам на опыты сгодится!

Склизкий ком плесени свисал с палки подобно дорожному узелку, на грязную мостовую то и дело срывались темные вязкие капли.

- Мы поняли, что уговаривать тебя бросить ее бесполезно, – поморщился Майтимо. – Но хотя бы не тряси этой пакостью у нас под носом!

- Это не пакость, – поправил Тенька, – а будущий экспонат нашего вивария! Если после опытов чего-нибудь останется…

Зная Тенькиных учеников, Майтимо мог с уверенностью предположить, что не останется даже палки.

- Здесь целый город таких экспонатов, – покачал головой Нолофинвэ. – Разрушить бы тут все!

- А вдруг это место последнее в своем роде? – округлил глаза Тенька.

- Надеюсь…

- Но ведь в таком случае нельзя разрушать! Это же уникальный памятник старины. Вон, у нас дома Клима как разрушила все жертвенные камни крокозябропоклонников, так теперь совершенно нечего поизучать!..

- Майтимо, – позвал Нолофинвэ таким голосом, что лорд Химринга стремительно обернулся, выхватывая меч.

К горлу подступил ком тошноты пополам со страхом.

В бездонных провалах дверей и окон из темноты таращились ледяные полупрозрачные глаза. Можно было не сомневаться, что лишь остатки изломанного света мешают обладателям этих глаз вырваться наружу.

- Нам лучше поскорее уйти! – медленно произнес Майтимо. Он сжал рукоять так крепко, что пальцы побелели.

- Да ну, – отмахнулся Тенька, даже не глядя в сторону призрачных глаз. – Ты смотри, какая там интересненькая дыра!

Но лорд Химринга успел схватить друга за шиворот.

- Из которой стелется светящийся зеленоватый туман?!

- Ну, вроде того, – прищурился Тенька, словно сомневался, достаточно ли густоты тумана для успешных экспериментов. – Давайте туда залезем и поглядим, что его источает!

- Мне совсем не хочется это знать!

- Разве тебе не любопытно, как у них чего устроено?

- Ни капли.

- Как ты вообще живешь с таким отсутствием интереса к жизни? – искренне изумился Тенька.

- У меня есть интерес к жизни, – отчеканил Майтимо. – А ты сейчас норовишь поизучать тьму и погибель! Уходим, мы видели достаточно.

- Солнце садится, – отметил Нолофинвэ, глядя вверх.

Полоса неба стремительно темнела. И вместе с темнотой в мертвый, пропитанный злом город вползали звуки. Какие-то шорохи, поскребывания, гулкие удары капель о дно пересохших колодцев.

Глаза во впадинах домов разгорались ярче, по стенам поползли чернильные разводы, собираясь в призрачные тела. Эльфы оглянулись в начало переулка и поняли, что опоздали: выход на улицу загораживало больше трех дюжин высоких фигур, мерцающих серым. А впереди из тьмы выходили все новые и новые.

- Мы в западне, – тихо сказал Нолофинвэ. – Возможно, нас специально хотели выманить в эту ловушку, когда дали вам увидеть, что призрак, портящий Древо, летит к Минас Моргулу.

- Нам осталось лишь прорываться к воротам, – ответил Майтимо. Они с дядей синхронно стали спина к спине.

- Аборигены, вы чего? – удивился Тенька, обернувшись к ним. На фоне сужающегося кольца призраков лицо колдуна оставалось иррационально беспечным.

Тьма сгустилась не на шутку, но серые фигуры проявились четче. Стали различимы мертвые лица, остатки древних одежд, перепачканные землей…

- Тенька, ты можешь что-нибудь сделать с ними? – спросил Майтимо.

- С кем? – поднял брови Тенька. – Вы о чем?

- Как будто ты не… Назад!!!

Но было поздно. Ближайший призрак скользнул вперед и одним махом вгрызся колдуну в голову.

Время словно замедлилось. Нолофинвэ распахнул рот в немом крике, Майтимо замахнулся мечом, понимая, что успеть уже невозможно…

Хрипя утробно и с явным отвращением, призрак отшатнулся от Теньки, сгибаясь пополам. Создавалось впечатление, что мертвец задыхается, царапая когтями пустую грудную клетку.

- Ну и едучие тут комары, – скривился совершенно невредимый Тенька и небрежно хлопнул себя по уху. – Да чего вы встали? Идем дальше, а то так ничего интересненького не найдем!

Эльфы потрясенно замерли.

- Сколько живу, а впервые наглядно вижу, как давится темная тварь, покусившаяся на Теньку, – доверительно поделился Майтимо с дядей.

- «Вижу», – повторил Нолофинвэ. – А он их вообще видит?..

Отчаявшись дождаться, пока нервные аборигены последуют за ним, Тенька преспокойно прошел сквозь кольцо, с таким равнодушием глядя мимо призраков, что создавалось впечатление, будто они для него и впрямь не существуют.

Тут другой мертвец хватанул костлявой лапой – и на рукаве Нолофинвэ начало расплываться кровавое пятно.

Майтимо рубанул, мертвец свалился, рассыпаясь прахом, но на его место тут же встали другие. Поверх вражеских голов лорд Химринга увидел, как Тенька преспокойно тыкает своей заплесневелой палкой в какой-то оконный проем, и лезущие оттуда призраки огибают колдуна по широкой дуге.

- Похоже, эта ловушка рассчитана только на нас с тобой, – горько сказал Нолофинвэ.

- Балрога с два я позволю какой-то полусуществующей твари из иного измерения нас прикончить! – разозлился Майтимо. – Тенька! Вернись! Нас окружили призраки, неужели ты не видишь?!

Колдун с готовностью вернулся, всем видом выражая недоумение.

- Нет здесь никаких призраков. Думаешь, если б был хоть один, разве я упустил бы возможность его изучить?