Но на этом фортуна от интервенток отвернулась, и притом окончательно. Тройка защитников с интервалом в шесть часов отправила обеих женщин на тот свет. Последнюю из них, как Карине было хорошо видно, игроки по очереди изнасиловали, разложив на парапете набережной, пока та корчилась и кричала от невыносимых страданий. При этом пока один совершал сексуальные действия, второй крепко держал ей руки, наваливаясь на грудь, а третий давил кулаком в живот, дабы добавить жертве живости и страсти в движениях. От злости Травиц кусала губы — такие фокусы она старалась не прощать никому, считая их величайшей подлостью. Но прекратить этот безобразный аттракцион она не могла; даже пристрели она сейчас троих негодяев, девушку спасти ей бы не удалось, а вот сорвать операцию — это почти определённо. Поэтому она дождалась, когда трое защитников собрали все пять капсул, являющихся ключами к очередной вновь открытой планете, и отправились на берег ждать катер.

У Карины было несколько минут, чтобы разобраться в состоянии женщины. Та свалилась с парапета, но, постанывая, просто лежала на спине, не скручиваясь судорожно в знак вопроса. Экспресс-анализ показал, что она — тоже подлинный представитель человеческого племени, и гормональные выбросы у неё вполне соответствуют полученным повреждениям… Хотя и не в такой степени, может быть… И верно — рентген показал, что в животе у женщины стержень не развернулся в «лилию». То есть, штырь пробил ей брюшину и задел кишечник, но таких повреждений, как у других игроков, эта женщина не получила.

— Ты… кто? — послышался тихий вопрос.

Объяснять было долго. Да и некогда. Два игрока возвращались к месту инцидента быстрым шагом, если не сказать — бегом. Карина в последнюю секунду сумела укрыться в ливневой канализации, забитой древним мусором, кишащим сколопендрами. Постанывающая женщина лежала буквально в двух метрах от неё.

— Забыл, что ли? — услышала Карина вопрос одного мужчины.

— Скорее всего, — ответил второй. — Но нельзя же было включать полную развёртку сразу, «лилия» может и член отхватить.

— Верно… Дай-ка я…

Игрок скинул мушкет с плеча, особо не целясь, выстрелил в лежащую женщину. Звуковая имитация выстрела была почти беззвучной, хотя на игре выстрелы звучали с грохотом на весь остров. Видимо, этот человек был «в теме», коль скоро умел регулировать параметры «пульта». Импульс дал управляющий сигнал в устройство пояса, стержень послушно развернулся в кишечнике острыми зазубренными лентами… Женщина издала горловой вскрик, попыталась сесть, положила вздрагивающие ладони себе на живот. Её тело пронзила крупная дрожь, она запрокинула голову и хрипло застонала, перебирая ногами и царапая каблуками асфальт. Потом медленно завалилась на бок, обхватив талию и издавая протяжный и чуть прерывистый звук — негромкий, всхлипывающий, нежный, с лёгкой хрипотцой. «О-о-оооох-ох-ох-ох… О-о-оооох-ох-ох-ох…» Игра закончилась.

Карина дождалась, когда победители уйдут на берег, выбралась из квадратного люка. Быстро впрыснула себе антидот (укусы сколопендр оказались очень болезненными) и скрылась за останками допотопного ракетного двигателя, в последний раз оглянувшись на подстреленную — девушка уже корчилась вопросительным знаком… Вопрос остался — что именно здесь не так?.. Травиц вызвала монитор и проверила данные, передаваемые ей датчиками. Состояние охранного поля было прежним, к острову спешил катер… А на острове было шесть трупов, один полутруп и… Карина не верила своим глазам — десять живых людей! Трое — это, надо понимать, оставшиеся в живых защитники, победители сегодняшней игры… Четвёртая — она сама. Тоже ясно. Кто ещё шесть? Что за дела? Команда дублёров? Шестёрка подставных игроков?

Такое объяснение напрашивалось само собой. Но в любом случае потери происходили и в команде победителей… Карина ничего не понимала. Если игра была нечестной, значит, в команде организаторов потерь быть не должно. Но потери были; люди умирали с обеих сторон — вот что не лезло ни в какие ворота. И умирали они в жесточайших страданиях, без всякой надежды на медицинскую помощь…

Один из таинственных посторонних находился недалеко отсюда, рядом с установленными в ряд цистернами — ржавыми, зияющими рваными дырами. Если аппаратура не врала, человек прятался именно в одной из этих цистерн. Но, пока Карина пыталась разобраться, в какой именно (и при этом не подставиться самой), человек таинственным образом исчез, словно бы его тут и не было.

Ещё один, судя по показаниям приборов, сейчас шёл не таясь прямо по разрушенной улице в направлении тройки победителей. Карина проверила собственную защиту от обнаружения и вскоре увидела мужчину — совершенно обычного чернокожего парня, плечистого и крепкого. Мушкета при нём не было, но какая-то аппаратура имелась. Он с кем-то разговаривал по примитивной коротковолновой связи, Карина настроилась на звук и хорошо поняла, о чём он говорит:

«Да, закончено. Наблюдение прошло нормально. Трое победителей сейчас отбудут на базу. Нет-нет, всё без проблем. Трупы соберут сегодня же вечером. Конец связи».

Неплохо. Речевая запись автоматически подшилась к отчёту и отправилась прямиком в управление, где спустя четыре дня оказалась и сама Травиц.

• • •

— К сожалению, леди лейтенант, пока ничего доказать невозможно, — заявил Мехди, когда Карина дополнила рапорт словами. Беседовали они уже часа полтора, и полковник уже знал почти все, что знала сама Травиц. — То, что на игре неявно присутствует наблюдатель организаторов, — в этом ничего противозаконного нет. Он фактически посредник, а присутствие посредников в процессе игры правилами оговаривается. Доказательств того, что на игре присутствовали подставные посторонние игроки, у вас нет. По крайней мере прямых. Показания приборов, не подкреплённые достоверными фактами, не могут являться доказательствами. Словом, пока ничего существенного вы не обнаружили.

«Ничего существенного… — подумала Травиц. — А голубые глаза глупой девушки, чьи кишки кромсает в лапшу коварный механизм, вы видели? А как трое мерзавцев насилуют женщину и давят при этом её в раненый живот, чтобы та громче кричала и резвее билась, вы видели? Не говорю даже об общем цинизме этой игры… Я сама, конечно, цинична и — что греха таить — люблю тёмные затеи подобного рода, но не выношу подлостей, когда людям не дают шансов…»

— В любом случае, мне придётся вернуться на Харм, — проговорила Карина. — Я запишусь на игру, потом сделаю финт ушами и попаду на остров в разгар игры. Я примерно знаю, что мне нужно искать.

— Ну, мы уже всё обговорили, нет возражений.

— Я могу идти?

— Можете.

Карина встала и прошествовала к двери кабинета, чувствуя, как взгляд Фарида Мехди скользит по её фигуре. Полковник должен был её окликнуть — Карина чувствовала, что он ещё не всё сказал. Так и случилось…

— Леди лейтенант, — позвал Мехди.

— Слушаю вас, — Карина резко повернулась на каблуках. Не много бы нашлось в управлении женщин, кто умел носить неудобную, но безусловно сексуальную обувь с таким изяществом и такой элегантностью, как Карина Травиц. Она понимала, что внешние данные — это далеко не определяющий критерий успеха полицейского офицера, но при этом хорошо знала, что расположить к себе можно и таким образом.

Мехди оторвал взгляд от красивых коленей, обтянутых тёмными чулками, посмотрел Карине в глаза.

— У нас недавно был короткий разговор по туннельной связи с комиссаром, — сказал он. — Если я правильно понял, от успеха вашего задания зависит успех вашей личной корректировки. Как вы помните, пан Дарич умеет говорить загадками.

— Я помню, — ничем не выдав своих эмоций, произнесла Карина.

• • •

…Их было два раза по восемь — шестнадцать «счастливчиков», отобранных на очередную игру. В основном молодёжь: крепкие весёлые безбашенные парни, уверенные в том, что смерть существует в другом мире, то ли параллельном, то ли вообще выдуманном; парочка девушек под стать им: резких, любящих погонять на байках, подраться, выпить и потрахаться — в том числе и прилюдно, напоказ, без особой разницы с кем. Особняком держались трое мужчин постарше: эти поехали на игру, по всей видимости, от скуки: им надоела спокойная сытая жизнь, и они решили хватануть адреналина по полной… Таких «рыцарей», бесстрашных, но неподготовленных и зачастую бестолковых, игры на выживание перемалывали первыми… Три девушки выглядели опытными, изощрёнными садистками — их взгляды, которыми они оценивающе рассматривали своих спутников, Карина расшифровала легко: их обладательницы жаждали безнаказанно причинять другим боль, более сильную, нежели они это делали в обычных сексуальных играх. Собственная смерть их не особенно занимала — такие люди не слишком высоко ценили свою жизнь, потому что испробовали в ней уже почти всё. Два парня в компании были точно такими же — у них уже сейчас на лицах было написано нездоровое возбуждение. Остальные — обычные алчные типы обоих полов, кому недостаточно было нормальной жизни и кого жажда власти и желание обладать собственным «удельным княжеством» заставляли забыть о благоразумии.