— Джинни, ты куда? — крикнул Питер, который набросился с объятиями на Гарри, не давая ему спуститься на землю.

Но Джинни пролетела мимо и с жутким треском врезалась в площадку комментатора. Под визг и хо­хот толпы команда гриффиндорцев приземлилась возле кучи досок, под которыми слабо барахтался Захария. Питер слышал, как Джинни преспокойно объясняет разгневанной Макгонагалл:

— Извините, профессор, забыла затормозить.

Задыхаясь от смеха, Гарри вырвался из рук осталь­ных игроков и крепко обнял Джинни, но сразу же отпустил. Стараясь не смотреть ей в глаза, он хлоп­нул по плечу ликующего Рона. Всякие внутренние распри были забыты, команда Гриффиндора ушла с поля в обнимку, радостно потрясая в воздухе ку­лаками и махая своим болельщикам.

В раздевалке царила приподнятая атмосфера.

— Будем праздновать в гостиной, Симус мне ска­зал! — вопил Дин, не находя себе места от избытка чувств. — Пошли, Джинни!

Рон и Гарри задержались позже других. Они уже собирались уходить, когда в раздевалку вошла Герми­она. Она нервно теребила шарф, вид у нее был расстроенный, но решительный.

— Гарри, мне нужно с тобой поговорить. — Она глубоко вздохнула. — Зря ты так поступил. Ты же слышал, что сказал Слизнорт, это незаконно.

— И что ты сделаешь — донесешь на нас? — с вы­зовом поинтересовался Рон.

— Ребята, вы о чем? — спросил Гарри, отвернув­шись — вроде бы повесить мантию, — чтобы дру­зья не видели, как он улыбается.

— Ты прекрасно знаешь о чем! — пронзительно вскрикнула Гермиона и ударила ладонью по скамейке, был такой хлопок, что Питер вздрогнул и чуть было снова не прыгнул на потолок. В книге явно этого не было. — Ты за завтраком добавил Рону в стакан зелье, приносящее удачу! «Феликс Фелицис»!

— Не-а, не добавлял, — сказал Гарри, повернув­шись к ним лицом.

— Нет, ты добавил, Гарри, поэтому все и шло так замечательно, и у слизеринцев двое игроков забо­лели, и Рон брал все мячи!

— Ничего я туда не наливал! — сказал Гарри, улы­баясь во весь рот.

Он сунул руку в карман и достал флакончик, который Питер видел у него утром. Флакончик был полон золотистой жидкости, и зали­тая воском пробка была нетронута.

— Я хотел, чтобы Рон подумал, будто я так сделал, вот я и притво­рился, когда увидел, что ты подходишь. — Он по­смотрел на Рона. — Ты брал все мячи, потому что был уверен в своей удаче. А на самом деле ты все сделал сам!

Гарри снова спрятал флакончик в карман.

— На самом деле я пил простой тыквенный сок? — спросил ошеломленный Рон. — А как же хорошая погода… И Вейзи не смог играть… Ты правда не да­вал мне никакого зелья?

Гарри покачал головой. Рон смотрел на него, ра­зинув рот, потом повернулся к Гермионе и передраз­нил:

— «Ты за завтраком добавил Рону в стакан «Фе­ликс Фелицис», потому он и брал все мячи!» Видишь, я и без посторонней помощи умею брать мячи!

Гермиона, услышав это, выскочила из шатра с мокрыми глазами.

Гарри медленно побрел к замку. Из толпы его окликали, поздравляли, но он шел с ощущением ужасного провала; он был так уверен, что, если Рон выиграет матч, они с Гермионой сразу же помирят­ся. Он не представлял, как объяснить Гермионе, что она виновата только в том, что целовалась с Крамом, тем более что это было так давно.

Гарри не увидел Гермионы в гостиной. Когда он вошел, празднование было в самом разгаре. Его встретили новым взрывом приветствий и аплодис­ментов. Скоро Гарри обступила толпа гриффиндорцев, наперебой поздравлявших его. Пытаясь прошмыгнуть к столу с напит­ками, Гарри столкнулся с Джинни. На плече у нее си­дел карликовый пушистик Арнольд, у ног с надеж­дой мяукал Живоглот.

— Ищешь Рона? — спросила она, злорадно усме­хаясь. — Вон он, гнусный лицемер.

Гарри посмотрел, куда она показывала, а на Пита набросилась Лина и поцеловала его в щеку, от чего Паркеру стало неловко и он густо покраснел.

В углу, на виду у всей комнаты, стояли Рон и Лаванда Браун. Они так плотно сплелись в объятиях, что трудно было сказать, где чьи руки.

— Он как будто съесть ее хочет, правда? — бес­страстно заметила Джинни, злобно смотря на Лину — ведь она была шармбатонкой, пока её семья не переехала в Англию. И в мгновение ока она забрала титул самой высокой девушки у Джинни. — Ну, наверное, ему нуж­но на ком-то отрабатывать технику. Хорошо сыгра­ли сегодня, Гарри.

Гарри отвернулся от Рона, явно не собиравшего­ся в ближайшее время выныривать на поверхность, и успел увидеть, как закрылся проем в стене. Со сжав­шимся сердцем он заметил, как в проеме метнулось и исчезло что-то очень похожее на непослушную гриву каштановых волос. Гарри бросился вперед, вильнул в сторону, об­ходя Ромильду Вейн, и распахнул портрет Полной Дамы.

— Гермиона?

Это все, что услышал Пит, когда Гарри вышел из гостиной. Паркер поспешил за ним.

Он нашел их в первой же незапертой классной комнате. Гермиона сидела на учительском столе, над головой у них кружила стайка щебечущих желтеньких птичек, и Грейнджер, положив свою голову на плечо Гарри, говорила:

— Рон, кажется, веселится вовсю там, на празд­нике.

— Э-э… да? — сказал Гарри.

— Не притворяйся, будто не видел, — сказала Гер­миона. — Он не очень-то и прячется, он…

Дверь у них за спиной с грохотом открылась. К ужасу Гарри, в класс вошел Рон, он со смехом тя­нул за руку Лаванду. Паркер учуяв минутку, пробрался в класс и прыгнул на потолок и скрылся в углу.

— О, — сказал он, остановившись на всем ходу при виде Гарри и Гермионы.

— Ой-ой! — сказала Лаванда и, хихикая, выско­чила из комнаты.

Дверь за ней захлопнулась.

Наступила давящая тишина. Гермиона смотрела в упор на Рона. Рон старательно отводил от нее глаза, но сказал со странной смесью смуще­ния и бравады:

— Привет, Гарри! А я все думал, куда ты запро­пастился.

Гермиона соскользнула со стола. Стайка золотис­тых птичек по-прежнему порхала у нее вокруг го­ловы, словно странная оперенная модель Солнеч­ной системы.

— Напрасно ты заставляешь Лаванду ждать в ко­ридоре, — тихо проговорила Гермиона. — Девушка будет удивляться, куда это ты подевался.

Она медленно пошла к двери, держась очень пря­мо. Гарри покосился на Рона. Тот явно был рад, что так дешево отделался.

— Оппуньо! — раздался истошный крик у самой двери.

Гарри стремительно обернулся и увидел, что Гер­миона с безумным лицом направила волшебную па­лочку на Рона. Желтенькие птички ринулись к нему, словно толстенькие золотые пульки. Рон вскрикнул и закрыл лицо руками, но птички набросились на него, клевали и рвали коготками везде, где только могли достать.

— Отстаньте, твари! — и он выпрыгнул за дверь.

Потом Гермиона круто развернулась на каблуках и направила волшебную палочку в угол, где находился Паркер.

— Петрификус Тоталус! — Паркер отклеялся от стены и с грохотом упал. — Паркер? Как ты так долго был приклеен к стене? Даже волшебные кроссовки-прилипалки Уизли не могут так долго держать.

Пит промолчал.

— Говори правду!

========== Глава шестая ==========

Питер смотрел на Гарри и Гермиону круглыми глазами, боясь произнести хоть слово. Он хотел промолчать о том, что он уже умирал, что он из другой вселенной. Хотелось только побыть в тишине подальше от них.

— Паркер! — в который раз говорила Грейнджер.

Но он все равно молчал. Карие глаза выражали спокойствие, а уголки губ паучка дрогнули.

— Придет время, все расскажу. — произнес он и направился к выходу, но Гермиона не хотела так легко отпускать Питера.

— Стоять!

Но Паркер со своей паучьей скоростью выпрыгнул за дверь и по стене залез на высокий каменный потолок. За ним выскочила та парочка, которая смотрела направо и налево, в поисках Питера. Грейнджер даже подняла голову, в надежде увидеть паука на потолке, но, славу богу, не заметила, и они ушли в гостиную.

***

Снова за замерзшими окнами крутились снеж­ные хлопья; быстро приближалось Рождество. Хагрид уже притащил, как всегда, в одиночку двенадцать рождественских елок для украшения Большого зала. Гирлянды остролиста и серебряной мишуры обви­ли перила лестниц, в шлемах пустых доспехов го­рели свечи, и в коридорах с равными промежутками развесили большие пучки омелы.