— Главное, о чем следует помнить при трансгрессии, это три «Н»! — сказал Двукрест. — Нацеленность. Настойчивость. Неспешность. Шаг первый: сосредоточьте все ваши помыслы на нужной вам цели, — продолжал Двукрест. — В данном случае на внутренности вашего обруча. Прошу вас, сделайте это прямо сейчас.

Питер целенаправленно посмотрел на обруч.

— Шаг второй, — сказал Двукрест. — Соберите вашу настойчивость в кулак и направьте ее на то место, которое вы себе мысленно представили! И пусть стремление попасть в него разольется из вашего разума по всем клеточкам тела!

Питер украдкой огляделся. Слева Гермиона с напряжением уставилась в середину своего обруча.

— Шаг третий, — воскликнул Двукрест, — выполняется только по моей команде: вы поворачиваетесь на месте, нащупывая путь в ничто, перемещаясь неспешно! Итак, по моей команде — раз…

Питер снова огляделся — на лицах многих учеников появился испуг, большинство были явно смущены тем, что трансгрессировать их попросили так скоро.

— Два… ТРИ!

По всему залу учеников начало мотать из стороны в сторону. Эрни Макмиллан совершив некое подобие пируэта, приземлился внутри своего обруча и пришел в полный восторг, но тут же заметил, что Дин Томас, глядя на него, помирает со смеху. Раздался вопль, и все повернулись чтобы посмотреть, кто кричал. Питер сам того не ожидая, покачивается в центре своего обруча, между тем как его левая нога так и стоит футах в пяти сзади, на исходной позиции.

Деканы бросились к Питеру, послышался громкий хлопок, в воздух взвился клуб лилового дыма, а когда дым рассеялся, все увидели снова целого Питера.

— Так называемый «расщеп», или отделение тех или иных частей тела, — бесстрастно сообщил Уилки Двукрест, — происходит при недостаточной настойчивости сознания. Вам следует оставаться неизменно нацеленными на нужное место и двигаться с неспешностью… Вот так.

Двукрест шагнул вперед, раскинул руки, изящно повернулся на месте и исчез в завихрениях своей мантии, тут же появившись у дальней стены зала.

— Помните о трех «Н», — сказал он, — и попробуйте еще раз… Один… два… три

Комментарий к Глава седьмая

Простите за задержку главы, автор был немного в запое:)

========== Глава восьмая ==========

— Выходит, день рождения получился у Рона не из лучших? — спросил Фред.

Был уже вечер, в больничном крыле стояла тишина — окна занавешены, зажжены лампы. Гарри, Питер и Джинни стояли у больничного крыла весь день. Внутрь мадам Помфри впустила их лишь в восемь часов вечера. Фред с Джорджем появились минут десять спустя.

— Да, совсем не так надеялись мы вручить ему наш подарок, — хмуро сказал Джордж, пристраивая на шкафчик рядом с койкой Рона большой сверток.

— Что верно, то верно. Когда мы рисовали себе эту сцену, Рон был в ней живым-здоровым.

— Сидели себе в Хогсмиде, ждали случая удивить его…

— Вы были в Хогсмиде?

— Думали купить «Зонко», — мрачно ответил Фред. — Ну, знаешь, хогсмидский магазин волшебных шуток… Хотя какой теперь в этом смысл, если вас больше туда не отпускают по уикендам и покупать вы у нас все равно ничего не можете… Да что сейчас об этом говорить!

Он пододвинул свой стул поближе к Гарри, вгляделся в бледное лицо Рона.

— Как же все это произошло, Гарри?

Гарри пересказал ему историю, которую уже раз сто, как ему казалось, рассказывал Дамблдору, МакГонагалл, мадам Помфри, Питеру и Джинни.

— Тут я засунул ему в рот безоар, дыхание выровнялось, Слизнорт побежал за помощью, появились МакГонагалл с мадам Помфри, они его сюда и притащили. Говорят, все обойдется. Мадам Помфри сказала, что Рону придется полежать здесь примерно неделю, настой руты попить…

— Но ты вспомнил о безоаре, — негромко сказал Питер, хоть он и знал, что произошло, но ему надо играть свою роль.

— Счастье, что он там оказался, — отозвался Гарри, которого каждый раз пробирала дрожь при мысли о том, что могло бы случиться, не найди он камушек.

— Мама с папой знают? — спросил у Джинни Фред.

— Они его уже повидали, появились здесь час назад. Теперь сидят у Дамблдора, но скоро вернутся.

Все помолчали, глядя на Рона, забормотавшего что-то во сне.

— Выходит, яд был в вине? — негромко спросил Фред.

— Да. Слизнорт разлил его и…

— А он не мог подсыпать что-нибудь в бокал Рона — так чтобы ты не заметил?

— Наверное, мог, да только зачем Слизнорту травить Рона?

— Понятия не имею. Ты не думаешь, что он просто перепутал бокалы? А отравить собирался тебя?

— А Гарри Слизнорту зачем травить? — спросил Питер, смотря на звезды в окне.

— Не знаю, но желающих отравить Гарри сейчас, наверное, немало, ведь так? Избранный и так далее.

— Ты думаешь, Слизнорт — Пожиратель смерти?

— Все может быть.

— На него могли наложить заклятие Империус, — сказал Питер, пожимая плечами.

— А может, он тут и вовсе ни при чем. Яд мог оказаться в бутылке, и тогда он, скорее всего, предназначался для самого Слизнорта.

— Да кому это нужно — Слизнорта убивать?

— Дамблдор считает, что Волан-де-Морт хотел привлечь Слизнорта на свою сторону. До того как перебраться в Хогвартс, Слизнорт целый год скрывался. И… и, может быть, Волан-де-Морт хочет убрать его с дороги, может быть, он думает, что Слизнорт способен оказаться полезным Дамблдору.

— Но ты же сказал, что Слизнорт собирался подарить эту бутылку Дамблдору на Рождество, — напомнил ему Паркер. — И значит, отравитель вполне мог нацелиться на Дамблдора.

— В таком случае отравитель плохо знает Слизнорта, — сказала Джинни. — Всякий, кто знает его, знает и то, что такую вкуснятину он, скорее всего, оставит себе.

— Ер-ми-наа, — неожиданно прохрипел Рон.

Дверь палаты распахнулась, заставив всех, кто сидел в ней, подпрыгнуть: к ним широким шагом приближался Хагрид.

— Целый день в Лесу проторчал! — отдуваясь, сообщил он. — Арагогу хуже стало, я ему книжку читал. Потом, думаю, дай-ка все-таки пообедаю, тут профессор Стебль мне про Рона и сказала! Как он?

— Неплохо, — ответил молниеносно Питер. — Говорят, все обойдется.

— Не больше шести посетителей одновременно! — выскакивая из своего кабинета, провозгласила мадам Помфри.

— Хагрид как раз шестой, — заметил Гарри.

— А… ну да… — сказала мадам Помфри, похоже, считавшая Хагрида — по причине его роста — за нескольких человек сразу.

Мадам Помфри скрыла магией грязные следы Хагрида.

— Ну прям не верится. Не верится, и все тут… Вы только гляньте, лежит здесь… Кто ж это ему зла-то пожелал, а?

— Об этом у нас и шел сейчас разговор. Мы не знаем.

— Может, кто против гриффиндорской команды по квиддичу зуб отрастил? — встревоженно спросил Хагрид. — Сперва Кэти, нынче Рон…

— Не могу себе представить человека, которому пришло бы в голову перебить всю команду.

— Вуд, если бы знал, что это сойдет ему с рук, точно мог укокошить всех слизеринцев до единого, — проговорил Питер.

— Ну, насчет квиддича я не уверена, а вот связь между этими покушениями, по-моему, существует, — тихо сказала Джинни.

— Это какая же? — спросил Фред.

— Во-первых, оба предполагали смертельный исход, до которого дело не дошло только благодаря чистой случайности. А во-вторых, ни яд, ни ожерелье так и не попали к тому, для кого они предназначались.

Прежде чем кто-либо успел отреагировать на это зловещее заявление, двери опять распахнулись и в палату торопливо вошли мистер и миссис Уизли. При первом посещении Рона они успели только увериться, что он поправится, теперь же миссис Уизли подошла к Гарри и крепко обняла его.

— Дамблдор рассказал нам про безоар, про то, что ты спас Рона. Ах, Гарри, ну что тут скажешь? Ты спас Джинни… спас Артура… а теперь спас и Рона…

— Да нет, я же не… — смущенно пробормотал Гарри.

— Если подумать, так половина нашей семьи обязана тебе жизнью, — придушенным голосом произнесла миссис Уизли. — Я могу сказать только одно: день, когда Рон надумал занять в «Хогвартс-экспрессе» одно купе с тобой, был счастливым для нас днем, Гарри.