Боль наконец вернула меня в чувство. От удара о ступеньки болела буквально каждая клеточка тела. Удары прекратились, и я попыталась хоть как-то подвигаться, но чернота в глазах и боль в руках и ногах лишили меня возможности сделать это. Где-то издалека я слышала крики почувствовала, как кто-то взял меня на руки. Именно в этот момент я отключилась окончательно.

========== Глава 15. Теперь все изменится. ==========

Комментарий к Глава 15. Теперь все изменится.

*Глава еще не проверена бетой (я слишком спешила порадовать тех немногих, кого заинтересовала моя работа)*

Ксюш, прости не удержалась♥

Ну, вот и конец.

*плачет в подушку*

А теперь серьезно. Когда я начинала писать этот фанфик, я даже представить себе не могла, насколько трудно будет его дописывать, хоть и изначально знала концовку. Эта работа стала в некотором смысле частью меня. Ее мир целиком поглотил меня и я не могла прожить ни минутки, не придумывая какие-нибудь милые фразы для этой работы. Записать их я, естественно, не успевала, поэтому теперь у меня по всей квартире разбросаны блокноты, которые так и не успели пригодиться мне, а так же блокноты во всех рюкзаках, сумках и даже блокнот в телефоне, в который я все же записывала некоторые мысли.

Возможно я не говорила вам. А, может, и говорила, что с самого начала никак не могла определиться с концовкой, будет то хэппи энд или же реки слез. Так же, я не говорила вам, что законченная мазохистка. Поэтому все так вышло. Я не смогла ничего с собой поделать… простите меня.

Я жду от вас больших отзывов и эмоций.

На это раз без иллюстраций, но советую вам прослушать Olivia Millerschin - 365, чтобы настроиться на нужную волну. У вас солнечно? Отлично забирайтесь с пледом и чашкой чая/кофе/какао на подоконник, включайте песню и читайте (особо сентиментальные, как я, возьмите платочки) У вас пасмурно? Условия те же)))

♥

♥

♥

Это конец, повторюсь я.

Но кто-то невероятно умный сказал, что конец - это новое начало.

С тех пор как я передал Америку в руки врачей прошло уже два дня. Они сообщили, что от полученных ударов Америка потеряла ребенка. Ребенка. Я замечал за ней не мало странностей, но не думал, что она способна скрывать ото всех свою беременность. А главное, зачем? Неужели в этом есть что-то постыдное?

После всего произошедшего Америка оставалась без сознания, но за ней круглосуточно присматривали врачи. Пока я нес ее до больничного крыла, я успел разглядеть ее как следует. Под глазами залегли впадины, обрамляемые темными кругами, которые обычно она тщательно скрывала макияжем. В уголках глаз и рта образовались маленькие сеточки морщин. Но даже без сознания ее лицо не расслаблялось, постоянно находясь в напряжении.

Этот гнусный Уильям, ее муж, даже не соизволил появиться во дворце, чтобы побыть с ней, хотя он и отправил ей какое-то письмо. А впрочем, и удивляться нечему. Они явно испытывают друг к другу что угодно, но никак не любовь и даже не привязанность.

Детей Америки переселили в другое крыло дворца и оградили их от посещения матери, чтобы не травмировать.

В день нашей свадьбы мы собирались с Крисс сообщить всем о своем разводе. Крисс остается Единицей, но уже не будет королевой, а только матерью наследницы. Уверен, для нее — это лишь камень с плеч. Но я ее нисколько не осуждаю. Я даже сам рад бросить все чертям. Вот только в моем случае это невозможно.

Когда я вышел в коридор, там творилась неприсущая дворцу суматоха. Я пошел в направлении комнаты Америки, подавляя растущую внутри тревогу. Несколько медсестер растерянно перешептывались возле ее дверей.

— Дамы, — кивнул я, они лишь рассеянно присели в ответ.

И тогда я услышал его. Жалобный стон, больше похожий на вой загнанного в угол зверя. С каждой секундой он набирал все большую силу. Из-за двери доносились истошные вопли и мольбы. Послышался треск стекла.

Я резко распахнул дверь и обнаружил ужасную картину перед глазами. Доктор Фонз сидел на стуле напротив кровати, у его ног лежали осколки вазы. Он растерянно что-то бормотал Америке. Ее вид ужаснул меня еще больше. Глаза плотно зажмурены, на лице застыла гримаса ужаса, руки крепко зажали уши.

— Нет, нет, нет… — растерянно пробормотала она и снова взвыла.

Видеть ее такой было выше моих сил. Я хотел уже закрыть дверь и выйти назад в коридор, как вдруг меня оттолкнули от двери чьи-то маленькие руки. Мальчик встал напротив своей матери, крепко сжимая руку своей сестры, словно ища в ней поддержки.

Девочка что-то едва слышно прошептала, и Америка испуганно вскинула голову, распахнув глаза, и посмотрела на нее. А потом моментально вытерла слезы и придала лицу доброжелательное выражение, но уголки ее губ то и дело подрагивали.

Америка раскинула руки и обняла детей, которые тут же подбежали к ней. Она прижимала их к себе с такой силой, словно цепляясь за последнюю ниточку. По ее лицу больше не пробежало ни единой слезинки.

Доктор покинул покои, следом это сделал я, все еще находясь в ступоре от происходящего. Чтобы не происходило сейчас с Америкой, она умело это скрывала от своих детей, лучшие актеры мира сейчас бы аплодировали ей стоя. Доктор Фонз прогнал всех медсестер, бесстыдно подслушивающих за дверью, затем обернулся ко мне и, сняв очки, выдохнул.

— Тяжелый случай… — изнеможенно потерев переносицу, пробормотал он.

Я был все еще в ступоре. Перед глазами стояло лицо Америки, когда она поздравляла Крисс с помолвкой и собственноручно передавала браслет, подаренный мной. НА ее лице блуждала рассеянная улыбка, которая выглядела настолько реалистично, что я и сам ей поверил. Она даже не знала, что я украдкой наблюдал за ней, хотел знать, сколько боли я причинил ей, и соизмерима ли она с той, что она причинила мне. Нет. Не соизмерима. Быть может, звучит самонадеянно, но она раздавила ее, сломала. Не заметить разницу с теперешней Америкой просто не возможно. Похоже, что она долгое время была на грани нервного срыва, и это стало последней каплей.

— Как вы объясните это, мистер Фонз? — я сам удивился угрозе в моем голосе. — Как вы-то не могли заметить, что леди Америка беременна?! Как вы могли допустить произошедшее?! — с каждым словом мой голос повышался.

На секунду в глазах доктора промелькнул страх, но потом его снова сменила усталость.

— Я сохранял врачебную тайну. Леди сама попросила меня об этом, — его слова запутали меня еще больше.

Нет. Я определенно отказываюсь понимать ее. Определенно. Но доктор явно что-то недоговаривал. Его взгляд то и дело метался по коридору.

— Я жду от вас предельной честности, доктор Фонз, — с нажимом произнес я. — Иначе я буду вынужден распрощаться с вами. Уверен, многие семьи нуждаются в частном докторе.

Я уже думал, что сейчас он откажется, но доктор, окончательно поникнув, кивнул. Я указал рукой на кабинет, и доктор послушно поплелся в нужном направлении. Оказавшись на месте, он присел на стул. Я встал напротив окна, спиной в мистеру Фонзу, заложив руки за спину.

— Что вам известно? — кивнул я, давая знак, что он может начинать.

— Пол года назад миссис Сингер доставили в больничное крыло в обморочном состоянии. Обследование показало, что леди ждет ребенка, но она просила меня сохранить ее положение в тайне, а потом и вовсе заявила, что хочет избавиться от ребенка…

Я замер.

— Избавиться?! — перебил доктора я.

— Именно. Я тоже был не мало удивлен и с трудом отговорил ее от этого поступка, ваше высочество… полагаю мистер Кросс не очень жалует детей, ведь он тоже ни о чем не знал.

В голове образовалась каша. Все эти тайны меня абсолютно не касались, но почему-то мне невыносимо хотелось разораться в них.

— Леди каждый месяц исправно проходила у меня осмотр. И с каждым месяцем только лишь подтверждалось, что… — он внезапно смолк, чем не мало удивил меня. Я даже не ожидал, что он выложит мне абсолютно все.

— Что?.. — протянул я.

— Что леди в любом случае не смогла бы выносить этого ребенка. Ее организм слишком истощен и измучен, невооруженным взглядом видно, что она страдает бессоницей и находится на грани нервного срыва…