Он свирепо схватил меня за подбородок и заглянул в глаза.

— С каких пор тебя волнует это?

— С тех самых, как о моем унижении стало известно абсолютно всем. — Ответила я.

Не знаю, откуда во мне набралось столько смелости.

Он зловеще усмехнулся и убрал руку от моего лица и провел пальцами по шее.

— Сейчас ты не представляешь опасности для меня, дорогая моя. — иронично произнес он. — Я могу в любую секунду организовать для тебя «несчастный» случай. Представь только, как ты идешь… и раз! Внезапно падаешь с лестницы и умираешь на месте.

По моей спине прошелся холодок. Хотя нет, скорее это была огромная глыба льда.

— Ты не посмеешь. — улыбнулась я, подавляя тревогу. — Тогда принц узнает обо всем. Обо всем, дорогой.

Уилл рассмеялся. Зря он так. Ничего не выйдет. Все козыри в моих руках.

— У тебя нет доказательств, — празднуя победу произнес он, — а на слово он тебе не поверит. За все это время, ты натворила слишком всего, из-за чего он ненавидит тебя.

— Рано радуешься. — Ухмылка мгновенно сползла с его лица, а я про себя отметила маленькую победу. — Теперь у меня есть оригиналы. Оригиналы, дорогой. Все они у надежного человека и, если со мной или моими детьми что-то случится, они незамедлительно попадут в руки принца. Тогда-то тебе и не сдобровать.

Теперь пришла моя очередь ухмыляться. Тем временем ошарашенное лицо Уилла сменилось гневом, я даже заметила как он снова занес надо мной руку, чтобы нанести еще один удар. Как только я подумала о ударе, щека защипала от прежнего. Наверняка останется след.

Не совсем осознавая, что делаю, я схватила с комода вазу и ударила Уилла по голове. Раздался глухой звук удара, когда они соприкоснулись, и мои пальцы мгновенно разжались. Уилл, издав странный звук, свалился на пол, прямо к моим ногам.

Осознав, что натворила, я схватилась за голову.

О, Боже! Что я сделала? Я убила своего мужа!

Я понимала, что паниковать не стоит, поэтому опустилась на пол и пощупала на шее пульс. Почувствовав легкое биение артерии, я расслабилась.

Поднявшись с пола, я вылетела вон из комнаты, надежно закрыв за собой дверь, и прислонилась к стене. Я прижала руку к пылающей щеке и почувствовала, что она мокрая.

Слезы. Я плакала? Должно быть, да.

Ох, черт! Когда это прекратится?! Я словно ходячий фонтан!

Пока я стояла у стены, краем глаза заметила силуэт, но, по своей глупости, подумала, что это были сменяющиеся гвардейцы.

— Что ты здесь делаешь? — раздался голос неподалеку от меня.

Я вздрогнула и поспешила как можно незаметнее утереть слезы.

Бесполезно, наверняка тушь размазалась по всему лицу. Я в тысячный раз прокляла то, что мне приходится каждый день наносить тонну макияжа.

Я хотела молча пройти мимо, но Максон схватил меня за руку и остановил. Он, по началу, долго вглядывался мне в лицо, а потом, все так же молча, прикоснулся к больной щеке, от чего я зашипела.

На его лице отразилось удивление.

Черт! Черт! Черт!

— Америка?.. — он хотел что-то спросить, но я вырвала руку и подобрав юбки поспешила по коридору.

Я слышала, как он звал меня, но не откликалась. Когда я перестала его слышать, я сбавила шаг и обернулась. Напрасно. Он стоял передо мной. Поразительно, насколько тихо он передвигался.

— Что тебе нужно?! — не выдержала я.

Он выдохнул и взял меня за подбородок. Поначалу, я сочла его пьяным и втайне мечтала о том же, что произошло в прошлый раз. Но, с немалой долей сожаления, я заключила, что он был абсолютно трезв.

— Неужели он посмел поднять на тебя руку? — Борясь со злостью спросил Максон.

Я убрала его руку и посмотрела в глаза.

— Если посмел — значит, заслужила! — горячо воскликнула я.

Пусть считает меня кем захочет, мне важно лишь, чтобы он отстал от меня.

— Да, что стало с тобой, черт возьми?! У меня чувство будто передо мной вовсе не Америка стоит! — воскликнул он, явно повышая голос.

— Ты прав! Потому что той Америки, которую ты знал, и не было никогда! — я скрестила руки на груди.

Не обращая на меня никакого внимания он продолжил:

— Ты словно верная собачка, бегаешь за этим подонком, называешь его своим мужем и не имеешь собственного мнения! Ты же не такая, и никогда не была такой!

Я рассмеялась.

— Если ты так думаешь, то ты — просто идиот! — я развела руками, как бы признавая поражение. — Но ты посмотри на себя! У тебя идеальная семья — жена и дочь, которые невероятно любят тебя, но ты пристал ко мне с этими чертовыми расспросами!

Я оттолкнула его от себя и, снова подобрав юбки, скрылась за дверью своих покоев, которые располагались прямо за стеной. Он не сделал больше ни одной попытки подойти ко мне или хоть соприкоснуться. Отлично, значит я задела его за живое.

========== Бонус 2. ==========

Крисс

Когда шесть лет назад я наивно предположила, что ребенок поможет вернуть нам счастье, я даже предположить не могла, насколько я ошиблась. Я была настолько слепа, что даже не понимала, что в мою сторону никогда не будет обращена любовь Максона. Он безусловно любит нашу дочь. Но не меня.

Я крепко сжала губы, чтобы не рыдать во весь голос, наблюдая за тем, как маленькая девочка в пышном платье заливисто смеется в компании своего отца. Ноги подкосились, и я медленно сползла наземь, не выходя из своего убежища.

Каждый день, проведенный во дворце, стал для меня сродни пытке. Каждая улыбка — не более, чем обыкновенная вежливость, каждый взгляд — не более, чем случайность. Я бы уже давно порвала с этой постылой жизнью и покинула дворец. Но не могу.

Лори. Моя дочь. Вторая на очереди престолонаследия, сразу вслед за своим отцом, который окончательно потерял контроль над ситуацией. Она не может покинуть дворец вслед за мной. Да и я не имею права разлучать ее с Максоном, который души не чает в ней.

От собственного бессилия хотелось выть во всю глотку, крушить все вокруг и реветь в голос, но это были всего лишь желания. В реальности же приходилось отправлять свои желания как можно дальше и дальше сквозить фальшивостью.

Казалось, что хуже уже быть не может.

Но, нет.

Во дворце снова появилась Америка. Теперь не одна, а вместе со своими детьми. Мне же оставалось лишь подавлять съедающую меня ревность и молча сжимать кулаки.

«У них случилось несчастье, и им нужна помощь!» — пыталась меня вразумить королева, но безрезультатно.

Изо дня в день мне приходиться смотреть, как всеми почестями королевской семьи награждают женщину, которая, хоть и в малой степени, но виновата в моих несчастьях. Виновата во всех слезах, пролитых из-за Максона и моей умершей любви.

То сумасшедшее наваждение, в которое я в течение нескольких лет упорно верила и называла любовью… однажды оно просто-навсего расстаяло раз и навсегда. Исчезло, кануло в лету — можно назвать это как угодно, но это нисколько не поможет ни мне, ни кому-либо еще.

Мы наделали столько ошибок. И большая часть из них привела к невосполнимым потерям.

Максон. Я же знаю и ничуть не сомневаюсь, что он до сих пор любит Америку. Но, женившись на мне, он навсегда перечеркнул путь назад, ведь мы даже еще не поженились, когда она обзавелась сначала мужем, а потом и детьми. Сейчас же Максон стал суров и постоянно прячется за стеной, которую сам возвел. Он посвящает себя лишь дочери и только с ней ведет себя по настоящему.

По ночам, после дня, проведенного за бумажной волокитой и собраниями, он нередко напивается. Я не раз чувствовала исходящий от него запах алкоголя по утрам.

И от этого мне становится лишь хуже.

Америка. Эта женщина таит в себе не мало секретов. Когда смотришь на нее — в глазах видишь только бесконечную усталость. Нет прежней энергии и запала. Словно все потухло, и былого огня больше нет. А когда она смотрит на своего мужа, в глазах отражается страх, смешанный с ненавистью и смирением.

Она всегда вздрагивает, когда к ней обращаются и надевает эти жуткие платья, ужаснее которых, пожалуй, только лишь мешки из-под картошки. А о изменах мужа Америки знает вся страна.