Я просто не могу родить ребенка от Уилла! Не хочу! Это будет моим клеймом на всю жизнь! Я никогда не смогу полюбить этого ребенка так, как люблю Айрин и Томаса! Скорее всего, я буду даже ненавидеть его, а это еще ужаснее. Я буду ненавидеть маленькое беззащитное дитя! Но тем не менее это ребенок Уилла… Я ничего не смогу с собой поделать…

Он, может быть, будет похож на него… у него будут такие же глаза или… волосы, а даже от мысли о Уилле у меня сжимаются кулаки.

— Никто не должен знать,— сквозь зубы процедила я.

Доктор уставился на меня в недоумении.

— Простите?

— Вы все правильно расслышали. Никто. Не должен. Знать.

— Но… — растеряно протянул доктор.

— Мне нужна ваша помощь, мистер Фонз

Доктор все еще с недоумением смотрел на меня. Я сделала глубокий вдох, успокаивая мысли, и произнесла, должно быть, самые страшные слова в своей жизни:

— Вы должны помочь мне избавиться от этого ребенка.

— Что?.. — Доктор едва не схватился за сердце от моей просьбы, но я не обращала на это внимания. Я словно находилась где-то в прострации и старалась оставаться там, чтобы мои эмоции оставались скрытыми от всех. Доктор еще раз для уверенности, что ему не послышалось, посмотрел на меня, а потом, выровнявшись и скрестив руки на груди, произнес: — Это противозаконно. Боюсь, я ничем не могу помочь вам.

— Вы поможете мне. Я заплачу вам любую сумму, какую вы только попросите. Только помогите мне.

— Дело вовсе не в деньгах, леди, а в последствиях. Вы хоть осознаете, что ваши шансы забеременеть после этого равны нулю? — Его голос звучал жестко, но тем не менее все равно тихо.

— Я знаю и полностью отдаю отчет своим действиям! — процедила я сквозь зубы. Мое терпение заканчивалось, и это было явно не к добру.

Мистер Фонз потер пальцами виски и в изнеможении посмотрел на меня.

— Вы будете жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

— Поверьте, вы даже искорки сожаления в моем взгляде не увидите, — хмыкнула я.

Мы с доктором уставились друг на друга, словно участвуя в молчаливом споре, спустя буквально минуту он сдался.

— Хорошо. Я согласен. Но, пожалуйста, подумайте об этом еще раз, и, может быть, вы передумаете. Это мое условие.

— По рукам, — кивнула я.

Доктор начал собирать бумаги.

— Я скажу Ее Величеству, что у вас просто пониженный гемоглобин, и вам нужно время на отдых.

— Спасибо. — Доктор лишь хмуро кивнул. — За все. Вы даже не представляете, насколько это важно для меня.

— Вы правы — я действительно не представляю, — ответил он и закрыл за собой дверь.

Как только дверь закрылась, грань между реальностью и прострацией мгновенно растворилась, и я едва не задохнулась от собственных слез, которые хлынули из моих глаз. Осознание того, что я сама лично хочу избавиться от своего еще даже не родившегося ребенка давило на меня больше всего.

Я никогда не услышу его смеха, я даже никогда не почувствую, как он толкался бы в моем животе. Я никогда не услышу, как он назовет меня «Мама». Возможно, ему или ей достались бы мои голубые глаза или рыжие волосы, или мой сумасшедший характер…

Но на этого ребенка у Уилла будут все права. Он даже может отобрать его у меня, воспитать из него монстра, подобного ему, а этого допустить нельзя. Ни при каких условиях…

Когда я все окончательно решила относительно ребенка, я глянула на часы. Около половины третьего ночи. Уже довольно поздно, но… мое решение не потерпит отлагательств. Я встала с кровати, едва не свалившись на пол от головокружения, и, накинув халат и надев более-менее приличные балетки, вышла из комнаты.

В коридоре, у каждой двери, стояли гвардейцы, некоторые из них находились в предсонном состоянии, горел тусклый свет, который только усиливал сонную обстановку. Поскольку весь дворец погрузился в сон, добраться до больничного крыла мне не составило никакого труда. Когда я оказалась напротив кабинета Фонза, еще несколько раз оценила, насколько правильное я приняла решение.

Я неуверенно постучала и, не дожидаясь ответа, вошла, едва не столкнувшись нос к носу с доктором, который едва не вскрикнул от испуга.

— Леди? — Он еще раз всмотрелся в мое лицо, словно не был уверен, что это я. — Что привело вас ко мне в такой поздний час?

— Я приняла окончательное решение.

Сонное выражение лица доктора мгновенно сменилось серьезностью.

— Я уверен, вы сделали правильный выбор.

— Я тоже.

Наступила тишина, на протяжении которой я еще раз подумала о своем решении, но когда тишина начала давить на уши, я произнесла:

— Я решила сохранить ребенка.

***

В свою комнату я возвращалась уже настроенная на сон, пока не услышала направляющиеся в мою сторону шаги. Почему-то меня пронзил уже оттренированный годами страх.

Брось, бояться нечего! Это просто кто-то идет по коридору. В том, что я вышла из комнаты, нет ничего противозаконного! Нет ничего противозаконного.

Из горла почему-то вырвался нервный смешок.

Когда же я признала в приближающимся мужчине Максона, я просто хотела пройти мимо него, ведь он продолжал меня игнорировать, что, учитывая все, что между нами произошло, было самой адекватной реакцией. В его походке было что-то странное, да и с внешним видом не все в порядке: волосы растрепаны, галстук наполовину спущен, пиджак и вовсе отсутствует. Не осталось ничего от идеального образа наследника короны.

Я постаралась просто проигнорировать его и, двигаясь ближе к стене, прошла мимо него. Как вдруг внезапно он схватил меня за руку и резко дернул на себя. Я уставилась на него своими выпученными глазами, и, казалось, даже задержала дыхание от испуга, сердце больно колотилось о ребра.

— Ты счастлива? — это все, что произнес он, но мне хватило, чтобы уловить запах алкоголя, исходящего от него, так что и внешний вид, и походка, — все получило объяснение.

— Что? — Я в недоумении уставилась на него. — Ваше Высочество, отпустите меня!

Он посмотрел на меня пустым, затуманенным алкоголем взором, который не на шутку напугал меня. Мы с ним были практически в самом неосвещенном углу коридора, и это также пугало меня. Я даже не представляю, откуда во мне столько страха, но я едва ли не дрожала под его взглядом, попыталась вырваться из его хватки, но не тут-то было.

— А как твой брак? — сказал он, снова выпустив в моем направлении очередной поток перегара.

— Мой брак? Какое отношение он имеет к вам? — Я снова дернула руку, пытаясь освободиться, но снова безуспешно.

— Ты счастлива с ним?

Отлично, если он решился на разговор только в темном коридоре и только в состоянии алкогольного опьянения, то пусть получает!

— Очень даже. — Это было самое величайшее преувеличение во всей истории человечества. — Любящий муж, двое детей. Что еще нужно для счастья?

Он ухмыльнулся, и от этого мне захотелось как следует двинуть ему по физиономии.

— Это лишь спектакль, который вы разыгрываете для публики.

Мое сердце пропустило удар. Я еще раз дернула руку, наконец освободив ее, и собралась уже уйти от него, когда он монотонным голосом стал зачитывать отрывок из какой-то статьи.

— «…Несмотря на то, что Уильям Кросс и Аманда Френс, прислуживающая их семье, были застигнуты за не самым приличным занятием, никто из вышеназванных персон не был наказан. Нам остается ожидать лишь реакции Америки Сингер, законной супруги мистера Кросса. Бедняжка, должно быть, она подавлена очередной изменой своего неверного мужа, который уже не раз попадался на изменах…»

Я резко развернулась и выхватила у Принца журнал, на главной обложке которого была изображена пара. Затуманенными глазами я различила в них Уилла и Аманду. Мое сердце больно забилось, а на глаза навернулись слезы от обиды. Я взглянула на Максона, лицо которого отражало смешанные чувства, с одной стороны я видела ликование от долгожданной мести, но вместе с тем сожаление.

— Это не Ваше дело.

Не глядя на него, я вручила ему журнал, и повернулась к нему спиной.