— Знаешь, мне даже жаль тебя. Терпеть постоянные измены мужа… — Он иронично цыкнул языком. — Это просто ужасно.

Я остановилась, около минуты не двигаясь, чтобы немного успокоиться, резко развернулась и со всего размаху залепила ему пощечину.

— Ненавижу тебя.

Он смотрел на меня словно ошалелый, но я посчитала, что ему мало, поэтому замахнулась снова, но он перехватил мои руки за запястья и со всей силы прижал меня к стене. Я легонько ударилась головой о стенку, но не отреагировала на это, блеск ярости в его глазах полностью зачаровал меня.

Его губы были всего в миллиметре от моих, мы даже едва не соприкоснулись носами, его дыхание действовало на меня сродни тысячи электрических разрядов, по телу прошла леденящая дрожь. Меня так и тянуло к нему словно магнитом. Еще секунду мы всматривались друг в друга, а потом я, не выдержав, прижалась к его губам своими.

То ли от алкоголя, то ли по какой-то другой необъяснимой причине, он, не помедлив ни секунды, ответил на поцелуй. Внутри меня словно разгорелся огонь, от которого по телу пронеслись мурашки. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем его руки скользнули на мою талию и прижали меня еще ближе к нему, но я впитывала в себя каждое его движение, каждое прикосновение.

Во мне давно уже нет уверенности в завтрашнем дне, кто знает, что еще может произойти со мной. Нужно жить моментом. Его губы переместились на мою шею, а я запустила в его волосы свои пальцы, пропуская сквозь них его мягкую шевелюру.

Я почувствовала, как халат непринужденно соскользнул с моих плеч, а холодные руки Максона задели оголенную часть спины, чуть повыше шрама. Это холодное прикосновение подействовало словно ведро холодной воды мне на голову.

Никто не узнает о этих шрамах! Я буду охранять эту тайну любой ценой!

Я положила руки ему на грудь, и пришлось приложить усилия, чтобы оттолкнуть его от себя, когда же у меня это получилось, я, как можно сильнее напуская на себя непринужденный вид, подняла с пола халат и накинула его на себя. Встретившись с недоуменным взглядом Максона, я подкралась к нему на прежнее расстояние и, встав на цыпочки и потянувшись до его уха, с нажимом прошептала:

— А теперь подумай, чем ты лучше моего мужа.

***

После своих слов, которые наверняка поколебали гордость принца, я ушла с высоко поднятой головой, сохраняя достоинство. Это далось мне просто невероятными усилиями. На коже горели следы от его прикосновений. Хотя я готова поклясться, что на самом деле там ничего нет. Меня раздирали противоречивые чувства: безумное счастье, скорее даже эйфория, боль от его слов, стыд от унижения и… ярость.

Ярость от поступков Уилла, ведь он специально старается унизить меня как можно больше. С какой целью? Я не смогла разгадать эту загадку за восемь лет! И я не уверена, что это вообще какая-либо загадка, скорее всего, ему просто нравится причинять людям боль и страдания. Иначе взял ли бы он меня в жены?

Я зашла в комнату, тихо закрыла за собой дверь и села на пол, прислонившись головой к двери. Не знаю даже, сколько я так просидела и засыпала ли вообще. В голове крутились мысли, которые едва ли не взрывали мой мозг. В итоге утром, а точнее в шесть с лишним утра, я чувствовала себя так, словно меня кто-то ударил по голове чем-то достаточно тяжелым.

Несмотря на то, что проснулась я рано, на завтрак не спустилась, сославшись на головную боль. К счастью, мне поверили и весь день не тревожили, поэтому я весь день провела с детьми за занятиями музыкой.

Но я не могла как следует сконцентрироваться. Меня не покидали мысли о ребенке. Смогу ли я к нему относиться так же, как и к Айрин или как к Томасу? Что предпримет Уилл, когда узнает? Стоит ли мне вообще кому-нибудь рассказывать об этом?

Я в очередной раз нажала не на ту клавишу, и Томас слегка поморщился. Я встала из-за рояля и закрыла крышку.

— Ну, на сегодня, думаю, хватит. Вы можете позвать Алексу и пойти погулять в сад.

Дети радостно побежали в свою комнату, а мне снова понадобился свежий воздух. Я открыла окно и выгляну из него. За окном сияло предзакатное солнце, я, втянув в легкие побольше воздуха, посмотрела вниз на сад. На глаза мне сразу же бросился сапфирово-синий шар, движущийся по лужайке. Этим шаром являлась маленькая девочка с темно-каштановыми волосами, она звонко смеялась и убегала от мужчины в строгом сером костюме. В мужчине я признала Максона. Значит, это принцесса.

Мне настолько сильно захотелось узнать, насколько сильно она похожа на Максона, что пришлось схватить пальцами раму. Но мой взгляд тут же переметнулся с девочки на колонну на балконе второго этажа, так же выходящего на сад.

Из-за нее выглядывала не кто иная, как Крисс. Поначалу я думала, что ее плечи трясутся от смеха, но, когда она вытерла руками глаза, я поняла. Она плачет. Что во дворце могло вызвать ее слезы?

Она же принцесса, она же имеет все, о чем только мечтают люди? Или не все?.. Несмотря на наши перепалки, мне очень захотелось обнять ее. Не знаю почему, но во мне проснулась жалость к ней. Неужели дворец стал для нее клеткой?

Словно услышав мои мысли, она повернула голову в направлении моего окна, но я вовремя успела юркнуть в комнату. Спустя несколько минут я выглянула снова, чтобы посмотреть, там ли она. Но на балконе Крисс уже не было, как и Максона с принцессой.

Зато туда уже бежали Айрин и Томас, их смех, отчетливо доносящийся даже до третьего этажа, звучал для меня лучше любой музыки и неизменно поднимал настроение. Не прошло и пяти минут, как у них завязался спор, но уже через минуту они снова продолжили веселиться как ни в чем не бывало.

В дверь постучали, и я поспешила открыть дверь. За ней стояла служанка, которую я не встречала раньше. Она улыбнулась мне.

— Королева Эмберли хочет провести с вами время и приглашает вас в Женский Зал.

Мне не хотелось идти туда. Совершенно. Но я даже не заметила, как ответила:

— Передайте Ее Величеству, что я скоро буду.

Приведя себя в порядок и надев вчерашнее платье (несмотря на то, что Алекса еще утром принесла мне несколько платьев), я направилась прямиком в Женский Зал. Одна из причин, почему мне не хотелось туда идти — это то, что кто-нибудь поинтересуется состоянием моего здоровья. Ну, а может, я просто слишком много думаю о себе, и это приглашение — лишь попытка выразить вежливость.

Что ж, я ошиблась. Моим здоровьем все же поинтересовались. И не раз. И придворные дамы, и сама королева. Я старалась как можно меньше нервничать и с улыбкой отвечала на их вопросы: «Со мной все в порядке, просто небольшое недомогание.» И все верили, потому что это было ничто иное как примитивная вежливость, но только Королева Эмберли продолжала смотреть на меня обеспокоенным взглядом.

Я потянулась за чашкой чая, чтобы хотя бы на время скрыться за ней от взгляда королевы. Я ощущала себя неловко среди всех этих дам, которые нацепили на себя максимум украшений и выглядели так, словно обокрали ювелирный магазин.

Наконец королева подала голос:

— Америка, мне интересно, как ты за все время отсутствия мистера Кросса справляешься с детьми?

Я снисходительно улыбнулась. По крайней мере, я надеялась, что именно такой и вышла моя улыбка.

— Это не сложно. Тем более мне во всем помогает Карисса.

— Карисса? Это твоя служанка?

— Я не употребляю по отношению к ней ее статуса. Она моя подруга.

Королева удовлетворенно кивнула и отпила со своей чашки чай.

— Я знаю, Америка, тебе непросто… — начала было Королева, и я вся похолодела от страха. Неужели она знает о той статье? — Но скоро все закончится.

Я выпрямилась и недоуменно взглянула на нее.

— Я хочу сказать, ведь завтра твой муж вернется из поездки…

Я даже не заметила, как мои пальцы сами по себе разжались, и чашка выпала из рук, с громким треском оповестив о своем падении и разлив по полу чай, смешанный с осколками фарфора.

Мы с королевой отскочили в разные стороны, стараясь, чтобы чай не попал на подолы платьев. Я подняла глаза на королеву. Она обеспокоенно смотрела на меня.