– Пьетро, – просто сказала она. – И никого другого я пока не хочу и рада, что никого не встретила.
Стив изумленно кашлянул. Как и все остальные, он подозревал совсем не родственную любовь между братом и сестрой, но получить подтверждение было… странно.
– Но как же… То есть… Я имею в виду, что пары же в природе создаются для семьи, почему тогда… – «природа допустила близкородственную связь» Стив из себя выдавить так и не смог, понадеявшись, что Ванда поймет и так, как всегда понимала.
Та не подвела.
– А вот это уже издержки человечности, – бледно улыбнулась она. – Поэтому бывают и родственники, и однополые пары, и пары разных видов, и пары из дуалов и обычных людей. Неважно, кто и с кем. Пара – это тот самый, твой, человек. И можно, конечно, заводить отношения и просто так, но… Это не то.
– И почему тогда Рамлоу без пары? – перевел тему Стив, хотя и сомневался, что Ванда в курсе перипетий личной жизни своего «вожака».
Известие о том, что волки-дуалы втрескиваются в кого-то одного его здорово обеспокоило. Представилось вдруг, как в один прекрасный день Рамлоу притаскивает кого-нибудь с улицы, осознав в этом ком-то пару, и говорит фундаментальное: «Дело не в тебе, Стив, дело во мне».
Ванда, следившая за ним цепким взглядом, вдруг фыркнула и закатила глаза.
– Ты такой дурачок, Стив, – сообщила она и легко поднялась на ноги, магией подтаскивая к себе поводок и намордник. – Я и так уже много куда вмешалась, но просто подумай, вокруг кого Брок крутится целыми днями.
Дик хрипло залаял, почуяв близкую прогулку, и безропотно позволил нацепить на себя всю необходимую амуницию.
Стив даже вякнуть ничего не успел, как Ванда вымелась из комнаты вместе с псом, оставляя его переваривать несправедливое оскорбление.
Прихватив в качестве моральной компенсации миску с чипсами, Стив вернулся к себе, пытаясь осознать, верно ли он понял намек. Могло ли так статься, что Рамлоу – или пора бы уже звать его по имени? – «влип» в него?
Стив попытался вспомнить их знакомство, но память, на которую он не жаловался, подводила. Наверное, потому, что после того, как его достали из-подо льда, он был несколько… не в себе. Да, Фьюри обеспечил его всем необходимым для жизни, с ним работали психологи, его учили пользоваться современной техникой и вообще учили быть современным человеком, но… Стив застрял там, в прошлом, которое для него было вот только вчера, а никак не семьдесят лет назад. Он это прошлое не пережил, не оплакал, и ощущал себя в подвешенном состоянии, в тянущем, сосущем нигде. Все вокруг было чужое, он сам был чужим, и, наверное, неудивительно, что Стив не видел ничего вокруг.
Вздумай Брок в самом начале сунуться к нему со своим осознанием пары – Стив бы, скорее всего, ошарашенно послал его к черту, потому что с собственной ориентацией он примирился только тогда, когда наконец оттаял и прочувствовал новый для себя мир. И когда вдруг понял, что гомосексуализм перестал быть преступлением.
А к тому времени, видимо, Брок успел увериться в том, что пара ему досталась тупая и бесполезная.
Стива охватило такое бешеное, азартное возбуждение, такая жажда деятельности, что он едва не унесся с базы в ночь к дому Брока пешком. Остановила его только мысль о том, что подобные разговоры не стоило вести с нахрапа, да и лучше было выбрать нейтральную территорию, а не вламываться бесцеремонно в чужой дом.
Заснуть Стив так и не смог, бесполезно проворочавшись в постели половину ночи. В крови гулял адреналин, и унять его не получалось, как он ни старался. В итоге Стив, прихватив с собой Дика, ушел на улицу на пробежку.
Пес, первые пару километров бежавший рядом с ним, в конце концов посмотрел на него, как на дебила, и улегся у узкой тропинки, беззлобно скалясь каждый раз, как Стив пробегал мимо него очередной круг.
Через несколько часов Стиву позвонил Тони и потребовал перестать носиться вокруг базы, как укушенный олень, и спуститься к нему в мастерскую. В результате до самого рассвета они провозились там, потому что у Тони в бесконечных запасах оказались прототипы новых костюмов, нового щита и Бог его знает чего еще. И раз уж Стиву нечем было заняться глухой ночью, Тони устроил ему бесконечные примерки, от которых он прежде успешно увиливал, консервативно считая, что никаких апгрейдов ему не надо.
Словом, к утру Стив, которого Тони заездил до полусмерти, был вполне успокоившимся и готовым к конструктивному диалогу. В планах у него было приехать на работу пораньше, выловить Брока и просто (хотя лучше – непросто) поговорить.
Но планы посыпались ко всем чертям, едва Стив вошел в зал, негласно закрепленный за СТРАЙКом. За вернувшимися из отпуска бойцами, которые, видимо, успели озвереть за время, проведенное без вожака, поэтому теперь впятером пытались заломать командира. Вой, рычание и короткие взвизги создавали такую дикую какофонию, будто они находились на псарне.
Брок, надо отдать ему должное, пока держался, но Стив разглядел на его плече кровавый след от чьего-то укуса и испытал непреодолимое желание начать выдергивать всем зубы.
За пределами ринга оказалась нервно кусавшая губы Ванда и Роллинз, который зло скалился, но вмешиваться в откровенно неравный бой не спешил.
– Какого черта вы стоите? – изумился Стив, останавливаясь рядом с Вандой и не зная, не нарушит ли он какие-нибудь там законы дуалов, если ввяжется в драку.
Мохнатый Роллинз сверкнул на него глазами, показав клыки, но не сказать, чтобы Стива это впечатлило. У Наташи получалось внушительнее.
– Мы не можем вмешиваться, – буркнул Роллинз, складывая на груди руки и хмуро наклоняя голову.
– Мы, – с особой интонацией повторила Ванда, не сводя глаз с дерущихся.
Получивший удар по наверняка чувствительному носу Брок инстинктивно закрыл лицо ладонями, забывая про защиту, и Стив, бросив раздумывать, легко перескочил через канаты, сбивая с ног Терри – великодушного, вообще-то, в обычное время здоровяка, которого дразнили подкаблучником за фанатичную любовь к жене.
– Привет, – сказал Стив Броку, вырубая не ожидавшего такой подлянки Терри ударом по затылку.
Брок вытер рукой окровавленный, черный, как у Дика, нос, и прижал к голове мохнатые уши.
– Какого черта ты тут делаешь, Роджерс? – немного невнятно, видимо, из-за удлинившихся зубов, рявкнул он в ответ, оттаскивая его подальше от оставшейся четверки и пытаясь задвинуть его за спину.
Стив хмыкнул и упрямо вышагнул вперед, останавливаясь рядом. В конце концов, альфа-самка он или где?
– Да вот шел спросить у тебя, правда ли ты обнаружил во мне пару, потому что я, кажется, влюбился и будет неловко, если ты потом прозреешь, – невозмутимо сообщил он. – Красивый у тебя мех, кстати.
Брок обеспокоенно оглядел его, будто Стив выразил желание станцевать голым и сесть на колени к президенту. Во взгляде у него, впрочем, отразилось то глубинное, хищное собственническое чувство, от которого у Стива неизменно тяжелело в паху.
Разговор пришлось прервать, потому что сориентировавшиеся бойцы продолжили наступление, видимо, философски посчитав, что четверо двоих все равно уложат. Стив, впервые столкнувшийся в бою с перекинувшимся дуалом, пропустил-таки несколько ударов, потому что красивой драки никто не устраивал – грызня была откровенно звериной, без правил и явно если не до смерти, то хотя бы до полусмерти.
Брок, дергавшийся к нему каждый раз после пропущенного удара, отвлекался и огребал из-за этого сам. Эти чертовы озверевшие придурки, мешавшие им выяснить отношения, Стива здорово бесили, и он, усилием воли заставив себя сосредоточиться, переключился на двоих нападавших, опытным путем выясняя, что сыворотка, видимо, сделала его сильнее среднестатистического дуала, несмотря на все их неординарные способности и возможность вцепиться в него зубами.
К тому времени как Брок, вытерев разбитые губы, повел головой, принимая привычный человеческий облик, Стив со своей парочкой уже закончил. Оглядев живописно валявшихся в общей куче пятерых бойцов, Брок хмыкнул и отсалютовал Роллинзу, как неожиданно для самого себя выживший гладиатор.
