Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

– Спасибо. Остальное дочитаю сам, а сейчас – «пожалуйте бриться».

Мы сошли в гараж. Он, я и двое красногвардейцев.

Он отказался повернуться к стене, но я и не настаивал. Он до конца смотрел мне в глаза. Храбрый был человек, настоящий грузин. Я был горд, что начну свою работу за границей с документами такого храбреца…

На следующий день я велел привезти его жену, чтобы расспросить о подробностях их жизни. Ей сказали, что с мужем все в порядке и чтоб она взяла с собой его вещи – костюм и пальто, дескать, он просит. Она приехала с кожаным чемоданом, украшенным бронзовым гербом князей Д. Довольно вычурный, на мой вкус, герб: щит, увенчанный княжеской короной, которую держат два золотых льва в ошейниках. На щите – серебряный крест на красном фоне.

Она была смертельно перепугана. Я пообещал ей встречу с мужем, если она будет искренне отвечать на вопросы. Я не лгал, ведь я собирался отправить ее к нему. Несколько часов расспрашивал ее об их жизни, об их знакомых. Мне трудно было смотреть на нее во время допроса. Несчастная никак не понимала причину моего интереса, но с удовольствием подробно рассказывала. Ей нравилось уходить в прошлое. В то прошлое. Я слушал, запоминал (как я уже писал – у меня редкая память) все эти подробности разрушенной нами неправедной жизни богачей…

Ее обязаны были «ликвидировать» перед моим отъездом за границу. Расстрелять должен был тот самый Железняков-старший. Ему запретили насиловать ее перед расстрелом (его обычай), но Железняков плевал на запреты.

Так что пришлось мне самому. Я постарался без мук. Достал кофе с молоком (в те дни это была невероятная роскошь) и, пока она наслаждалась и медленно пила, зашел со спины и выстрелил в голову…

Сейчас мне трудно рассказывать обо всем этом, но тогда все было для нас по-другому… Разбойное, безумное время. Прочь с дороги – зашибем! Очень тонка пленка цивилизации на вчерашних обезьянах, уж мне поверьте! Мы радостно уничтожали старый мир. Даешь мировую Революцию! Вот что было тогда!

И тогда же я стал князем Д.

Великая княгиня

Итак, первый раз я отправлялся в Европу под именем князя Д.

И очень удачно придумал продолжить «легендирование».

В ЧК донесли, что великая княгиня Мария Павловна, племянница царя и родная сестра убийцы Распутина великого князя Дмитрия Павловича, готовится бежать вместе с мужем из Петрограда. К нам пришла служанка великой княгини, помогавшая перед отъездом зашивать драгоценности в подкладку шляп и одежды. (Бедной великой княгине казалось, что она придумала хитрость. На самом деле так прятали камешки почти все «бывшие», и у нас в ЧК первым делом распарывали одежду арестованных.) Тогда у меня и появилась идея. Через Кобу я добился запрета на арест великой княгини…

Служанка пересказала нам план, который наивные молодые люди обсуждали за обедом. Они решили проехать поездом до Орши (там тогда пролегала граница России и начиналась территория объявившей независимость Украины, точнее – Украины, оккупированной немцами). С помощью некоего надежного еврея в Орше (им кто-то передал его адрес) они собирались перейти границу. На Украине хотели переждать, пока падет наша власть. Если вскоре этого не случится, продолжить путешествие в Румынию, где правила королевская семья, и уже оттуда – далее в Европу. Я придумал с помощью великой княгини не только утвердиться в роли князя Д., но и создать ему отличную репутацию.

С ними ехал какой-то родственник мужа, кажется, его брат. Он сумел дать взятку «нужному человеку», и тот достал три места в купе вагона первого класса в поезде, направлявшемся в Оршу. Это была необыкновенная удача, поезда ходили редко, переполненные, мест не было. Излишне говорить, что «удачу» родственникам организовал я.

В вагонах первого класса было теперь по четыре места в купе. До сих пор помню, как троица вошла в купе, где четвертое место занимал веселый грузин… то есть я.

Одного вида троицы хватило бы для ареста. И у мужа, и у его брата были испуганные глаза и офицерская выправка. Но великая княгиня держалась молодцом. Как я узнал от служанки, именно она уговорила этих двух ничтожеств попытаться уехать. (И вовремя… Если б остались, отправились бы к нам в ЧК.)

Все я спланировал… Как только отъехали, разговорился с ними, потом сказал:

– Учтите, поезд останавливается на каждой станции. Проверки документов будут частыми. У вас все в порядке с документами?

– Все! – заторопился муж великой княгини.

– Тем лучше, – кивнул я и вышел из купе. Громко позвал проводника. Проводник, естественно, был нашим сотрудником.

И они услышали разговор:

– Если будут проверять, скажешь, едут инженеры с мандатами. С ними тяжело больная женщина, просьба не беспокоить.

– Не извольте волноваться, никого не допущу в купе.

Я вернулся.

– Как вам это удалось? – удивилась княгиня.

– Старым российским способом. Денежки!

Уже на третьей станции раздались голоса. Это мои латышские стрелки изображали «проверку документов». И проводник грозным голосом объявил:

– Едут товарищи инженера с мандатами, они мне предъявили, не велено беспокоить!

На лице княгини было восхищение.

Именно тогда я сказал:

– Я хочу вам представиться: князь Д., готовый служить вам, великая княгиня, как все честные люди.

Надо было видеть ее лицо… Сначала страх, потом… счастье! Она отвыкла от таких слов. В дни революции ненависть к свергнутой династии была всеобщей.

Но муж, видно, мне не поверил. Через некоторое время он заговорил:

– Как мы вам рады, князь! Сейчас я вас вспомнил! По-моему, мы встречались с вами в Тифлисе во дворце великого князя… – (Николая Николаевича, наместника на Кавказе), – не так ли?

– Никак нет, – ответил я, – не имел чести прежде быть с вами знакомым. И прошу вас более меня не проверять… Ваша подозрительность вполне понятна, но не разумна. Если бы ваши подозрения были правильны, я давно сдал бы вас в ЧК.

Великая княгиня одобрительно закивала, я ей нравился.

Поезд шел медленно. Почти на каждой станции входили солдаты и матросы. Но проводник их не пускал. Мои попутчики слышали, как он заявлял:

– Сюда нельзя! Здесь инженеры с мандатами и тяжело больная женщина.

И эти люди из прошлого верили, будто матросы и солдаты, приходившие проверять документы, были столь чувствительны к дамским болезням, что соглашались пройти мимо нашего купе.

На самом деле, произнеся свое заклинание, проводник показывал удостоверение ЧК и знаками приказывал проходить мимо.

Окончательно подозревать меня мои попутчики прекратили незадолго до пограничной станции Орша.

Я знал (их служанка донесла в ЧК), что супруг великой княгини придумал взять с собой револьвер. И условился с латышскими стрелками устроить обыск в нашем вагоне незадолго до Орши.

Когда поезд подходил к станции, они услышали громкие грубые голоса. Я прислушался и молча выскочил из купе. Вернулся, объявил:

– Это латышские стрелки. К сожалению, они войдут в купе, несмотря ни на что!

– У нас нет документов, – прошептала великая княгиня.

– Им плевать на документы, латыши обычно ищут оружие…

Надо было видеть побледневшее лицо ее мужа.

Я как бы заметил его волнение:

– Если у вас оно есть, немедленно отдайте мне. У меня фальшивые солдатские документы…

Вот так я в очередной раз «спас» их. Как же они были мне благодарны! Теперь мы стали неразлучны. В последний час пути я рассказал им о своем путешествии из Тифлиса в Петербург. Как удалось бежать от матросов, арестовавших меня на улице. И как жену мою забрали в ЧК и там расстреляли. Великая княгиня плакала… Короче, к концу пути князь Д. превратился в друга великой княгини…

Мы высадились в Орше. Кратко расскажу дальнейшие перипетии.

У них не было ни документов, ни украинской визы. Для меня это не составляло проблемы. У нас на границе в Орше имелся свой украинский комиссар, и по этому «коридору» мы беспрепятственно въезжали в Украину.

45
{"b":"645730","o":1}