Лара затошнило. Руке сделалось горячо, и он инстинктивно разжал ладонь, умеряя этим свечение. Боль немного привела его в чувство.

— Вот как ты остался в этом мире, — глухо произнес он и, подавшись вперед, поднял медальон. На останки он старался не смотреть, и так прекрасно понимая, кому они принадлежали.

Замок раскрылся моментально, несмотря на то, что металл покрылся ржавчиной, но изображение внутри оказалось изъедено водой и временем. Прошло столько лет… Лар провел пальцем по выгравированной снаружи розе, вспоминая, как долго хранил эту вещицу, прежде чем подарить ее Каре, и закусил губу. Как все это оказалось здесь, если Кару похоронили у нее на родине?

«Вижу, ты все понял».

Голос, прозвучавший в голове, заставил вздрогнуть, но не напугал. Лар давно разучился бояться за себя, а все, кто был ему дорог, в данный момент находились далеко отсюда. Сохраняя спокойное выражение на лице, он выпрямился и бережно спрятал медальон в карман.

— Понял, — кивнул он и поднял кристалл повыше. — И теперь я просто уничтожу эти останки, которые не по своей воле дали тебе приют. Полностью уничтожу.

«Ты не задавался вопросом, почему я дал тебе спокойно прийти сюда и увидеть все это?»

Лар насторожился и быстро поставил защиту, готовясь отразить любую атаку. В голове тихо рассмеялись.

«Ты так прямолинеен. Все не так просто. Подумай, и ты все поймешь, мы ведь так похожи…»

— Между нами нет ничего общего, — стиснув зубы, ответил Лар. — Что ты задумал?

Бартез снова рассмеялся.

«Я всего лишь хочу жить. Как и ты. Как и твоя очаровательная жена. И этот твой дурачок-приятель. И всегда хотел. Мы похожи, не отрицай. Мы оба знаем, каково это — быть другими. Не такими, как все. Когда ты был ребенком, неужели тебе не хотелось отомстить тем, кто над тобой издевался?»

— Очень хотелось, — согласился Лар. — Я и мстил. Но только им, а не невинным людям.

«Невиновных нет!» — решительно отрезал Бартез, и Лару на мгновение вспомнился высокий красивый мужчина с горящими, будто угли, глазами. Тогда, увидев его первый раз, он не мог поверить, что этот человек с правильными изящными чертами легко повелевал мертвыми духами и хладнокровно устраивал резню за резней.

«Я хочу жить, — повторил Хозяин лунгов, отвлекая Лара от воспоминаний. — И ты мне в этом поможешь».

— С чего это вдруг? — удивился Лар. Его обдало легким прохладным ветерком, от которого по телу пошли мурашки.

«Потому что иначе я воспользуюсь твоим сыном. Или дочерью. Кто там у вас должен родиться?»

Лар изумленно вытаращился в пустоту, не понимая, о чем говорит Бартез, а потом еле сдержал ругательство, вспомнив про ребенка Магды и Вирджина. Проклятье! Как он узнал?

— Магда далеко отсюда, — ничем не выдавая своего волнения, маг равнодушно пожал плечами. — Ты не сможешь до нее добраться. А я здесь и могу просто спалить тут все вокруг. И ты отправишься туда, где тебе самое место.

Лар сильно стиснул кристалл, пробуждая его к жизни, и замер, остановленный негромким:

«И тебе совсем не интересно, куда сейчас направляется твоя жена?»

***

Мощь туманила рассудок. Рика никогда не переживал такого раньше: силы буквально переполняли его, хлестали через край, изливаясь в окружающее пространство тысячами смертоносных нитей. Его звали, но он не слышал, да и не был в состоянии откликнуться на зов. Внутри ядовитой змеей свернулось что-то темное, жаждущее крови и чужой боли, и Рика, повинуясь незримому кукловоду, жадно впивался в то теплое, что оказалось рядом. Он не отдавал себе отчета в том, что делает и что происходит вокруг. Всю его сущность поглотила, заволокла блеклая муть, сковывавшая разум и чувства. Не осталось почти ничего. Даже та неумолимая жажда, что терзала его, была внешней, пришлой, не свойственной проводнику. Никогда они не убивали ради удовольствия. Никогда не причиняли боли. Так нельзя!

Снаружи хлестнуло чужим отчаянием и протяжным мучительным стоном. В призрачных руках билась еще живая искра, и Рика с ужасом увидел растерзанную птичью плоть, валяющиеся повсюду перья. От багряных пятен зарябило в глазах, Рика испустил горестный вопль, только теперь осознав, что натворил, и с остервенением ударил по черной тени, что осмелилась пустить корни в его душе. Вспышка боли ослепила и оглушила, и элементаль, едва почувствовав себя свободным, перестал воспринимать что-либо вокруг.

Очнувшись, Рика не сразу понял, где находится. Его мучило странное болезненное ощущение тяжести, сковавшей со всех сторон.

«Тело! — внезапно сообразил он. — У меня же теперь есть тело!»

Открывшиеся глаза резанул яркий солнечный свет, и Рика заморгал, привыкая. Ощущения были необычные, человеческое тело вызывало у него все больше и больше вопросов. Кроме того, он находился не на той поляне, на которой засыпал. Склон невысокого холма закрывал реку, по другую сторону пробивалась редкая лесная поросль. Элементаль, удивленно приоткрыв рот, приподнялся на локтях.

«Надо бы расспросить Сола…» — мелькнула вялая со сна мысль, и Рика вздрогнул, вспоминая, что ему привиделось. Или…

— Очнулся? — спросили из-за спины сухим, резким тоном, и Рика с замиранием сердца обернулся на голос.

Маг сидел в нескольких шагах от него, а в его взгляде читался немой упрек. Проводник испуганным жестом поднес ладонь к губам.

— Это ведь все неправда, — вспоминая и отчаянно не желая верить, сказал он. — Я ведь никого не убил, так? Скажи, что я никого не убил!

— Нет, — покачал головой Лар, но лед из его глаз никуда не исчез, так что Рика даже не смог порадоваться отрицательному ответу. Взгляд его упал на собственные руки, и элементаль вздрогнул от ужаса: к пальцу прилипло небольшое белое перо.

— Сол… — прошептал он. — Что с ним?

— Ему придется набраться сил, прежде чем он сможет воплотиться снова, — сухо проинформировал его Лар, и Рика спрятал лицо в ладонях. Больше всего на свете ему хотелось убежать отсюда, не видеть осуждающих глаз, спрятаться так надежно, как только возможно, но он не сдвинулся с места.

— Я запретил тебе покидать тело.

— Я знаю, — понуро согласился Рика. Он чувствовал себя ужасно гадко оттого, что дважды подвел человека, которого уважали все духи. Теперь он вспомнил зов, который слышал во время безумия, и понял: маг все видел. Значит, никогда не сможет простить.

— Но ты смог остановиться и вернуться, — внезапно услышал он и удивленно посмотрел на человека. Лар, не глядя на него, задумчиво чертил пальцем на земле какие-то символы и, казалось, был полностью поглощен этим занятием. Приглядевшись, Рика вздрогнул — некоторые из знаков применялись для изгнания лунгов.

— Ты хочешь убить меня? — почему-то не испытывая протеста, спросил он.

Лар бросил на него быстрый внимательный взгляд, из которого ушел холод.

— А ты считаешь, что заслуживаешь это?

— Я слышал, что ты говорил о проводниках, — сказал Рика, рассеянно рассматривая рисунки, только чтобы не смотреть в глаза магу. — Что мы не убиваем просто так, не причиняем боли. Я же… Это не я остановился, это ты остановил меня. Я не справился.

— Ты виноват, — согласно кивнул Лар, и Рике сделалось еще более пакостно. — Это понятно и так. Вопрос в том, что ты собираешься с этим делать.

— Что? — не понял элементаль.

Лар быстрым движением стер все написанное и посмотрел на духа в упор.

— Можешь продолжать страдать от этого, сбежать и спрятаться. Так можно провести много времени впустую. А можно начать исправлять свои ошибки.

— Как это?

— Знаешь, мы ведь с Бартезом очень похожи, — снова отведя взгляд, сказал маг, и Рика недоверчиво хмыкнул. — Это правда. Мы оба родились с одним и тем же даром, только… Бартезу еще была дана красота, а мне… то, что ты видишь. Мы оба пытались рассказать о том, что видели, — о духах. Но над нами смеялись, считали сумасшедшими. Все ведь знают, что духи — это злобные, безмозглые создания, которые только и знают, что вредить людям. Все были уверены, что это правда. Когда я пытался доказать, что это не так — меня били. И я озлобился. Как и Бартез. Когда я подрос и освоился со своими способностями, то уже мог легко давать отпор обидчикам. Настал момент моего триумфа!